– Конечно, раскрыл, я же, блин, Шерлок Холмс и Пуаро в одном флаконе, – раздраженно пробурчал я себе под нос, спеша к выходу. Нужно было успеть свалить, пока никто из начальства мной не заинтересовался. Хоть в этом повезло. На запасном пути никто не повстречался. Оказавшись на улице, я приподнял воротник от ветра и потрусил в сторону остановки. – Здравствуй. – Услышав ее голос, я притормозил, позабыв про план как можно быстрее убраться с территории райотдела. – Привет. Ольга смотрела на меня как-то вскользь, стараясь не пересекаться взглядами. А я жадно разглядывал ее, с досадой осознавая, что слишком уж обрадовался встрече. – Спасибо за цветы, – нейтрально произнесла она, лишь обозначив факт, что цветы она получала. – Ты по работе? – спросил я, кивнув на здание, что осталось за моей спиной. – Да, знакомиться с материалами уголовного дела. – Она крепче сжала в руке знакомый портфель и поправила волосы. – А я домой, – сообщил ей я, понимая, что эта информация, как и сам разговор, ей на фиг не сдалась. Даже странно, что она не прошла мимо, а решила поздороваться. И еще она почему-то нервничала. – Что-то случилось? – решил я прояснить этот момент. – Ничего. – Поджав губы, она принялась поправлять шейный платок. Выяснить проблему мне помешало появление Курбанова. Тот выскочил из притормозившего прямо возле нас служебного автомобиля следственного отдела. – Ольга Васильевна, какая приятная неожиданность! – закричал он, пожирая женщину глазами. Зудилина тоже изобразила радость от встречи. При этом отвернулась от меня, словно от досадной помехи. – А ты это куда собрался? – включил начальника Курбанов. – Рабочий день еще не закончился. – К потерпевшему, – нагло соврал я. – А, ну иди. – Курбанов изобразил рукой жест «вали отсюда, да побыстрее». – Счастливо. – Я сдал левее, чтобы обойти эту парочку, и продолжил свой путь к остановке. Но через несколько шагов не удержался и оглянулся. Они, смеясь, остановились у входа. Курбанов галантно пропустил Ольгу вперед, после чего оба скрылись из вида. Я сплюнул и, сменив маршрут, неторопливо побрел до дома пешком. Нужно было проветриться, а то какая-то каша в голове со вчерашнего дня. Походу, у меня этот самый посттравматический синдром. В той жизни я бы к психотерапевту сходил и через пару сеансов пришел в норму. А здесь алкоголем спасаюсь. Но это тупиковый путь, так скорее новым Кривощековым станешь, чем излечишься. Это хорошо, что Курбанов с Ольгой мне сейчас на глаза попались. Хоть взбодрился. Даже понял, что мне дальше делать. Нет, не строить планы мести более удачливому сопернику. Как всякий цивилизованный человек, я займусь самокопанием, то бишь самостоятельной психотерапией. Задумавшись над тем, с чего начинают сеанс профи, я чуть не угодил в лужу. До дождей пройти здесь было можно, а сейчас получилась дорога с препятствиями. Вперед приходилось передвигаться только по бордюру, да и то лишь там, где он не был разрушен. Лавируя между заполненными дождевой водой ямами, стараясь не навернуться и не намочить ноги, я вспоминал свои сеансы у врача-мозгоправа. После смерти матери мне его несколько месяцев пришлось посещать. В лицее, где я учился, посчитали, что так будет правильно, и убедили в этом отца. Вот и копался в моих мозгах совершенно посторонний дядька. Наверное, даже помог. Хотя фиг его знает. Детская психика, говорят, пластична, так что, скорее всего, я бы и сам справился. Но сейчас не об этом. Не отвлекаемся и продолжаем терапию. Всякое решение проблемы начинается с ее осознания. Кажется, именно так он мне говорил. О’кей, я понял, что в стрессовой ситуации нахожусь уже четвертый месяц. Перенос в другое время, как ни крути, не мог обойтись без последствий для моей психики, все же я человек, а не программа. Но до вчерашнего дня психика как-то ведь справлялась. С подозрением взглянув на небо, откуда на меня упало несколько капель дождя, я раскрыл зонт, после чего принялся потрошить свою память в поисках того, что помогало мне абстрагироваться от стресса. Во-первых, осознание того, что попасть в прошлое хоть и неприятно, но все же несмертельно. Я же не в мезозой угодил, а в относительно комфортный двадцатый век, и даже не на войну, а в мирное время. Вторым защитным психологическим приемом, безусловно, стала постановка цели – покинуть Союз как источник всех моих неприятностей. В ее достижении я даже успел продвинуться. Но