– Да, – кивнула я, мы миновали с ним холл и вышли на крыльцо. – Я посадила первый куст, как только мы сюда переехали с Олегом. Тогда у нас даже второго этажа не было. Ветер принёс от соседнего дома прогорклый запах гари. – Пожар? – удивилась я. – Кто-то утром сжёг все бумаги убитого, – ответил Семён Валерьевич. – Вы ничего подозрительного не заметили? – Олег утром отвёз меня на приём к доктору, – я никак не могла вспомнить, был ли этот запах, когда мы с ним вернулись. – И Наташа ездила с вами? – уточнил следователь. – Нет, она осталась дома, – опять одни сплошные вопросы без ответов. – Вы меня простите, я не понимаю, зачем держать любовницу мужа в своём доме? – мы ступили на подстриженную лужайку. – Узнала только сегодня, – оправдалась я. – Вы как раз нас и застали за выяснением отношений. – И что вы собрались делать с ней? – полюбопытствовал Семён Валерьевич. Мы приблизились к кустам, на цветах осел пепел, отчего бутоны стали клониться к земле, тонкие стебли едва выдерживали тяжесть. – Убью, – промолвила я, стряхивая чужие тайны на землю со своих прекрасных роз. – Поможете мне спрятать тело? Следователь рассмеялся, я лишь уголками губ улыбнулась, испытывая досаду. Мои розы снова пострадали. – Давайте, всё-таки вернёмся на кухню, – попросила я. – Не могу смотреть на пепел. – Хорошо, – согласился со мной Семён Валерьевич. – Вы что-нибудь вспомнили? – Мои лекарства заглушают не только головную боль, но память, – грустно улыбнулась я. – Порой мне не хочется просыпаться, потому что все дни похожи друг на друга. Моё время остановилось. – Вы в курсе, что ваш муж Олег уже неделю находится в отпуске? – спросил Семён Валерьевич. – И на работе он не появляется. Как думаете, где он проводит время? Я пожала плечами, чувствуя, как щёки горят от ярости. Но, судя по всему, и Наташа не знала о том, что Олег куда-то отлучается с работы. Слова следователя всё усложнили, теперь ведь мне придётся втереться в доверие к помощнице, чтобы всё разузнать. Мы вошли на кухню со стороны сада, Наташа крутилась у плиты, успев привести себя в порядок. Рану на виске она заклеила пластырем, но её руки всё равно мелко дрожали. Я подошла к девушке и погладила её по предплечьям, а потом сказала: – Мы решили выпить чай здесь, на улице воняет гарью. Наташа вздрогнула, словно её в чём-то обвинили, и это не укрылось от Семёна Валерьевича. Я взяла чашки и направилась к столу. – Наташа, а вы не видели, кто мог прийти утром к вашим соседям? – спросил следователь. – Окна кухни как раз выходят на их задний дворик. – Нет! – истерично ответила девушка. – Я была занята уборкой. – Значит, вы находились дома в полном одиночестве? – Семён Валерьевич уселся напротив меня. Наташа принесла горячий чайник и поставила его на подставку. – Вспомнила, – щёки девушки покрылись красными пятнами. – Я ходила в магазинчик, который на углу, прямо перед самым поворотом. – Зачем? – удивилась я. – За свежим хлебом, – огрызнулась Наташа и удалилась от стола, оставив меня наедине со следователем. – Как жаль, что дома никого не было, – развёл руки в стороны Семён Валерьевич. – И мы не догадались выставить охрану, не думали, что кто-то прибежит уничтожать улики. Наигранная беспечность, или действительно нехватка людей? А может быть… – Ольга, о чём вы задумались? – отвлёк меня от раздумий Семён Валерьевич. – Голова опять разболелась, – соврала я, чувствуя, как внутри раздувается ярость. Следователь разлил кипяток по кружкам, и мы принялись пить чай, оставив разговоры на потом. Семён Валерьевич после прекрасного чаепития и пустого разговора ушёл, и мы снова остались с Наташей наедине. Она начала прибираться со стола, а я равнодушно смотрела в окно, повернувшись к ней спиной. – Вы пожалуетесь на меня Олегу? – спросила она, усмирив свою непомерную гордыню. – Лишь бы Семён Валерьевич не подвёл Олега к этому разговору, – отозвалась я, обхватив руками свои плечи. – Зря ты, Наташа, приехала в наш дом. Как женщина, я тебя прекрасно понимаю, но Олег вовсе не герой. – Вы привязали его к себе, – в голосе девушки зазвенели нотки обиды и желчи. – А ты не думала, может быть, это он не отпускает меня? – горькая улыбка коснулась