— Вы с Кеннером сговорились, что ли? — с досадой сказала Милослава. — Хорошо, Эрик, я обещаю, что подумаю. Тебя это устроит? — Устроит, — кивнул тот с улыбкой. — Особенно если ты надумаешь. Милослава не выдержала и тоже улыбнулась. — Ты останешься сегодня? — с надеждой спросил Эрик, и она молча кивнула в ответ. Много позже, когда они лежали в темноте, Милослава неожиданно спросила: — Эрик, а сколько детей ты хочешь? — Троих, — ответил Эрик, немного подумав. — Можно больше. — Многовато, — не очень уверенно ответила она. — Можно подумать о двойне. Мальчик и девочка — по-моему, неплохо будет. — А ты можешь этим управлять? — удивился Эрик. — Я, к твоему сведению, могу родить даже без мужчины. Только там нужно будет постоянно исправления вносить, потому что сразу хороший ребёнок вряд ли получится, наверняка что-то упустишь. Да и вообще как-то это неправильно, без мужчины. — Ничего себе, — потрясённо сказал Эрик. — Я до сих пор не могу даже представить, что ты можешь. — Многое могу, — снисходительно хмыкнула Милослава. — Кстати, а ты понимаешь, что тебе придётся войти в нашу семью, и ты в ней не будешь главным? — Понимаю, конечно. У меня и мысли нет уводить тебя из семьи или смещать Кеннера. Я пока ещё жить хочу. — Ты о Кеннере как-то совсем уж плохо думаешь, — недовольно заметила Милослава. — Я думаю о нём хорошо, и отношусь с большим уважением. Но границы его хорошего расположения проверять не собираюсь. Милослава пренебрежительно фыркнула, но комментировать не стала. На этом разговор и закончился, а утром разговаривать было уже некогда. * * * Марек Зимин слегка поёжился от скользнувшего откуда-то из-за спины ощущения холодного внимания, улыбнулся и сказал: — Две слойки с черникой и плюшку с собой, пожалуйста. Девушка-продавщица мимолётно улыбнулась в ответ постоянному покупателю и отработанными движениями быстро упаковала ещё тёплые булочки. Улыбнулась ещё раз, получив деньги, и перенесла внимание на следующего в очереди. Марек вышел из булочной и лениво огляделся, щурясь на неяркое зимнее солнце. Вокруг не было заметно совершенно ничего подозрительного. Люди спешили по своим делам, и никто не интересовался скромным вольником. Путь к базе отряда прошёл без приключений, однако он ещё дважды ощутил непонятно откуда поток внимания. В кабинете командира, точнее говоря, в каморке, которая таковым считалась, кроме собственно командира, Томаша Скибы, присутствовала ещё и отрядная Владеющая Лилия Гринёва. Лилия была главной ценностью отряда и официально имела третий ранг, хотя в реальности её ранг был твёрдой семёркой. Впрочем, в отряде такое занижение способностей было скорее нормой — например, никто, кроме присутствовавших здесь в полном составе офицеров отряда, не подозревал, что Марек был довольно сильным эмпатом. — О, наш Марек явился, — недовольно приветствовала его Лилия. Тот в ответ с неудовольствием на неё посмотрел, отметив смазанную помаду и растрёпанную причёску. «Опять к командиру вязалась», — раздражённо подумал Марек. Впрочем, неудовольствие было вызвано вовсе не этим — дуру Лильку он не ревновал. Он был человеком широких взглядов, и вообще был по другому профилю. — Всем привет, — хмуро сказал Марек, усаживаясь на свободный стул. — Что-то не то происходит. — Что там у тебя не то? — лениво осведомился Томаш, который явно тоже был не рад несвоевременному визиту. — Слишком много внимания, — туманно пояснил тот. — Это как? — поднял бровь командир. — Слишком часто на меня внимание обращают. Такое обычно бывает, когда в одежде непорядок, или с внешностью что-то не то, а вот так, чтобы ни с того ни с сего… — Ну да, у тебя-то внешность самая обычная, — хохотнул Томаш, разглядывая козлиную бородку и подведённые глаза Марека, и Лилия угодливо хихикнула. — Ты меня понял, — обиделся Марек. — Ладно, не дуйся, — небрежно отмахнулся командир. — Так что, в самом деле что-то такое заметно? — Не особенно, — признал тот. — Если бы это было только один день, то я бы и внимания не обратил. Но это происходит уже несколько дней, и начинает выглядеть странным. Томаш надолго задумался, и даже Гринёва стала немного серьёзней — впрочем, Зимин в её серьёзность ни на секунду не поверил. Какой серьёзности можно ожидать от пустоголовой потаскушки? Умственные способности Лильки Марек оценивал крайне низко. Хотя здесь надо заметить, что она была о нём точно такого же мнения. — Я тоже последнее время чувствую что-то не то, — наконец отмер командир. — Вроде всё нормально, но что-то такое зудит. — Не стоило с Арди связываться, — мстительно напомнил Марек. — Я тогда это сразу сказал. — Может, и не стоило, — неохотно признал Томаш. — Но тогда это казалось хорошей идеей. А сейчас-то какая разница? Что сделано, то сделано. — Ну и что делать