– Да я их неделю вручать буду, – попытался я смягчить свою участь. Хрен там. – Два дня! – срезал мне срок Курбанов. Глава 10 Погуляв под проливным дождем по району, вручая навязанные мне повестки, я ожидаемо простыл и слег с температурой. На третий день моего прогула Курбанов отправил ко мне с инспекцией Войченко. Тот подошел к заданию творчески, заявившись с парой бутылок водки и упавшим на хвост Скворцовым. – Ты, вообще, как? – поинтересовался у меня Вадим после взаимных приветствий. – Болею, – сообщил я, шмыгнув носом. – Значит, будем тебя лечить, – повеселел Денис и прошел на кухню разгружаться. Скворцов, в отличие от коллеги, сперва заглянул в комнаты и только потом присоединился к Войченко. – Чья хата? – поинтересовался он. – Знакомых, – ответил я. – Хорошие знакомые, – позавидовал Вадим. – И почему у меня таких нет? – задал он риторический вопрос. – Чего там по кражам в дачном кооперативе? – сменил я тему. – Да ничего. – Скворцов в раздражении махнул рукой. – Не до них пока. Беглецов ищем. Лусенко все УГРО заставил по этому разбою работать. Как будто у нас своих дел нет. – Вадим оседлал один из табуретов. – А ведь он с нас по ним потом спросит! – в сердцах продолжил он. – А пожрать у тебя ничего нет? – Полный возмущения возглас Дениса перебил стенания опера. Войченко стоял перед открытым холодильником и рассматривал сиротливо стоявшие внутри две банки – одну с томатным соком, а вторую, что поменьше, с хреновой закуской. – Пельмени в морозилке, – подсказал я. Вытащив картонную коробку пельменей, он бросил ее на стол. – На закуску сойдут, – резюмировал Денис. – Где у тебя кастрюля? – Где-то здесь. – Задав направление поисков, я ушел в ванную сморкаться. Когда вернулся на кухню, вода уже кипела, а мужики разливали водку по стопкам и нарезали остатки хлеба. – Этих двух уродов так и не нашли, затихарились где-то. – После того как мы опрокинули по второй, Скворцов начал делиться информацией о подавшихся в бега преступниках, что напали на семью директора комиссионки, и подельника которых я пристрелил. – Так они, скорее всего, уже из города свалили, – предположил Денис. – Сложно это, – не согласился с ним Вадим, – на вокзалах патрули, гаишники каждую выезжающую тачку останавливают. Проскочить, конечно, могли. Но наши считают, что те еще в городе. – С баблом они могут где угодно быть, – усомнился я в выводах оперативников. – А денег-то сколько похитили? – полюбопытствовал Войченко. – Потерпевшие заявили о тысяче рублей и украшениях на примерно такую же сумму, ну и шубу еще сперли. – Скворцов усмехнулся. – Но, сами понимаете, реально денег могло быть и десять тысяч, и даже сто. – Сто – это уже слишком, – сразу же зарубил озвученную сумму Денис. – Скорее всего, в районе десяти – двадцати, – предложил он свой вариант. – У Фоминых в гараже новая «Волга!» стоит. – Вадим предоставил веский довод в пользу своего подсчета. – Тогда не знаю, – вынужден был отступить его оппонент. – То есть ты считаешь – у этой директрисы могли быть очень большие деньги? – это уже я подключился к разговору. – Легко, они в торговле такие бабки зашибают, нам их за всю жизнь не заработать, – зло ответил Скворцов. – А личность третьего установили? – спросил я. – Да какое там? – Опер матюкнулся. – Мужчина среднего роста и телосложения – вот и все, что сказали о нем потерпевшие. Эта паскуда при налете лицо шарфом закрыл. – А про второго подельника Дьякова что нарыли? – продолжил я выуживать информацию. – Некто Чемезов, сидел за грабеж на зоне вместе с Дьяковым. Освободился несколько месяцев назад. Вернулся в наш город, жил у матери. Дьяков у них пару недель назад объявился. Кто может быть третьим, мамаша без понятия. Но верить ей… – Вадим поморщился. – Та еще сука. – Десять из десяти – он из их кодлы, – высказался Войченко. – Посмотрим, – не стал спорить Вадим и полез в карман за сигаретами. – У тебя курить можно? – спросил он меня, вытряхивая сигарету из пачки. – На площадке, – бросил я, размышляя над тем, где бы я сам спрятался, окажись на месте грабителей. – Когда пьешь, тоже, что ли, не куришь? – удивился Войченко. – Не курит, – ответил ему вместо меня Вадим, поскольку я был слишком погружен в свои мысли, и ребята