Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 6 из 15 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Дина: Мы же договаривались созвониться по вебке. В чем дело? Ты занят? Я: Прости, неотложные дела. Может, завтра звякну после учебы? Дина: ОК. Обычно она разговорчивее, но сейчас явно расстроена. Я забыл о ней. – Кто это был? – пытается заглянуть в экран Дез. Не дав ему такой возможности, я прячу телефон. – Неважно, – мой тон сразу дает понять, что разговор окончен. Отвернувшись, друг уходит к Джареду и Блейну. Снова устремляю взгляд туда, где сидят Амелия и Коди. Я вижу, как она нервно дергает ногой под столом (или, быть может, это от скуки?). Парень что-то говорит ей, бурно всплескивая руками. Кивнув, она что-то отвечает и встает с места. Я наблюдаю за тем, в какую сторону Амелия направляется, и, когда она сворачивает за угол, ставлю стакан на барную стойку и иду за ней. Нам выпал шанс встретиться, а значит, я никак не могу его упустить. Я не знаю, что скажу, однако точно понимаю, что сегодня она должна согласиться стать моим другом. У меня на нее особые планы. Я чувствую, что в душе ей хочется согласиться. Мне удалось изучить ее биографию, навести кое-какие справки. Много сил прилагать не пришлось. Амелия не сует нос не в свои дела, но иногда и ею может овладеть любопытство. Уверен, она думает о моем предложении еще с вечеринки. Не может не думать. Незаметно прошмыгнув за угол, я застываю возле туалетных дверей. Было бы дико без плана влетать в женский туалет и ляпать что попало. Лучше подождать ее тут и, как только распахнется дверь, воспользоваться эффектом неожиданности. Втащить назад, заставить принять решение. Подперев спиной стену, я сую руки в карманы черно-белой ветровки и смотрю на белые кроссовки Nike, обдумывая свой план. Нужно прикинуть, с чего начать разговор и чем его закончить. Если я буду добреньким, она согласится на мое предложение? Я не люблю надевать маски, но иногда люди вынуждены это делать. Маска непроницаемости может скрыть твои настоящие чувства и эмоции. Я часто надеваю ее против своей воли, и, кажется, сегодня придется сделать это еще раз. Я не любитель разыгрывать сцены, да и актерский талант у меня отсутствует, но выбора нет. Я хмыкаю. Нужно обдумывать план, а не нести околесицу. Самое главное – уйти с согласием. Если она скажет: «Хорошо, отныне я твой друг», – я буду думать, что делать дальше. Пока у меня нет четкой цели – я любитель придумывать все на ходу. Есть такая штука, кажется, ее называют импровизацией. Полезная вещь, и что-то мне подсказывало, что я ею воспользуюсь. Дверь распахивается, и из женского туалета выходит Амелия, размахивая руками, чтобы те быстрее высохли. – Что, сушилка сломалась? – криво улыбаюсь я, меняя положение. Я скрещиваю руки на груди и наблюдаю, как поднятые на меня глаза расширились до максимального размера. Только сейчас, пока Амелия находится в шоке, я могу разглядеть ее. Глаза, цвет которых сложно определить, – холодные, голубые, пронизывающие насквозь, будто в них маленькая Антарктида. И только крапинки фиолетового цвета подсказывают мне, что это могут быть линзы. Густые, немного асимметричные брови и длинные темные волосы. Хороша, врать не стану. Оклемалась, смотрит на меня своими льдинками. Наверное, думает: «Сон, что ли?» Снова напяливаю на себя фирменную улыбочку и, прежде чем она успевает пискнуть, заталкиваю ее туда, откуда она только что вышла. В глаза бросается кафельный пол, белые стены, многочисленные кабинки и начищенный до блеска ряд больших зеркал. Я отпускаю Амелию слишком резко, так что та шатается. Повернувшись к ней спиной, закрываю дверь и ехидно улыбаюсь самому себе. Давай, Ник, включай свою харизму. Возвращаюсь к Амелии, подхожу все ближе и ближе. Она испуганно перебирает ногами назад, пока не натыкается на раковину. – Что, зайчонок, не убежать? – хлопаю ресницами я. Не собираюсь ее запугивать, но поиграть не против. Как раз будет время разработать план дальнейших