Звонил следователь прокуратуры, чтобы пригласить меня на допрос. Пришлось пообещать навестить его через час. Положив трубку, я выкинул из головы посторонние мысли о конфликтах начальства, об их сомнительных воспитательных методах и сосредоточился на предстоящем допросе, который меня совсем не радовал. Фиг знает, какие показания надо давать, и с заключением экспертов мне вряд ли дадут ознакомиться. Жаль, в этом времени не существует аналога пятьдесят первой статьи Конституции России. Появление в кабинете Курбанова настроения не прибавило. – Я тебе во сколько сказал на работе быть?! – взревел он с порога, заставив меня поморщиться. Шум с утра переносился тяжко. – Не помню, – повинился я и недоуменно продолжил: – Что-то у меня с памятью неладно. Какие-то странные воспоминания о вчерашнем вечере. Будто бы видел вас у себя в квартире с голой бабой на руках. Ксения засмеялась, но резко замолкла, нарвавшись на гневный взгляд начальства. – Пить меньше надо, – отчеканил Курбанов. – Пошли, работу тебе дам, – закруглил он мое представление, не дав упомянуть об удостоверении. «Ладно, позже к этому вернемся», – мысленно пообещал ему я, а вслух печально произнес: – Не могу я здесь больше работать, это будет являться нарушением приказа. – Я вздохнул, показывая, как я удручен этим обстоятельством. – Вы же сами меня с приказом о моем временном отстранении от службы ознакомили, – напомнил я начальству. – К тому же меня только что в прокуратуру вызвали, – добавил я более весомый довод. – В прокуратуру съезди, – поиграв желваками, все же разродился ответом первый зам, – а как вернешься, сразу ко мне. Я тебе объясню насчет работы и приказа, – произнес он тоном, не обещающим мне ничего хорошего. На выходе из кабинета Курбанов развернулся: – И думай, прежде чем отвечать на вопросы следователя, а не пори чушь, как это обычно у тебя бывает. Дверь закрылась, и мы остались втроем. – С тобой съездить? – первой ожила Журбина. – Зачем? – не понял я. Помочь она мне не поможет, не та фигура. Только своими причитаниями будет отвлекать. – Да все нормально будет, – заверил я взволнованных коллег. В здание прокуратуры я вошел, как на место казни, и в нерешительности остановился напротив двери, что вела в следственный отдел. Я понимал, показания мне давать еще рано, вот только, как отодвинуть допрос, придумать не мог. Взгляд сам собой метнулся к лестнице, ведущей на второй этаж, там сидели помощники с прокурорами. Решив, что попытка не пытка, я начал подниматься. – Чапыра! Ты чего тут делаешь? От этого голоса я невольно дернулся. И так весь на нервах, еще и эту нелегкая принесла. Откуда она, вообще, здесь взялась? Я о ней уже давно забыл, и вот опять. – Привет. – Я поднял глаза. Передо мной несколькими ступенями выше стояла выряженная в прокурорскую форму Лена Голдобина. – Ты здесь работаешь, что ли? – не удержался я от вопроса. – Я помощник прокурора, – гордо сообщила мне она. – Круто, – пришлось польстить, чтобы не обидеть стерву. – А ты чего сюда пришел? – Лена подозрительно прищурилась. – А на меня дело шьют. В убийстве обвиняют. – От моих слов девушка вздрогнула, засуетилась, соображая, куда ей бежать, и в конце концов отступила, освободив мне путь наверх. – Я всегда знала, что ты плохо кончишь, – бросила она мне в спину. – Ты мне тоже всегда нравилась, – перекинувшись через перила, крикнул ей вдогонку. Вторая моя остановка случилась возле кабинета Митрошина. Постояв пару минут в задумчивости перед дверью, я круто развернулся и вновь вышел на лестницу. Зачем унижаться, если мне все равно не помогут? Приближающийся стук каблуков привлек мое внимание. По лестнице поднималась Лена. Встав передо мной и скрестив руки на груди, она обличительно заявила: – Врешь ты все! И шутки у тебя дурацкие! – Хорошо выглядишь. – От обвинений я отговорился комплиментом. – Не заговаривай мне зубы, – оборвала меня помощник прокурора и, прибавив голосу строгости, поинтересовалась: – Тебя же вроде в следователи МВД распределили? Не зная, как ответить на этот вопрос с учетом моего отстранения, я неопределенно пожал плечами. – Так ты в нашем районе, значит, служишь, – сделала вывод девушка. – Ты к прокурору пришел? – Не дождавшись от меня подтверждения, она продолжила рассуждать: – Тебе нужен Митрошин, он следователей МВД курирует. Пойдем, провожу. – Походу, Лена решила, что я здесь заблудился. Прежде