будем, Томик? — спросила Лилия, заглядывая ему в глаза. — Да пока ничего, — пожал плечами тот. — Будем просто поосторожнее, никаких резких движений. Возьмём какой-нибудь контракт подальше отсюда, посидим, пока всё не уляжется. — Бери контракт в тихое место, где людей рядом нет, — посоветовала Лилия. — Там мы с Марусей любого постороннего легко отследим. Марек побелел от злости, намёков на свою половую ориентацию он не выносил. — Лиля, кончай Марека дразнить! — зарычал командир. — Нам только грызни в отряде не хватало. — Ладно, ладно, милый, не сердись! — легкомысленно махнула она рукой. — Я буду паинькой, даже извинюсь. Извини, Марек. — Принято, — выдавил из себя Зимин. — Вот чтоб и дальше друг друга не задевали, — сурово сказал Томаш. — Обоих касается. А я завтра съезжу в гильдию, оставлю заявку на контракт. И попробую узнать, кто нами интересуется. Глава 10 Идти туда не хотелось. Филип тоскливо посмотрел на ажурные ворота, на тянущуюся вдаль кованую ограду, и ещё раз пожалел, что вообще на это согласился. Он бы и не согласился — уж кто-кто, а старина Филип отлично чуял, когда можно легко свернуть себе шею, но совсем недавно он крупно проигрался и сейчас сильно нуждался в деньгах — обычная история его жизни. Ему пообещали очень заманчивую премию за риск, и Филип в конце концов дал себя уговорить. Сейчас он уже сильно подозревал, что это было ошибкой, и не исключено, что последней в его жизни. «Кончай тянуть», — сказал он сам себе, и усилием воли выбросив из головы мрачные мысли, уверенным шагом двинулся к воротам. Тянуть и в самом деле было опасно — Филип прекрасно понимал, что ограда только выглядела так легкомысленно. На самом деле поместье было серьёзно защищено и хорошо охранялось. Его наверняка давно заметили, и попытайся он сейчас уйти, его обязательно задержат и доставят уже силой. Разговор всё равно состоится, но уже на других условиях. Когда он приблизился к воротам, из караулки вышли двое ратников. Один из них открыл калитку и кивком приказал Филипу заходить. — За мной, — коротко распорядился он. Второй ратник молчал, подозрительно рассматривая Филипа, а потом пристроился следом. Они двинулись по мощёному гранитными плитами узкому тротуару к стоящему в глубине зданию. Скорее даже не зданию, а дворцу. Хотя знающий человек по виду этого дворца легко бы определил, что постройка не такая уж и старая. По-настоящему старые дворцы походили на укреплённые замки, а этот, по всей видимости, был выстроен в те не столь уж далёкие времена, когда княжеская власть укрепилась уже достаточно, чтобы не позволять дворянам бесконтрольно резать друг друга. Впрочем, Филип не настолько разбирался в истории, чтобы делать выводы о древности семейства Грек, да и мысли его были заняты совсем не архитектурой. Путь закончился не у главного входа, а у неприметной двери, где его ждала другая пара охранников, на этот раз из внутренней охраны. — А вот и наш, ха-ха, гость, — наигранно дружелюбно приветствовал его один из встречающих. — Возвращайтесь к себе парни, мы о нём позаботимся. А ты давай заходи, раз уж сам пришёл. Они довольно долго шли по каким-то лестницам и переходом. Перед одной из целого ряда похожих друг на друга дубовых дверей они остановились, и старший сопровождающий заглянул внутрь, предварительно деликатно постучав: — Доставили, господин. Прикажете заводить? Выслушав короткий ответ, он открыл дверь и махнул Филипу рукой. Комната была чем-то вроде гостиной, обставленной неброско, но дорого. Там находились четыре человека, удобно расположившиеся в мягких креслах. Филипу сесть никто не предложил. Троих из присутствующих Филип знал — перед тем, как отправить сюда, ему показали визиобразы старейшин Греков и заставили заучить имена. Видимо, показали не всех, потому что лицо четвёртого было совсем незнакомым. — Филип Шешень, по кличке Ангел, — представил его старший сопровождающий. Филип слегка запаниковал. В общем-то, нетрудно было предвидеть, что Греки соберут какую-то информацию, но они не знали, кто именно придёт на переговоры. Очевидно, они не стали мелочиться и собрали досье на всех, и это выглядело неожиданным и тревожным. Панику Филип довольно быстро подавил — чтобы выйти отсюда живым и невредимым, ясный рассудок был совершенно необходимым условием. — А почему Ангел? — лениво спросил Горислав Грек. Как Филипу объяснили перед этим, именно Горислав фактически и руководил этой ветвью семейства. Пожалуй, его присутствие было хорошим признаком — значит, к этим переговорам семейство отнеслось достаточно серьёзно. — Какая-то мутная с ним история, — объяснил сопровождающий, — мы не успели докопаться до деталей. Но мы знаем, что он любит приврать, так что, скорее всего, наврал что-то такое. У врунов обычно так клички и появляются.