Шагах в десяти находился второй саркофаг. Его Тарбак не заметил сразу из-за вьющихся растений, что оплели сооружение. А где второй – там и третий. Где третий – там и четвертый. Вскоре Тарбак понял, что саркофагов в зале – сотни. И все были повреждены или отсоединены от систем жизнеобеспечения. Везде отметился центурийский импульсник. Кто-то позаботился, чтобы ни одна душа не вышла из гиперсна живой. Внутри гробов из металла и стекла темнели старые, изъеденные личинками останки. Большинство из них принадлежало людям, но встречались, как ни странно, и арсианцы – их Тарбак смог отличить только по остро торчащим роговым выростам. А возле следующего саркофага Наблюдатель остановился, чтобы плюнуть сквозь трещину в крышке на покойника. Мертвый центури молча таращил на обидчика высохшие глаза. Наверняка он не был причастен к вторжению имперских войск на Землю-под-Аркой, но виновные солдаты и офицеры находились вне досягаемости Тарбака. Он продолжил бродить среди саркофагов. Черные корни, змеящиеся под ногами, – оборванные кабели. Обросшие вьюнами колонны, уходящие к своду, – переплетение трубопроводов. Разбитые стеклянные капсулы малых гидропонических сооружений были окружены высыпавшейся из них землей. Перебитые трубопроводы сочились водой. Жесткие, жилистые сорняки боролись за место под рабочими лампами. Научный комплекс, – решил Тарбак. – Подземная лаборатория на планете, лежащей на Пути. Да, Путь сюда уже проложен, иначе саркофаги с арсианцами не соседствовали бы с саркофагами, в которые помещены люди. Путь – прямой и честный, на Пути все одинаковы. Быть может – даже эдрако и центури. Не было ни движения воздуха, ни намека на чье-то присутствие. Голос возник возле забранного густой тенью выхода из зала. – Тарбак… – позвал голос, и его поддержал звон капели. Наблюдатель Пути посмотрел одним глазом на появившиеся на лужах дрожащие круги, вторым поискал говорящего. В темноте не угадывалось ни движения, ни силуэта. Тьма была пуста и однородна. – Тарбак… – снова прозвучал бесплотный голос, и Наблюдатель последовал на зов. 2 Он давно не испытывал страха в человеческом понимании этого чувства. Для Наблюдателя Пути страх – досадный рудимент, то, что осложнит выполнение миссии. Все, чего он боялся, осталось внутри периметра из колючей проволоки, ограждающего «Зеленую лужайку». Его привели в лагерь детенышем, потерявшим в скоротечной войне всех, кого он знал. Он вышел на свободу сам, возведенный в ранг Наблюдателя. Осознавать Путь – примерно то же самое, что быть зараженным паразитом с Ша-Даара. Совершенно иначе смотришь на обыденные вещи, иначе понимаешь причины явлений и мотивы поступков. Добро пришло во Вселенную. Вселенная глупа, нема и негибка. Добру нужно помочь. Соединить тонкой серебристой нитью каждый мир и мирок, отмеченный искрой разума. Проложить Путь от звезды к звезде. Излечить обитаемое пространство от ростков империи, и пусть Путь сделает всех равными. Да, Путь – это лекарство, которого заждалась Вселенная. Тарбак пробирался через затопленные тьмой коридоры мертвого комплекса. Периодически с натужным гулом, похожим на стон, пыталось запуститься скрытое под металлическими панелями оборудование, и тогда на доли секунды оживали лампы дневного света, являя картину всеобщего запустения и разрухи. Автоматика комплекса реагировала на присутствие Тарбака и безуспешно тщилась выйти из многолетней комы. Воняло горелой изоляцией, то тут, то здесь искрило. Скрипел, скручиваясь от жара, пластик, дымные струи змеились вдоль стен. – Тарбак… – Голос не исчез. Голос был сух и холоден, как лед из углекислоты. Он вел Наблюдателя через лабиринт со стенами, покрытыми пятнами жирной копоти, и полом, засыпанным осколками ламп. – Ты не забыл о своей миссии? Он не забыл. Он не может забыть, – Путь вписан