действий, который я так и не придумал, думая о масках, сценариях и актерах. Ах да, импровизация. Наверно, стоит довериться инстинктам. – Ты что, следил за мной? – Она старается говорить уверенно, но я-то чувствую, как подрагивает ее голос. Неужто я настолько страшный, что она так сильно боится? – Амали, я не собираюсь тебя запугивать. Ты бегала от меня целую неделю, в этот раз повторить подобный трюк не удастся. Согласись стать моим другом – и я выпущу тебя отсюда. – Мне нужно поду… – опять заводит она свою шарманку. – Нет больше времени думать. У тебя была целая неделя! Ответь здесь и сейчас. – Я уже на пределе. Мне просто нужно, чтобы ты согласилась, а дальше мы решим, что с тобой делать. – Я не понимаю… То, что ты мне говоришь, выглядит глупо. Что ты на самом деле от меня хочешь? Мне кажется, ты сам не до конца осознаешь, зачем тебе моя дружба. Я не обдумывал это полностью. Я не знал, какую цель преследовал, но мне не нужно много времени, чтобы со всем разобраться. Ее ответ – вот что сейчас важно. Дружба – месть за тот вечер. А уж как распорядиться ею – я придумаю, не сомневайтесь. – Я уже отвечал тебе на вечеринке. Наказание за тот вечер – твоя дружба. Забыла, Амали? – Я подхожу к ней вплотную, прижимаю к раковине, чтобы не вырвалась. – Этого недостаточно, – шепчет она, но уже без тени страха в голосе. – Дай мне время, и я отвечу. Нет, ты убежишь. На сто процентов уверен, что ты привыкла убегать от проблем, от людей, от чувств. Медленно наклоняюсь к ее уху и шепчу:
– У тебя три дня. Затем отталкиваюсь от раковины и выхожу из туалета. Я слышу ее судорожный вдох. Амелия Я смотрю на закрытую дверь и пытаюсь привести дыхание в порядок. Мое сердце остановилось, как только я столкнулась с Ником. Он догнал меня. Загнал в тупик. Хоть это и было вполне ожидаемо, я надеялась убегать от него как можно дольше. Три дня. Он дал мне всего лишь три дня. Теперь я не могу думать ни о чем другом, ответ надо дать уже в понедельник. Я боялась, что сделаю это сегодня, потому что где-то внутри мне хотелось выпалить проклятое «да» и больше не мучить себя и свою голову размышлениями, но судьба распорядилась иначе. Три дня… Повернувшись лицом к зеркалу, я зажимаю ладонями пылающие щеки и мысленно заставляю себя собраться. За одним из столиков сидит Коди, и он ждет меня. Пора идти. Брызнув в лицо водой, я благодарю разработчиков водостойкой косметики и выхожу. Я резко торможу и, выхватив меню у проходящего мимо официанта, прячусь за искусственное деревце. За дальним столиком сидит Ник. Он что-то говорит Коди. Я вижу, как у моего друга ходят желваки. Жаль, что мне ничего не слышно, но разговор наверняка не из самых приятных. Пока я подглядываю за парнями, один из работников бара начинает опрыскивать деревце, за которым я прячусь. Он не сразу замечает меня, но за это время вода успевает попасть мне на лицо, волосы, одежду. Выругавшись, я выхожу из своего укрытия и, сунув меню низенькому официанту, направляюсь к столу. Ник поднимается и уходит, наградив меня своей фирменной улыбкой. Опустившись на стул, я провожаю его взглядом. Он идет в сторону бара и успевает шлепнуть танцующую девушку по пятой точке. Я перевожу свой взор на Коди. – Что он хотел? – интересуюсь я, кивая в сторону Ника. – Поздоровался со мной, спросил, как дела, – нагло врет он. Ни за что бы не поверила, что Нику есть дело до Коди. – Ты был напряжен. – Конечно. Ведь не каждый день ко мне подходит Доминик Крамберг со своими приветствиями. Не нравится мне этот парень, – кривится Коди и наклоняется к стакану, чтобы сделать глоток коктейля через розовую трубочку. – Ник никому не нравится. – Если не считать вон тех девушек, которые трясут своими полуголыми телами у него перед носом. – Обернувшись, я смотрю туда, куда указывает мой друг. Перед Ником, сидящим на высоком барном стульчике, танцуют две девицы. – Они просто не знают, какая он заноза в заднице. – А ты, Ами, знаешь, что ли? – фыркает Коди. – Частично, – бурчу