Лерка упрямо молчит, но, судя по её беспокойному взгляду фиалковых глаз, она точно знает, о чём я говорю. — Лер, — я аккуратно беру в свою руку детскую ладошку, — послушай, котёнок, мне правда нужна помощь. Мама обиделась на меня, и без вас я не смогу всё исправить. — Мы не можем сказать, — Ник вдруг приходит сестре на помощь. — Почему же? — Потому что тогда вы с мамой поругаетесь… — еле слышно шепчет Лерка. — Кто вам такое сказал? — Дедушка, — Никита обреченно вздыхает, — дедушка приезжал к нам в тот день… Лерка угрюмо кивает, подтверждая его слова. А я едва ли сдерживаюсь, чтобы дети не увидели мою реакцию. Дедушка, мать его! Вот и сложился пазл, простой, как три копейки! В тот день папенька велел Инге любым способом заманить меня в офис. Та, конечно же, не посмела ослушаться, вот и придумала байку о проверке и документах. А папенька поехал к Ангелине. И Бог знает что наговорил ей! Да ещё и сыграл на чувствах двух пятилеток! Нет, это слишком даже для Альберта Вавилова. Влетаю в его кабинет без стука, злой, как тысяча чертей. Увидев меня, отец багровеет от возмущения: — Артур! Ты что себе… — Что ты сказал Ангелине?! Отец коротко усмехается. Моё поведение не становится для него неожиданностью. — Ничего кроме правды, — жестко отвечает он. — Что. Ты. Ей. Сказал. Видимо в моем голосе прозвучали совсем уж нехорошие нотки, потому что отец всё же пускается в объяснения. — Сказал, что вы не подходите друг другу и предложил ей работу. Думал, она сразу же согласится, но нет… Она в тебя вцепилась, словно хищник в свою добычу. Хваткая дамочка… Я окидываю сидящего в кожаном кресле человека внимательным взглядом, и невидимый тугой обруч, стягивающий мою голову, будто бы лопается. В груди что-то обрывается, я с шумом выпускаю воздух из лёгких и тихо, но отчётливо произношу: — Не смей больше лезть в мою жизнь. — Артур… — отец медленно поднимается на ноги, явно намереваясь выдать очередную тираду, но я останавливаю его жестом: — Хватит. Решительно подхожу к полкам и хватаю чистый белый лист. Несколько секунд… Заявление, дата и подпись. — Что это? — отец смотрит на протянутую бумагу и не может скрыть свои эмоции: гнев, удивление, злость, недоверие… Давно я не видел его таким. Настоящим. — Ты понял, — легко пожимаю плечами, — я увольняюсь. И это моё окончательное решение. Со временем ты поймёшь, что так будет лучше. Артур По дороге домой несколько раз пытаюсь осмыслить только что произошедшие события. На самом деле, решение было одновременно и спонтанным, и продуманным. Будто бы я давно вынашивал эту мысль, но боялся четко её сформулировать и озвучить. Ведь отец растил и воспитывал меня для того, чтобы однажды я стал его преемником. Долгие годы я жил этой идеей, верил, что так должно быть, что в этом и есть цель моей жизни и моё предназначение. Позже в мою голову начали закрадываться подозрения, что что-то я делаю не так. Ну а потом, когда встретил Ангелину… Стало понятно, что я и не жил вовсе, а просто воплощал план отца в реальность. Чтобы трезво оценить свою жизнь, мне пришлось с головой окунуться в проблемы посторонней девушки. Мы оба были в западне. Ангелина выбралась из неё, теперь моя очередь. Сидя за рулем своего гелика, я испытываю такое умиротворение, которого не испытывал… да примерно никогда. Были момент, когда я чувствовал себя счастливым. Но вот целостная картина сложилась только сейчас. Сейчас всё правильно. Всё на своих местах. Захожу в гостиную и сразу же вижу Гелю. Она стоит спиной ко мне возле панорамного окна, наблюдает за играющими во дворе