в его генетический код. Но сначала нужно выяснить, где он очутился на этот раз. Межпространственные черви – Проводники… Паразит с Ша-Даара… И наверняка кто-то был еще… Кто-то во много крат более могущественный. Кто-то займет место в центре паутины Пути, раскинутой над всей Вселенной, когда придет время. Все эти сущности были пришлыми. Тарбак ощущал их чужеродность. Чужеродные – вовсе не означает «прибывшие с другой планеты или солнечной системы». Чужеродность была совершенно иного порядка. Что-то соприкоснулось с нашей Вселенной в тот миг, когда центури хозяйничали на Земле-под-Аркой. Словно отключилось силовое поле, закрывающее окно, и внутрь дома ворвался свежий воздух. Свежий воздух – это Путь; паразит с Ша-Даара – это пыль или кровососущее насекомое, которое неизбежно просочится в дом, если окно открыто, и не стоит винить в его появлении Путь. Та Вселенная, откуда пришли Проводники, так же неоднородна, в ней есть место и свету, и тьме. Так что не стоит принимать паразита за константу, центури бежали с Земли-под-Аркой не из-за него. – Тарбак… Стены косо сходятся впереди, образуя острый угол. Тупик. Ступени ведут на возвышение, на котором установлены подковообразные пульты. Приборы закрыты панелями из стекла и пластика. Чутье Наблюдателя подсказывает Тарбаку, что они – бесполезны. Но жизнь или ее подобие все еще не покинуло это место. Он протягивает руку, и через его ладонь проходит невидимое излучение. Сейчас же вокруг кисти появляется ореол «тревожного» синего свечения. Рука Тарбака дрожит, но здесь синий огонь не сулит беду. Внутри света возникают формы: шар, плоскость, разделенная на квадраты – клавиатура! – еще одна плоскость, на которой сейчас же проступают дрожащие и нечеткие символы. Наблюдатель понимает, что он активировал аналог голо-терминала. Символы кажутся ему знакомыми: Тарбак узнает один из языков людей. …Исход с Земли-под-Аркой был полным и безоговорочным. – Мы растворяемся в Пути! – повторял без остановки Крабар – конструктор-испытатель миссии Наблюдателей, он был охвачен благодатью, на его жаберных щелях блестела пена. – Мы растворяемся в Пути! Салютом и аплодисментами приветствовали эдрако появление на площади первого Проводника. Над сияющим огнями, полностью восстановленным после войны с центури городом расцвели огненные цветы. И одновременно с постамента на набережной сбросили в бурное от прибоя море статую отца-основателя. – Мы – есть Путь! – исступленно кричал Крабар, сбивая зубилом героический барельеф со стены ратуши. Гипсовые лица эдрако из прошлого превращались в крошево. – Нам ничего не нужно, кроме Пути! В небе сверкнула рубиновая молния – это орбитальный мазер направил поток энергии на яхту беглого университетского экзекутора, на борту которой, кроме команды и пассажиров-еретиков, находилась коллекция подлежащих уничтожению предметов искусства: картин, статуй, книг, ювелирных изделий. А эдрако на площади – взрослые и детеныши – падали на брусчатку, охваченные немыслимой эйфорией. На четвереньках или на брюхе, роняя слюну, ползли к источнику благодати – бледно-розовому Проводнику, – а тот с влажным шелестом выворачивался-выворачивался-выворачивался навстречу новым путникам… «Трансгалактический корабль спасения, – прочитал Тарбак надпись, появившуюся в верхней части голографического экрана. – 247 182 115 день полета. Прогресс – 11 %». Космический корабль? Способный преодолеть межгалактическое расстояние? Весь этот огромный комплекс – корабль? С огромными залами, сопоставимыми размерами с эллингами для дирижаблей, с сотнями саркофагов, со сложнейшими системами жизнеобеспечения, с назойливыми насекомыми, грязью и сорняками? Тарбак в недоумении захлопал жабрами. Он знал точно, что люди построить такую штуку не способны. Человеческая цивилизация достигла