вчера все пошло наперекосяк, и все мои установки сбились – я узнал, что моей семьи в этом мире не существует. Защита рухнула, и меня накрыло. Вот только эту новую проблему так легко не решить. Невозможно убедить себя в том, что нет ничего страшного в отсутствии в этом мире родичей. Невозможно поставить цель для ее достижения. Допустим, сделаю я повторные запросы, но это, скорее всего, ничего не даст. Боюсь, я угодил в какую-то параллельную реальность, где Сергей Королько – это Альберт Чапыра. Но выкарабкиваться из этого подавленного состояния как-то ведь надо. С помощью работы? Мой взгляд уперся в табличку с адресом на доме, мимо которого я сейчас проходил. – Семнадцать, – озвучил я вслух его номер. Где-то рядом должен проживать потерпевший, у которого я хотел уточнить насчет дачи. Достав из кожаной папки блокнот, в котором делал заметки, я сверился с адресом. Зайти, что ли? Все равно делать нефиг. На том и порешил. Дом оказался девятиэтажным и многоподъездным. В наше время такие серой панелькой называли. Дверь открыли после второго звонка. На пороге с недовольным выражением лица застыла молодящаяся женщина в халате до пят. – Татьяна Алексеевна Шашова? – уточнил я. – А вы кто? – просканировала она меня взглядом, и, судя по тому как выражение лица сменилось на нейтральное, увиденное не вызвало в ней отторжения. – Следователь Чапыра, – представился я, показывая женщине удостоверение. – Хотел вам пару вопросов задать по поводу кражи. – Вы нашли воров? – В ее голосе проскользнули нотки радости. – Ищем, – обломал я даму. – Я могу войти? – Проходите, – разочарованно вздохнула она, но в квартиру впустила. Ничего так квартирка по нынешним временам, даже телефон есть, на который я посмотрел с завистью. Меня провели на кухню. – Может быть, чаю или кофе? – светски поинтересовалась хозяйка. – Кофе, – выбрал я, уже давно не рассчитывая получить в Союзе нормальный чай. – Татьяна Алексеевна, у вас есть дача? – приступил я к выяснению того, зачем пришел. – Есть. – Женщина поставила передо мной кружку горячего кофе и сахарницу. – В дачном кооперативе «Сосновый бор». – А вы в этом кооперативе многих знаете? – спросил я, размешивая сахар. – Кое-кого знаю, – пожала она плечами, усевшись напротив меня. – В первое время участки распределялись между рабочими завода. Но потом их стали выдавать всем подряд. Так что заводских от силы четверть осталась. Хозяев этих дач я и знаю, все-таки это наши с покойным мужем бывшие коллеги. – А кто знал, что вы с сыном копите на машину? – спросил я. Женщина изобразила работу мысли, наморщив лоб. – Да мы особо не скрывали, – наконец выдала она. В общем, ничего полезного я от Шашовой не узнал, кроме того, что она владеет дачей в том же кооперативе, что и двое других потерпевших. К слову, из этих двоих одного она знала, он был из заводских. Так что круг подозреваемых не сузился. Вором мог оказаться как заводской, так и нет. Расстроенный тем, что жизнь не киношный детектив, я вышел из подъезда и поспешил на съемную квартиру. Выпитый мною кофе только реанимировал чувство голода. Возле продуктового магазина, что располагался рядом с моим домом, я притормозил в задумчивости. Может, сегодня коньяку взять? Додумать мне не дали. – Альберт! – Услышав этот голос, я очень медленно развернулся. Как, черт возьми, она здесь оказалась?! На меня смотрела разгневанная фурия. Симпатичная такая фурия. Светлые распущенные волосы ниспадали на светло-коричневую кожаную куртку. Стройные ножки, обтянутые джинсами, причем нерасклешенными. С меня, что ли, пример берет? – Привет, – растянул я губы в улыбке. – Ты почему мне не сказал, что не в общежитии живешь? – строго спросила она. Ее суженные глаза грозили разборками. – А ты что, в общежитии была? – ответил я вопросом на вопрос. – Была. – Алина поджала губы, демонстрируя недовольство. – Еле выбила из твоего соседа по комнате твой новый адрес, – грозно заявила она. – Надеюсь, он жив? – поинтересовался я, матеря про себя Леху. – Ты почему не позвонил? – Проигнорировав подначку, девушка продолжила допрос. – Выписался из госпиталя и пропал на две недели! – Так у меня телефона нет, – попытался оправдаться я. Блин, чем я вообще занимаюсь? Легче ее прямо сейчас послать куда подальше и прекратить этот фарс. – Я думала, что с тобой что-то плохое произошло. – Ее глаза заблестели от влаги, а пушистые ресницы захлопали.