со страдальческим выражением лица поплелись на выход. Вернулись они уже в расширенном составе, и в квартире сразу стало слишком шумно. Где только успели подцепить? Ну хоть не соседки, залетные какие-то. – Аня, Юля, Марина, – представились нежданные гостьи. – Очень приятно, – отозвался я, рассматривая добычу. Утром выяснилось, что водка с перцем как противопростудное средство – фигня полная, хотя мог напутать с дозировкой. Слишком сильно мы вчера разошлись. Вадиму даже пришлось разок до таксистов сгонять. Так что весь следующий день я продрых, мучимый простудой и похмельем. А наутро отправился в прокуратуру. Прибыл я туда с заложенным носом и жутким кашлем. И это дало положительный эффект. Встретивший меня поначалу довольно холодно Митрошин, понаблюдав за моими манипуляциями с носовым платком, был вынужден признать, что игнорирую его дочь я по уважительной причине. Так что допрос прошел по оговоренному раннее регламенту, то есть сперва мне дали ознакомиться с экспертизами, и только потом, после коллективного обсуждения линии защиты, следователем был составлен протокол допроса. – Ну вот, а ты переживал, – покровительственно похлопал меня по плечу Митрошин, когда мы вернулись в его кабинет от Вострикова. – Даже показания менять не пришлось. Согласно выводам экспертов грабителя ты убил вторым выстрелом, одну гильзу при осмотре не нашли, так что оснований сомневаться в твоих словах у следствия нет. Удачно отстрелялся, – пошутил он в конце. – Не то слово, – согласился я, офигев от фарта. – И чего теперь? – Как чего? От счастья соображать перестал? – засмеялся Митрошин. – Дело прекратят за отсутствием состава преступления, то есть по реабилитирующим основаниям. Жди, скоро восстановят. – А можно меня в состав следственной группы включить? – закинул я удочку. – Альберт, зачем тебе это? – нахмурился Митрошин. – Поверь мне, дело это неперспективное. Рядовое разбойное нападение. Прокуратура его себе забрала только из-за того, что ты одного из преступников подстрелил. Поиск беглецов – лишь вопрос времени. Так что никакой пользы для карьеры не будет, – попытался достучаться до меня зампрокурора. – Борис Аркадьевич, дело не в карьере, – пришлось изобразить ретивого служаку. – Дело в профессиональном интересе. Это для вас это дело всего лишь рядовой разбой, а для меня – первое серьезное дело. Я начал его расследовать и хочу довести расследование до конца. – Понял, понял. – Смеясь, Митрошин поднял ладони. – Мне импонирует твое служебное рвение. Да и чем черт не шутит. С залогом ты угадал, может, и это дело выигрышным окажется. – Я тоже на это надеюсь, – серьезно ответил я. Перед тем как идти домой, я заехал на Центральный колхозный рынок и заказал доставку цветов для Алины. Пора было отрабатывать хорошее отношение прокурора. – Записка будет? – уточнил у меня Гурам. Я задумался. На этот вопрос так сразу не ответить, ведь расстались мы с ней не особо хорошо. Девушка еще не остыла, что было видно по ее реакции при нашей случайной встрече в университете. – Нет, на словах передайте, что от Альберта. Этого будет достаточно. – Я решил не форсировать события. После того как цветочный вопрос был закрыт, я отправился за продуктами, которым на рынке был отведен целый павильон. В отличие от магазинов с полупустыми полками и скудным ассортиментом, здесь можно было развернуться, так что затарился я по полной. На работу я вышел через три дня. Обнаружив меня на утренней оперативке, коллеги разразились, как мне показалось, искренними поздравлениями. Курбанов высказался в стиле «дуракам везет», а вот Головачев реально обрадовал. – Тебя в состав следственной группы включили, так что после совещания езжай в прокуратуру. – Какой группы? Ему же серию краж надо расследовать! – всполошилась Журбина, моментально сменив выражение лица с радостного на встревоженное. – А ты у своего подчиненного спроси, какого хрена он в нее напросился. – Головачев в раздражении стряхнул пепел. – Альберт, зачем? – Людмила смотрела на меня озадаченно. – Что значит – зачем? Мой долг довести начатое расследование до конца. – Ответ получился пафосным. Последовавшие за ним смешки коллег и нелестные комментарии Курбанова я гордо проигнорировал.