детьми. Обхватила себя руками — типичная её защитная поза. Знаю прекрасно, что её тревожит, и сейчас настала пора положить всему этому конец. Хватаю с дивана клетчатый плед, подхожу к Ангелине и накидываю его ей на плечи. Вздрогнув, она оборачивается. — Не слышала, как ты приехал. Кутается в плед, и опускает глаза. Но всё равно вижу в них смятение, страх, боль, неуверенность. И этот взгляд… Нет, я больше не хочу её такой видеть. — Геля, я всё знаю. Знаю, что отец приезжал в загородный дом и знаю, что он наговорил тебе всякой ерунды. — Это не ерунда, Артур, — Ангелина упрямо качает головой. — Твой отец прав я никогда не смогу стать такой, как Илона. Не смогу создать образ идеальной семьи. И твой имидж… — Плевать на имидж, — перебиваю её весьма бесцеремонно. — Сейчас я кое-что скажу тебе, а потом ты примешь решение. Прямо здесь. Сию же секунду. В глазах Ангелины по-прежнему читается неуверенность, но теперь к ней присоединяется заинтересованность. Значит, заинтригована? Уже хорошо. — Я не зря сказал, что мне плевать на имидж. Дело в том, что пару часов назад… — держу намеренную паузу, — я уволился. А вот теперь её глаза становятся похожими на два блюдца. Два таких озерца самого необычного оттенка, который я только видел. Серьёзно, я никогда не видел таких глаз. И оторваться, особенно когда в них плещется такая гамма эмоций, невозможно. — Уволился… — эхом повторяет Ангелина, — не может быть… Это невозможно! — Почему же? — удивляюсь наигранно. — Ну… Как можно уволиться из собственной компании? — Компания никогда не принадлежала мне, она принадлежит отцу. В будущем её унаследует Ник, если захочет, конечно, заниматься бизнесом. А у меня… другие планы. — И какие же? — Есть пара идей. Может, открою свою фирму, а может, устроюсь куда-нибудь. — Здесь? В Москве? — Почему нет? Москва большая, без дела сидеть не буду. К тому же, тебе ведь нравится этот город. Но если ты хочешь куда-нибудь переехать… — Подожди-подожди… — кажется, до Гели, наконец, доходит смысл моих слов, — ты уволился… И предлагаешь… жить вместе? — Не совсем, — в горле пересыхает на мгновение, — маленькое уточнение: я предлагаю тебе выйти за меня замуж. Щёки Ангелины моментально вспыхивают румянцем. И вместе с тем она как-то расслабляется. Исчезает напряжённость, страх и недоверие. Возвращается моя Ангелина. Лёгкая, нежная, светлая, спокойная… Любимая. Подумав, произношу вслух последнее слово, смакуя каждую букву: — Любимая… Что не так? — дергаюсь нервно, заметив в уголках её глаз прозрачные капли. Чёрт, где я опять накосячил?! — Всё так, — она смахивает слезинки и улыбается нежно, искренне, — это… от счастья. Я ведь так боялась, Артур. Боялась, что все наши чувства это лишь плод моей фантазии. Боялась, что в один момент стану тебе ненужной. — Не говори так, — прижимаю к себе крепко-крепко, чтобы больше не отпустить. Никогда. — Я тебя люблю, Ангелина, — выдыхаю заветные слова в её губы, очерчиваю пальцами скулы, глажу, ласкаю, каждый миллиметр и… — Папа, смотри, что мы нашли! Геля отстраняется, смущенно улыбнувшись, смотрит на детей. — А что вы делаете? — хитро сверкнув глазами, спрашивает Ник. — Разговариваем, — говорю ему почти правду. — А вот и нет! Вы целуетесь, я всё видел! — Целуетесь! — радостно подтверждает Лерка. — Я тоже видела! — Ууу… — Вы что, жених и невеста? — Так, идите ещё погуляйте, — наклоняюсь к расшалившемся детишкам. — Мы с мамой ещё немного… поговорим. — А они умеют момент выбрать, — грудь распирает от смеха, — всё-таки придется нам выстраивать границы в этом доме. Ну что, поехали?