моих губ. Я и сама не подозревала, что пепел на моих красивых розах заставит меня посмотреть по-иному на всё происходящее. Сквозь мигрень отчётливо проступил профиль дома и розария, и моё воспалённое сознание дорисовывало огонь. Возможно, это и был самый лучший вариант для нас всех. – Олег не виноват в вашей травме, – заступилась за моего мужа Наташа. В тот проклятый день я не спала всю ночь, наше будущее с Олегом летело под откос, а сверху раздавался пронзительный сигнал поезда. Напряжённые тренировки, уставшие мышцы и ужас, навалившийся на мои плечи. Я вышла на сцену, чтобы погибнуть… – Он никогда и ни в чём не виноват, – я прикоснулась пальцами к стеклу. – Олег всегда идеален, безупречен, но я ему не обуза. Спроси сама его о разводе, и если он захочет, то я подпишу любые бумаги. – Вы лжёте! – выкрикнула мне в спину Наташа. – Мне надоела эта бессмысленная война, – я обхватила голову руками и качнулась. – Мы же не звери, и можем прийти к решению, которое устроит всех троих. – Тамара Ивановна предупредила меня, что вы любите заговаривать зубы, – ехидно произнесла Наташа. – Ловко манипулируете людьми, навязывая своём мнение. Знаете, хорошо, что мы с вами говорим теперь начистоту. Вы отравили жизнь Олегу, опутали его своей ложью и всё время притворяетесь, будто больны. – У меня головные боли! – раздражённо огрызнулась я, невольно повысив голос. – Очередная ложь, – насмешливо произнесла Наташа. – Вы прячетесь за лекарствами и мигренью, чтобы вас все пожалели. Вот возьмите этого назойливого следователя, он ведь своими глазами видел, как вы меня пытались убить. И что? Мужчина сразу же встал на сторону больной женщины, которая так ловко умеет притворяться. Я повернулась к девушке и потрясённо уставилась на неё, не веря своим ушам. Около года назад то же самое пытался мне сказать мой доктор, но потом просто выписал рецепт и перестал вести душещипательные разговоры. – Как ты смеешь?! – меня затрясло от ярости, а в глазах потемнело. Я никогда не придумывала свою болезнь, она медленно пожирала меня изнутри, сводя с ума. – Мне вас жаль, – Наташа горделиво вскинула голову. – Вы настолько сильно погрязли в собственной лжи, что уже ничего не замечаете вокруг себя. Я почувствовала спазм в горле и выскочила на улицу, приторно-сладкий аромат показался мне удушающим. Меня сейчас мог спасти голос Олега, рука потянулась к карману, чтобы набрать спасительный номер. Я замерла, позволяя головной боли заполонить всё тело. Телефон вывалился из ослабевших пальцев и упал на траву, а я стояла и смотрела на свои любимые розы. Как же так получилось, мой любимый, что мы разменяли нашу любовь на разные мелочи жизни?! – Оля! – горячие ладони Олега легли на мои плечи. – Это сон? – спросила я, едва ворочая пересохшим языком. – У тебя передозировка, – муж обнял меня и нежно поцеловал в щёку. – Пойдём в дом, Наташа уже накрыла на стол, пора ужинать. Я позволила увести себя из сада, оставив пепельные розы на попечение ветра. Наташа выглядела испуганной и прятала взор, Олег усадил меня на стул и поднёс ко рту стакан холодной воды. – Пей, Оленька, – голос мужа звучал уверенно и в то же время нервно, словно он усилием воли сдерживал свою злость. Я сделала несколько глотков и вымученно улыбнулась: – Сегодня был хороший день. Я просто гуляла по саду, а потом задумалась. – Наташа, давай уже есть, – распорядился Олег, усевшись во главе стола. Девушка тут же разложила по тарелкам тушёное мясо с овощами, старательно делая вид, что не видит меня. Было странно ощущать себя живым призраком. – У нас были гости? – сурово поинтересовался Олег. Наташа вздрогнула и выронила ложку из рук, та упала и расплескала подливу по белой скатерти. – Семён Валерьевич приходил, – ответила я. – Кто-то сжигал бумаги во дворе того дома, где было убийство. Семён Валерьевич подумал, что мы с Наташей могли что-нибудь заметить. Но нам было некогда… – Почему? – Олег повернул голову и пристально уставился на меня. – Мы убирали пыль в твоём кабинете, – я лучезарно улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй. Удивительно, но головная боль больше не беспокоила меня, словно её никогда и не было. Глава 8