— Вопрос, кто все это задумал. — Уверена, что авторы шмурдяка те, кто возглавляет корпорацию Шамир. Видимо, им люди не нужны. Они решили таким хитрым образом изменить нашу расу под себя. — Ладно, Дайяна, будем думать что делать. А ты пока следи. — Я только этим и занимаюсь. Рейчел опять почувствовала видение — желтушное небо, мерцающее солнце и крики… * * * Рейчел оглянулась и увидела, что за решеткой, которая вела на лужайку перед ее особняком, стоит Сара Мессмэр. Последняя, стеснительно поправляла волосы и ерзала рукой по ремню своей сумочки. — Доктор Рейчел, — Сара приветственно помахала рукой. — Вы меня помните. Это Сара Мессмэр, я вас встречала в России, когда вы приезжали в Проект Сахаров. Рейчел подошла к ней поближе и встала, заложив руки за спину. — Да, я помню вас, — ответила Рейчел, как же можно забыть такую незабываемую внешность как у вас? Вам бы сниматься в кино и играть в фильме о временах Понтия Пилата. Я не часто встречаю евреек с такой исторически правильной внешностью. Сара усмехнулась и жеманно положила руку на пояс. — Вы знаете, доктор Рейчел, некоторые раввины от меня просто с ума сходят. Говорят что я вот та самая, какая и должна быть. Я уже к этому привыкла. Ну, как бы кощунственно это не звучало, но когда Господь Бог оплодотворял замужнюю еврейку, воздушно-капельным путем, то, наверное, она была похожа на меня. Потому как… я та самая… историческая. Рейчел засмеялась. — Мне сразу на ум приходит такой анекдот… Теперь засмеялась Сара. Сара опять оправила сумочку и в ее глазах появилась решительность. — Доктор Рейчел, тут можно много анекдотов травить,… но я не по этому делу. Я пришла сообщить вам, что теперь работаю в проекте Сатурн. — Да неужели? — воскликнула Рейчел. — Как это возможно? Это, наверное, столько бюрократической волокиты… — Прошла все, и огонь и воду, и медные трубы. Но, тем не менее, устроилась работать в административный корпус проекта Сатурн. — Рядом с тортиком? — Да, рядышком с тортиком. — А вы в курсе, что тортик ваш агент. Сара смутилась, но тут, же восстановила милую улыбку. — Вы знаете, доктор Рейчел, — понизив голос, сказала она. — Не верьте Элизабет Вэнс, что она наш агент. Она работает на Шамир. Я в этом более чем уверена. — Откуда такая уверенность? — Даже если она изначально работала на нас, она давно завербована Шамиром доктор Рейчел. Вы просто плохо знаете всю эту кухню. Эта кухня она вся «прошамиренная» с ног до головы. — А вы на кого работаете? — спросила Рейчел, деланно вскинув бровь. — А вы? — чуть наклонив голову, спросила Сара. — Я первая спросила Сара. — Хорошо отвечаю. Я работаю на себя. Если у меня есть что купить, я продам. Но, только не информацию. Скажем, вашу информацию я не продаю. — Мою информацию? А что у меня за информация? — Ну, скажем, ваши личные отношения с меметическим хищником, которого, вы положили себе в свой огромный кармашек. И… правильно сделали, между прочим. Я вас не выдам, ни в коем случае. — Сожалею, но это неверная информация, у меня нет личных отношений с меметическим хищником. — Доктор Рейчел, — Сара подошла чуть ближе к решетке. — Может, пустите меня к себе, так будет удобнее поговорить с глазу на глаз. Все обсудим. Я выложу вам все карты. Внезапно в ушке Рейчел завибрировал девайс и раздался шепот Зины. — Рейчел, не вздумайте пускать к себе эту сучку, она хочет наставить прослушивающих устройств. Рейчел посмотрела в глаза Сары Мессмэр, и постаралась в ее глазах увидеть «хуцпу», наверное, она там была. В этих бесстыжих глазках была не только «хуцпа», но и жуткое коварство. — Нет, уважаемая Сара, я временно не принимаю гостей. — У меня важная информация доктор Рейчел. Но скажу ее только у вас дома. — Сожалею, но придется мне обойтись без этой информации, потому как никуда я вас не пущу дорогая моя любительница Понтиев Пилатов… Девушки вцепились друг в друга глазами. — И прочих апостолов, — завершила Рейчел. Сцена была просто потрясающая, две красивые девушки вцепились друг в друга взглядом, пытаясь друг друга пересмотреть, и что-то друг у друга выудить по ньюансам зрачков и жестов. Подобное прекрасное зрелище было достойно пера самого Александра Дюма. Огромное количество писателей всегда пыталось расшифровать ту тайну, когда две женщины… ну, скажем так, используют против друг друга, врожденное коварство. Это загадка, с которой не справился ни один писатель. А женщины писатели, если об этом пишут, то… не особо раскрывают тему. Видимо женщинам есть что скрывать. Ну и пускай скрывают, мужчины их за это и любят. За их древнюю изящную как само античное