— Только Мик и Кит. — Кто? — Лучшая группа в мире. — Эйстен! — Нда? — «Стоунз» не лучшая группа в мире. Да и песню «Wild Horses» написали не Кит с Миком, а Грэм Парсонс. — Все это сплетни, и ты это знаешь. Бывай… — Алло? Эйстен?! — Скажи мне что-нибудь хорошее. Быстро. — «Under My Thumb» — действительно неплохая песня. И в «Exile On Main Street» есть интересные моменты. — Хорошо. Чего хотел? — Помощь нужна. — На дворе — три часа ночи. Может, поспишь? — Не могу, — сказал Харри. — Стоит закрыть глаза, и сразу так жутко становится… — Тот же кошмар, что и раньше? — Кино из ада — повтор по заявкам зрителей. — Про лифт? — Про лифт. И я каждый раз схожу с ума. Как скоро ты сможешь подъехать? — Ох, не нравится мне это, Харри. — Когда? Эйстен вздохнул: — Подожди минут шесть. Когда Эйстен поднимался по лестнице, Харри уже напялил джинсы и ждал его в дверях. Они сели в гостиной. Свет включать не стали. — Пиво будет? — Эйстен снял бейсболку с надписью «Playstation» и зачесал назад редкие потные космы. Харри покачал головой. — Тогда вот, — сказал Эйстен и поставил на стол черную тубу, похожую на футлярчик из-под фотопленки. — Держи. Флунипам. Вырубает с гарантией. Одной таблетки за глаза хватает. Харри внимательно посмотрел на цилиндрик, потом сказал: — Я позвал тебя не за этим, Эйстен. — Нда? — Нда. Мне хочется узнать про взлом кодов. Как это делается? — Ты про хакеров? — Эйстен был немало удивлен. — Собираешься взломать пароль? — Вроде того. Читал в газете про маньяка? Мне кажется, он оставляет нам закодированные послания. — Харри включил лампу. — Гляди. Эйстен посмотрел на лист бумаги, который Харри положил на стол и удивился: — Звезда? — Пентаграмма. Этот символ он оставил дважды. В первый раз вырезал на балке у кровати жертвы, а во второй — нарисовал на пыльном экране телевизора в магазине напротив другого места преступления. Эйстен посмотрел на звезду и кивнул: — И ты думаешь, я помогу тебе разобраться, что это значит? — Нет. — Харри подпер подбородок руками. — Но надеюсь, ты расскажешь мне про принципы расшифровки кодов. — Харри, я же взламывал математические коды, а у человеческих — иной смысл, другая семантика. Я, например, до сих пор ни разу правильно не вычислил, что имеют в виду женщины, когда говорят «нет». — Представь себе, что в нашем случае задействованы и человеческая логика, и некий подтекст. — Тогда это уже криптография, тайнопись. Для этого помимо логического мышления нужно умение задействовать подсознание и интуицию — все то, что ты знаешь, но не знаешь, что знаешь. Придется использовать линейное мышление и распознавание образов. Слыхал об Алане Тьюринге? — Нет. — Этот англичанин в войну расшифровывал немецкие коды. Проще говоря, выиграл Вторую мировую. Он говорил, что для расшифровки нужно сначала понять, в каком измерении действует противник. — Это как? — Скажем так, этот уровень выше букв и цифр. Надъязыковой. И ответы надо искать не на вопрос «как», а на вопрос «зачем». Понятно? — Нет. — Никто не понимает. Это, скорее, особый дар — вроде ясновидения. — Предположим, мы знаем зачем. Что дальше? — Дальше придется потратить уйму времени. Комбинируй варианты, пока не вымрешь. — Нельзя мне вымирать. И уймы времени у меня нет. Побыстрее можно? — Тогда есть только один известный мне способ. Транс. — Ну, разумеется, транс. Вот теперь все понятно. — Я не шучу. Продолжаешь смотреть на информацию, пока не избавляешься от всех мыслей. Все равно что перегрузить мышцу и вызвать ее спазм. Что-то в этом роде. В восемьдесят восьмом я четыре ночи подряд взламывал систему счетов Датского банка. На голом энтузиазме и капельке ЛСД. Получится подсознательно взломать код — считай себя королем. А если не получится… — То что? Эйстен засмеялся: — Угодишь в психушку. Там полно таких, как я. — Транс, говоришь? — Ага. Транс. Интуиция. Может быть, немного фармацевтической помощи… Харри взял со стола черный цилиндрик и поднес к глазам: — А знаешь что, Эйстен? — Что? Он кинул тубу через стол, и Эйстен ловко поймал ее. — Я пошутил насчет «Under My Thumb». Эйстен положил тубу на край стола и нагнулся завязать шнурки на старых, ужасно грязных лыжных ботинках «Пума». — Да знаю. Как там Ракель? — спросил он. Харри пожал плечами. — Ты от этого такой грустный? — Возможно, — ответил Харри. — Мне тут предложили работу, и не знаю, смогу ли я отказаться. — Значит, это явно не работа таксиста. Или предлагал не мой шеф.