Чувствуя себя немного запуганной, я выскользнула наружу и побродила по всем залам и коридорам, пытаясь сориентироваться. Изучая свое расписание заранее, запомнила, где находится каждое здание и крыло, в которых будут проходить занятия. К тому времени, когда в 8:50 прозвенел звонок, сигнализирующий о пятнадцати минутах до начала учебного дня, чувствовала себя довольно уверенно. Я чуть не заплакала от облегчения, когда меня поприветствовал знакомый голос: — О Боже мой! Боже мой! — громко завизжала высокая, пышная блондинка, имея улыбку размером с футбольное поле, привлекая внимание всех вокруг, пока пробиралась через несколько групп студентов в попытке добраться до меня. Я была совершенно не готова к таким крепким объятиям, в которые меня заключили, хотя и не должна была ожидать чего-то другого от Клэр Биггс. То, что меня приветствовали искренние улыбающиеся, дружелюбные лица вместо привычных злых, было ошеломляющим. — Шэннон Линч, ты на самом деле здесь! — Клэр наполовину хихикнула, наполовину задохнулась, крепко сжимая меня. — Я здесь, — с легким смешком проговорила я, похлопывая ее по спине и безуспешно пытаясь освободиться от сокрушительных объятий. — Но не задержусь надолго, если ты не ослабишь хватку — Вот черт. Извини, — засмеялась Клэр, немедленно делая шаг назад и отпуская меня. — Я забыла, что ты не выросла с четвертого класса. — Она сделала еще один шаг назад и оглядела меня. — Или даже с третьего, — хихикнула она, а в глазах заплясали озорные огоньки. Это не было издевкой. Простое наблюдение и факт. Я была исключительно маленькой для своего возраста, а в сравнении с моей подругой, рост которой 180 см, уменьшалась еще больше. Клэр была высокой, атлетически сложенной и исключительно красивой. Это не было сдержанной формой красоты. Нет, это отражалось на ее лице, как солнечные лучи. Клэр была просто ослепительна с большими, щенячьими карими глазами и локонами светло-русых кудрей. У нее был жизнерадостный характер и улыбка, которая могла согреть самое холодное сердце. Даже в четыре года я знала, что эта девочка другая. Всегда могла почувствовать доброту, исходящую от нее. Я ощущала это, когда она стояла на моей стороне в течение долгих восьми лет, защищая в ущерб себе. Она знала разницу между правильным и неправильным и была готова вступиться за любого, кто слабее ее. Она была хранителем. Мы отдалились друг от друга с тех пор, как пошли в разные средние школы, но один взгляд на нее, и я поняла: она все та же Клэр. — Мы не можем все быть высокими, — добродушно парировала я, зная, что ее слова не должны были причинить мне боль. — Боже, я так рада, что ты здесь, — она покачала головой и улыбнулась мне, после исполнила восхитительный счастливый танец, а затем снова обняла меня. — Я не могу поверить, что твои родители наконец-то поступили с тобой правильно. — Да, — ответила я, снова чувствуя себя неловко. — В конце концов. — Шэн, здесь все будет по-другому. То дерьмо, которое ты перенесла? В прошлом. — тон Клэр теперь был серьезным, глаза полны невысказанных эмоций. Она снова вздохнула, и я знала, подруга придержала язык за зубами и не высказала все, что хотела. Клэр была там в начальной школе, являлась свидетелем тех дней. По какой-то неизвестной причине я была рада, что она не видела, насколько хуже стало после. Это было унижение, которое больше не хотелось испытывать. — Я здесь ради тебя. Лиззи тоже, если она когда-нибудь решит вытащить свою задницу из постели и действительно прийти в школу. — проговорила Клэр. — За то, чтобы начать все с чистого листа. — лучезарно улыбаясь, я отогнала своих демонов на задний план. — Да, девочка! Новый старт с солнечной стороны! — сказала Клэр с большим энтузиазмом, слегка ударив меня кулаком в процессе. *** Первая половина дня прошла лучше, чем ожидалось изначально. Клэр представила меня своим друзьям, и хотя было проблематично вспомнить имена большинства людей, с которыми встречалась, я была невероятно благодарна за то, что меня, осмелюсь сказать, приняли. Вовлеченность была непривычной вещью, и я обнаружила, что усердно работаю, чтобы не отставать от постоянного потока разговоров и дружеских вопросов, направленных на меня. Проведя много времени в своей собственной компании, мне было трудно снова интегрироваться в нормальное подростковое общество. Иметь других людей, кроме Джоуи и его друзей, которые были готовы посидеть со мной, поговоривать и прогуляться по школе, было потрясающим опытом. Когда моя другая подруга, Лиззи Янг, в конце концов появилась в школе к середине третьего урока, обвинив в своем отсутствии посещение стоматолога, мы сразу же вернулись к привычной дружбе. Лиззи прикатила в школу в мальчишеских школьных брюках и кроссовках, не слишком заботясь о внешности. Ее, честно говоря, не волновало, что подумают люди. Она одевалась в соответствии со своим настроением и излучала соответствующую атмосферу. Лиззи могла бы появиться завтра в юбке и с полным макияжем на лице. Она делала то, что хотела, когда хотела, не подозревая и не заботясь о чьем-либо мнении. Излучала ленивую уверенность в себе благодаря своим длинным темно-русым волосам, собранным в хвост и лицу без макияжа, подчеркивающему ее большие голубые глаза. На всех наших занятиях Лиззи