искусство, загадку. Не зря же, когда пришло христианство, то кто-то воскликнул — «Великий Пан умер». А женщины, они где-то глубоко знают о Великом Пане до сих пор. Только вот не могут сформулировать это. Осталась лишь древняя грация и изящество линий бедер. В конце концов, Сара мило улыбнулась и сказала. — Доктор Рейчел, как бы то ни было, дело серьезное и опасное, опасное для вашей жизни. Вы вступили на очень скользкий путь. Просто подумайте своей головой… — Я, обычно, всегда думаю своей головой, — парировала Рейчел. — Тем не менее, доктор Рейчел, — повторила Сара. — Подумайте своей головой с кем сотрудничать. Кто ваши друзья, а кто враги. Нельзя, чтобы вокруг были одни враги, нужен кто-то кто прикроет задницу. А задница у вас не прикрытая. Давайте мы ее прикроем. — Вы бы лучше о своей заднице позаботились бы… Сара поправила сумочку, пригладила волосы и отошла на два шага, все также мило улыбаясь. — Вы все равно ко мне обратитесь, — сказала она. — Просто вас еще за задницу как следует не схватили. Вы все равно ко мне придете, когда взвоете. Когда-нибудь вам все это надоест, и вам потребуются союзники. Ничего я подожду. Я терпеливая. Сказав это, Сара быстрым шагом направилась вдоль решетки особняка Рейчел и резко оглянулась. Потом пошла дальше. Сара Мессмэр шла по тротуару, прошла мимо нескольких уютных ресторанчиков, которые выставили себя напоказ и вовсю соперничали между собой. Однако ее шествие прервал непонятно откуда выросший мистер Шин. — Здравствуйте мистер Шин, — сказала Сара, встав перед ним и внимательно посмотрев на раскосые злые глаза. — Не лезьте в это дело Сара Мессмэр, — проскрипел мистер Шин. — Это наше дело. — А что вы имеете в виду, я тут в бутики ходила. — Я сказал, не лезьте в это дело Сара, а то асфальт нынче скользкий… — Ой, какая прелесть, мистер Шин решил мне угрожать, — хихикнула Сара Мессмэр. — У меня к вам один вопрос мистер Шин, ну и как вам невская водичка? Не простудились часом? Вам бы работать профессиональным ныряльщиком в воду с мостов, у вас это куда лучше получается. — Перестаньте ерничать. Это последнее вам предупреждение. Не лезьте к Рейчел. — Идите к черту мистер Шин, уж не вам мне угрожать. Сказав это, Сара обогнула мистера Шина и пошла дальше. — Я последний раз предупреждаю вас, — захрипел мистер Шин ей в спину. — Последнее предупреждение. — Последнее китайское, — сказала сама себе Сара. * * * Доктор Рейчел пошла к дверям своего особняка, нейросеть открыла ей входную дверь и Рейчел устало вошла в большую прихожую, также устало стала подниматься по парадной лестнице, чтобы снять с себя все и залезть под душ. Смыть водой с себя всю эту идиотскую беготню за Коброй Фохт. Приняв душ и постояв минут пятнадцать под теплым душем, она надела душистую домашнюю пижаму и направилась в свою библиотеку. Дойдя до дверей, она опять увидела вырезанных из дерева демонов. — Демоны… преисподняя, — подумала Рейчел. — Кто знает, может мне предстоит полететь туда в ад к ним. Может уже заранее нужно привыкать. Рейчел вошла в свою большую шикарную молчаливую библиотеку и уселась в большое мягкое кресло, что стояло перед столиком. На столике ее ждали недописанные рукописи — мемуары об отце, Грегори Толуке Севилья, и ее недописанная искусствоведческая работа «Толстой и Ге». Рейчел вытащила репродукцию работы художника Николая Ге «Распятие» 1892 года. Она несколько раз внимательно осмотрела эту картину. Потом вздохнула и сказала сама себе: — Может я чушь, какую-то пишу, ведь по большому счету я атеист, и все что я пишу это не искусствоведческая работа, а проповедь атеизма. Да еще и на живых известных людей нападаю. Просто хамские нападки и больше ничего. Вернее, конечно, у нее были споры с верующими в ее работе. Она цитировала известных современных профессоров богословия и подвергала их высказывания лютейшей критике. И делала это в рамках написания своей работы «Толстой и Ге». Закрыв свое недописанное сочинительство, Рейчел облокотилась на руку и стала размышлять, ничего писать ей не хотелось. Она сидела и смотрела на мрачные стеллажи с книгами, которые остались ей в наследство от ее знаменитого отца, вспомнила про свою пятнадцатилетнюю дочь Леон, которая жила в Великобритании, вспомнила, что Пламен Комаровски, ее бывший муж, общается с ней гораздо больше чем она. И они дружат лучше между собой, Рейчел же общалась с дочерью крайне редко. Да и не всегда хотела… — Черствая я женщина, — подумала про себя Рейчел. Внезапно от размышлений ее отвлекла нейросеть Зина, которая появилась на большом экране прямо в ее библиотеке.