многого, прежде чем Земля оказалась на Пути, но трансгалактический корабль – за пределами ее возможностей. Кроме того, он не знал, что где-то существует другая цивилизация, обладающая технологиями столь высокого уровня. По крайней мере – не сталкивался с ее следами. Проклятые имперцы-центури когда-то имели межзвездный флот, и сами эдрако успешно осваивали планеты своей солнечной системы, не углубляясь, правда, во внесистемное пространство. Но трансгалактические перелеты – это слишком… «Направление – внешнее гало галактики М31, – выдал корабельный терминал. – Уточнение цели и коррекция курса запланированы на 547 925 899 день полета». «Скорость – 0,8 скорости света», – выдал терминал на запрос Тарбака. Наблюдатель обратился к самым ранним логам, он все еще отказывался верить информации, которой делилась машина людей. К тому же Проводники никогда не выбрасывали его на объекты неестественного происхождения. Что-то нарушилось в привычной схеме планирования Пути… Быть может, этот корабль – ступенька, необходимая Проводникам, чтобы добраться до соседней галактики? Впрочем, этот домысел – беспомощная чушь. Для межпространственного червя все расстояния равны нулю. Проводник проедает дыры в пространстве и времени, прокладывая Путь. Проводник реагирует на любые техногенные излучения, забирая в иные миры тех, кто может дать жизнь росткам империи. Земля-под-Аркой, Центурия, Арсиана, Нге-Н-Ны, Морог, Земля – население этих планет приобщено к Пути. Научные достижения и развитая промышленность неизбежно становятся маяком, выдавая местоположение этих планет вездесущим, необоримым Проводникам. Черви стачивают ткань пространства-времени, растворяя цивилизации в Пути. …Вслед за рядовыми эдрако настала очередь отправиться в бесконечное путешествие Наблюдателям. Сердце Тарбака наполнялось сладкой грустью, когда он вспоминал своего первого Проводника. Это была маленькая, аккуратная особь размером с садовый домик. Ее пульсирующие вены нежно голубели сквозь зыбкую, словно вылепленную из тумана и дождевой воды, плоть. И пах этот Проводник особенно: свежестью и томительным желанием. Он не заглотил Тарбака сразу, он протянул ему навстречу мясистые отростки щупалец, позволил прикоснуться к напряженным, влажным псевоподиям, он завибрировал всем своим бочкообразным телом, выражая удовольствие от контакта с избранным Наблюдателем, и лишь затем осторожно слизнул Тарбака с площадной брусчатки… «Трансгалактический корабль спасения создан совместными усилиями представителей восьми основных галактических рас Млечного Пути. Только благодаря дружбе, сотрудничеству и полному взаимопониманию нам удалось реализовать этот дерзкий проект. Мы потратили жизни во имя нашего общего космического будущего, и мы ни разу не усомнились в том, что нам предстояло совершить. Мы не знаем, что стало первопричиной общегалактического кризиса. Мы вынуждены действовать уже в его условиях. Наши планеты превратились в пустыни, наши цивилизации погибли. Существа, которых мы называем фагами, появляются из ниоткуда, они – живые червоточины в пространстве, поедая человека, фаги переносят его на другую планету. Мы рассеиваемся по Галактике, мы вымираем. В иных мирах оживают наши ночные кошмары. То, что мы привыкли считать не более чем мифом, становится пугающей реальностью. Мироздание обращается в хаос, законы природы переписаны злым безумцем. Мы не знаем, почему так произошло, но мы вынуждены бежать в поисках спасения на другой остров жизни – в другую галактику. Судьба собрала нас в мире, защищенном от вторжения фагов. Там, воспользовавшись знаниями древней, давно вымершей космической расы, мы построили корабль, который сделает нам имя. Дабы не привлекать внимания фагов, мы отправимся в путь мертвыми и на мертвом корабле. Когда придет время, мы вернемся к жизни. Совет капитанов. 