чем я успел ее остановить, она ввалилась в кабинет Митрошина. – Борис Аркадьевич, к вам милицейский следователь, – услышал я из коридора, а затем прозвучала моя фамилия. Пришлось входить, путь к отступлению был отрезан. – Альберт, а ты чего здесь? – Митрошин оторвался от бумаг, что лежали перед ним на столе, и с удивлением взирал на нас с Голдобиной. – Ты ко мне? – Нет, произошла ошибка, – начал я отнекиваться. – Я к Вострикову на допрос пришел, а Лена все перепутала. Та на мое заявление заморгала и, судя по побагровевшему лицу, захотела вернуть мне пару ласковых, и лишь присутствие заместителя прокурора помешало ей это сделать. – На допрос? – подобрался Митрошин и, добавив в голос металла, распорядился: – Голдобина, можешь быть свободна. Альберт, заходи. Чего застыл на пороге? Пришлось подчиниться. Костеря последними словами Ленку, я прошел в кабинет и примостился на стул. Митрошин устроился напротив. – Рассказывай, как все было, – велел он мне. Взвесив все «за» и «против», я решил рискнуть. – Все произошло очень быстро. Он стрелял в меня, я в него… Я не помню, сколько выстрелов сделал… – такими словами я закончил рассказ. – Показания тебе пока нельзя давать, – заключил Митрошин. В ответ я удрученно вздохнул. На какое-то время установилась тишина, заместитель прокурора о чем-то думал, я исподволь за ним наблюдал. – Подожди меня здесь. – Приняв решение, он хлопнул рукой по столешнице, после чего поднялся и вышел из кабинета. Я понимал, куда и зачем он пошел, но получится ли у него договориться, оставалось лишь гадать. Когда дверь вновь открылась, я уже был взвинчен до предела. Митрошин молча уселся на свое рабочее место за столом, с минуту смотрел на меня, оценивая мое эмоциональное состояние. Напоровшись на демонстрируемое мною хладнокровие, он удовлетворенно кивнул своим мыслям. – Экспертиза через пару дней будет готова, в том числе баллистическая. Зайди сейчас к Вострикову, он тебе повестку выпишет на следующую неделю. Перед допросом ко мне поднимешься, я с тобой схожу. Все понял? – Понял. Спасибо. – Я нервно сглотнул, выдав свое напряжение. – Чего у вас с Алиной произошло? – сменил он тему. – Ну, вы же сами дали понять, что я ей не подхожу, вот я и отступил. – Отвечая, я изображал смущение. – Я так и подумал. – Он откинулся на спинку кресла, о чем-то размышляя. – Дома черт-те что творится, – поделился он проблемой. – Дочь со мной не разговаривает, по ночам ревет, жена мне за это выговаривает. Этот кошмар надо прекращать. В общем, я не против ваших с Алиной отношений. – Так я же под статьей хожу, – привел я, как мне казалось, веский довод. – Да нормально все будет, – отмахнулся он. – Почитаешь заключения экспертов, дашь правильные показания, и дело прекратят. В отдел я возвращался в большой задумчивости, поэтому не сразу заметил преграду. – Наконец-то. Ты чего так долго? Я уже замерзла тебя здесь ждать. – Зудилина перегородила мне дорогу. – А тебе точно я нужен? – усомнился я в ее словах. – Оль, ты ничего не перепутала? Это же я, мерзавец и шантажист, – пощелкал пальцами перед ее лицом и добавил: – А теперь еще и убийца. – Перестань разыгрывать спектакль. Поехали лучше пообедаем. – Она взяла меня за рукав и потянула к машине. – Оль, с тобой точно все в порядке? – недоуменно покосился я на устремленно шагающую рядом со мной женщину. – Со мной-то да, а вот с тобой явно нет, – заявила она, открывая передо мной дверцу. – Садись давай. – Как скажешь. – Заинтригованный, я залез в салон автомобиля. По дороге я время от времени бросал на нее взгляды, которые она предпочитала не замечать. Остановились мы возле кафе с цветочным названием «Ромашка». – Здесь хорошо готовят, – пояснила Ольга свой выбор. Пройдя внутрь, мы сразу направились к раздаче. Официальный обеденный перерыв уже закончился, и народу было немного. Набрав себе полный поднос еды, я выбрал столик подальше от окна, чтоб не дуло. В этом времени я сделался большим ценителем вещей из будущего, в том числе стеклопакетов. Ольга подошла через пару минут. На ее подносе стоял лишь салат с чаем. – На диете сидишь? – прокомментировал я ее выбор. Ольга нахмурилась, то ли от моих слов, то ли еще от чего. – Я на тебя очень зла. – Ее голос звенел от гнева. – Ты меня тогда сильно оскорбил! – Прости, я был не прав. Приревновал, – повинился я и тут же напомнил: – Я прислал тебе цветы с извинениями.