в ответ я. Конец вечера прошел уже не в такой расслабленной обстановке, с которой все начиналось. Разговор с Коди не клеится, меня мучает паранойя. Ощущение – словно за мной наблюдают, но, когда я осматриваюсь вокруг, никто на меня не пялится. Заметив мое напряжение, Коди устало вздыхает и предлагает замечательную идею: погулять по ночному городу. Я с радостью соглашаюсь. Все что угодно, лишь бы быть подальше от этого места, подальше от Ника. Как и ожидалось, к концу нашего свидания Коди предлагает встретиться еще раз, я прошу дать мне время подумать. К концу этой недели мой мозг точно начнет дымиться. Завтра в университете будет что-то похожее на проверочную аттестацию по экономике, а я готова к ней лишь наполовину. Не факт, что сегодня Амелия Картен ляжет в кроватку, чтобы отдохнуть. Скорее всего я всю ночь просижу на неудобном стуле, склоняясь над письменным столом и пытаясь разглядеть крошечные буквы в учебнике. Вернувшись с вечеринки домой, я не застаю Нелли. Уже поздно, поэтому, заволновавшись, я отправляю ей сообщение. В итоге оказывается, что она разговаривает с Эйбл Глассиас в другом корпусе общежития. Что она забыла рядом с ней? Мы обе знакомы с этой девушкой, и у нас довольно неплохие отношения, однако лично я не могу назвать Эйбл даже своей хорошей знакомой. Нас ничто не связывает, ну кроме лекций по истории, куда мы обычно ходим вместе. Устало сняв с себя обувь, я падаю на кровать. Укладываясь на бок, смотрю на книги на столе. Скоро День благодарения, и я совершенно не знаю, куда поеду. В том году мы с Нелли отмечали его здесь, потому что ее бабушка и дедушка заболели и провели все праздники в больнице. Вместо настоящей индейки нам пришлось жевать пирог из фаршированной индюшатины, который был ужасно сухой и невкусный. Скорее всего в этом году нам снова придется глотать подобные пироги. Когда я жила с мамой и папой, мы не слишком заботились о том, как провести этот семейный праздник. Индейку готовила домработница, за обеденным столом все молча кушали, а после каждый уходил по своим делам. Раньше я несильно ощущала тоску по родительскому вниманию, но сейчас что-то поменялось. Возможно, дело в нашей ссоре и моем побеге? Я не жалуюсь, что так поступила, но все-таки должна признать: чувство вины иногда гложет меня изнутри. Вины и тоски. Папа за два года позвонил мне всего раза три. А еще они с мамой забыли про мой день рождения. Дверь в комнату открывается, и внутрь прошмыгивают два человека. Я не потрудилась включить свет, и теперь двум миниатюрным фигурам приходится идти до выключателя на ощупь. Полоска света, проникшая из коридора, на миг ударяет мне в глаза. Когда дверь закрывается, а свет озаряет всю комнату, я стягиваю ноги с кровати и смотрю на Эйбл с Нелли. Зачем подруга ее привела? Нет, я ничего против не имею, но она никогда не приводила Глассиас в наше убежище. – Эйбл настаивает, чтобы мы ехали к ней на День благодарения, – сразу же выпаливает Нелли, указывая на нашу гостью. – Зачем? – первое, что приходит мне в голову. Эйбл подходит к кровати моей соседки и, присаживаясь на край, объясняет: – Дело в том, что у родителей годовщина. Они уедут в своеобразный медовый месяц. Я остаюсь одна. Они очень долго извинялись передо мной за то, что хотят провести этот день вдали от дома. Я была не против и вот решила собрать компанию. Что, если мы устроим опупенный девичник? Давайте соглашайтесь, мне больше некого пригласить, – умоляюще просит она. Я смотрю на Нелли, она пожимает плечами. Идея заманчива (так нам хоть не придется есть противную пищу и лупить глазами стену). Почесав щеку, я отвечаю: – Да. Мы согласны. – Бог ты мой! Спасибо! – Она крепко зажимает меня своими тонкими ручками в кольцо, а затем кидается к Нелли. – Отправляемся в среду, я позвоню. – И, словно ветер, Эйбл вылетает за дверь. – Ничего себе, – хохочет Нелли, падая на кровать. – Кажется, в этом году все будет немножко по-другому.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!