0 день полета». Пол и стены вздрогнули. Тарбак отдернул руку, и гало-терминал распался облаком призрачных пикселей. Часть свода со скрежетом съехала вбок, и в полутемный зал хлынул теплый жемчужный свет. Тарбак завороженно смотрел сквозь прозрачный свод на блистающий водоворот галактики. Она лежала прямо по курсу, мохнатые спиральные рукава завивались вокруг веретенообразного утолщения в центре. Звездные облака карликовых галактик-спутников лежали выше и ниже ее плоскости. Гало, состоящее из старых маломассивных звезд, тускло серебрилось, отделяя этот остров жизни от бездонной черноты внегалактического пространства. – Тарбак, детеныш мой, ты пришел один? – прошелестел за его спиной уже знакомый голос. 3 Конструктор-испытатель миссии Наблюдателей Крабар сильно мутировал. Его лицо обросло коричневой растрескавшейся опухолью. Из жаберных щелей свисала бахрома капиллярных нитей, вдоль позвоночника проклюнулись неподвижные ложнощупальца. – Ты пришел один? – повторил Крабар; в руках он сжимал центурийский боевой импульсник. Его черный костюм Наблюдателя сгнил и превратился в присохшие к коже лохмотья. – Да, конструктор, – отозвался Тарбак. Крабар тряхнул импульсником. Один глаз конструктора-испытателя с подозрением глядел на Тарбака, а второй обшаривал взглядом зал. – Уверен? – Уверен, конструктор. Счастлив, что Путь свел нас… – Ты представляешь, – перебил Крабар, продолжая потрясать оружием, – они научились приручать Проводников! Наших Проводников! – Глаза конструктора налились кровью. – Они используют Путь вместо лифтов! Вместо каких-нибудь эскалаторов! Скачут с планеты на планету, как им вздумается! Это недопустимо! Ты точно здесь один? Тарбак молчал. Было очевидно, что Путь подверг конструктора-испытателя тяжелым испытаниям и что Крабар не в себе. Но что с ним делать? Если Наблюдатель охвачен благодатью, никто не сможет заставить словами или же силой свернуть его с Пути. – Проводники избегают этого места, – сказал Крабар. – Один привел сюда меня, второй – тебя. Предвижу, что это произошло не случайно. Быть может, Путь назначил тебя моим ассистентом? Прислал мне помощь, чтобы я завершил миссию? – Глаза Крабара пылали почти как у арсианца. – И ты думаешь, что готов? – Мы есть Путь, – смиренно произнес Тарбак. – Что это за место, конструктор? – Ты включал их машину лжи. – В глазах Крабара отразился свет голо-терминала. – Не значит ли это, что ты готов поверить ей и сойти с Пути? – Я живу в Пути, конструктор, – ответил твердо Тарбак. Он двинулся в обход зала, дуло импульсника смотрело ему в бок. Наблюдатель решил сделать так, чтобы за его спиной был путь к отступлению, а не тупик. – Я сомневаюсь в возможности существования этого корабля, конструктор, – проговорил Тарбак, осторожно ступая. – Как его смогли построить? Мы что-то упустили? Ростки империи дали непрогнозируемые всходы там, где мы не ожидали? – Это место – храм лжи, – произнес с ненавистью Крабар. – Бессчетное количество дней я потратил на борьбу с ним, но оно сильнее меня. Увы… – Я видел много мертвецов, конструктор, – Тарбак продолжал обходить Крабара, а тот поворачивался на пятках, не опуская импульсник. – Все правильно, – Крабар приоткрыл жаберные щели, и из них выползли, шевеля усами, аномально большие жуки-симбионты. – Я очистил Путь от этих существ. – В таком случае, нам нужно призвать Проводника и продолжить путешествие. – Ты не понимаешь! – Крабар притопнул от негодования. – Они могут появиться здесь в любое мгновение! Проводники подчиняются им, как ручные! И кто их остановит, если мы уйдем? – Кто такие «они», конструктор? – У них нет названия, на Пути они – невидимки. Ты ведь не думаешь, что этот корабль действительно могли построить люди? – Конечно, нет, конструктор. Люди на такое не способны.