получала много мужского внимания, несмотря на мешковатые брюки и растрепанные волосы, которые она носила, доказывая, что вам не нужно раздеваться и красить лицо для привлечения противоположного пола. Искренняя улыбка и приятный характер сыграли важную роль. Мои подруги во многом похожи, но все же многие моменты разительно отличают их друг от друга. Они обе длинноногие блондинки, высокие для своего возраста и до боли красивые. Но там, где Клэр общительна и временами чрезмерно возбужденная, действующая сразу, Лиззи была непринужденной и слегка замкнутой, ей требовалось время, чтобы принять решение о чем-то. Клэр всегда была безупречна, с полным макияжем и идеально подобранным нарядом для любого случая, в то время как стиль Лиззи был непредсказуем. Между тем, я была миниатюрной брюнеткой, которая дружила с самыми красивыми девочками в классе. Вздох… — Ты в порядке, Шэн? — спросила Лиззи после большого перерыва. Мы шли к нашему следующему классу, английскому языку в южном крыле, когда я остановилась на полпути, вызвав скопление учеников. — Вот дерьмо, — пробормотала я, внезапно осознав свою ошибку. — Я оставила свой телефон в ванной. — Иди и возьми его, мы будем ждать тебя. — повернулась и нахмурилась Клэр, находясь слева от меня. — Ванная в научном корпусе, — ответила я со стоном. Томмен был смехотворно большим, и несколько занятий проходили в разных зданиях по всему обширному участку. — Я должна вернуть его, — добавила я, чувствуя беспокойство при мысли о том, что кто-то найдет мой телефон и вторгнется в мою личную жизнь. Сам по себе мобильный телефон ничего не стоил, он был одним из самых дешевых на рынке и даже не имел камеры, но он был моим. Он был заполнен личными текстовыми сообщениями, и мне нужно было его вернуть. — Черт возьми. — Не паникуй, — вмешалась Лиззи. — Мы тебя проводим. — Нет, — я подняла руку и покачала головой. — Не хочу, чтобы вы опоздали на урок. Пойду и принесу его. — Будучи новенькой в свой первый день, сомневаюсь, что учитель будет суров из-за опоздания. С другой стороны, Клэр и Лиззи не были новичками, и у них не было никаких оправданий тому, что они не были на своих местах вовремя. Я могла бы это сделать. Мне не нужна была — или, по крайней мере, не должна была — няня, чтобы проводить через школу. — Ты уверена? — Клэр нахмурилась, ее неуверенность была очевидна. — Да, помню путь. — кивнула я. — Я не знаю, Шэн. — Лиззи прикусила нижнюю губу — Может быть, одному из нас стоит пойти с тобой. — Пожав плечами, она добавила: — Знаешь, на всякий случай… Громко прозвенел второй звонок, сигнализируя о начале урока. — Идите, я буду в порядке, — настаивала на своем, отмахиваясь от них. Развернувшись, я поспешила по коридору ко входу, а затем перешла на бег, когда добралась до внутреннего двора. Потребовалось целых девять минут, чтобы пробежать под проливным дождем по переулку, огибающему несколько спортивных площадок, и добраться в итоге до научного корпуса — это нелегкий подвиг на каблуках. К тому времени, как добралась до туалета для девочек, я задыхалась и вспотела. К счастью, телефон оказался именно там, где я его оставила — на раковине рядом с дозатором мыла. Вздохнув с облегчением, я стащила его с раковины, быстро проверила экран, спокойно выдохнув, когда увидела заблокированный экран, а затем надежно положила в передний карман своей школьной сумки. Если бы это случилось в моей старой школе, телефон, оставленный без присмотра в туалете, не прожил бы и пятнадцати секунд, не говоря уже о пятнадцати минутах. Теперь ты идешь плечом к плечу с богатыми, Шэннон, подумала я про себя. Им не нужен твой дерьмовый телефон. Плеснув немного воды в лицо, закинула сумку на спину, используя оба ремня, как ботаник, которым и являлась. Пока что я не подходила к своему шкафчику, а в рюкзаке было много тяжелых вещей. Оба ремня были совершенно точно необходимы в данной ситуации. Когда вышла из научного корпуса и посмотрела на длинный, непривлекательный путь обратно к главному зданию, где находился мой класс, я подавила стон. Не получится снова бежать. Физически не могу. Вся моя энергия была на исходе. Мой несчастный взгляд метался между отвратительной, идущей в гору дорожкой и тренировочными полями. Всего на этой стороне школы было три поля. Два небольших, аккуратно ухоженных, которые были пусты, и одно побольше, которое в настоящее время было занято примерно тридцатью мальчиками и учителем, выкрикивающим приказы. Разрываясь на части, я обдумывала свои варианты. Если срежу через тренировочные поля, это сократит мою прогулку на несколько минут. Находящиеся там меня даже не заметили бы. Я маленькая и быстрая. Но также уставшая и встревоженная. Срезать дорогу было логичным решением. Конечно, на дальней стороне поля был крутой, поросший травой склон, который отделял территорию от двора, но можно преодолеть его без каких-либо проблем. Взглянув на часы, почувствовала волну разочарования, когда заметила, что уже пропустила пятнадцать минут из сорокаминутного занятия. Приняв решение, я перелезла через низкий деревянный забор, отделявший тренировочную площадку от пешеходной дорожки, и направилась к месту назначения. С опущенной головой и яростно бьющимся о грудную клетку сердцем я поспешила через пустые поля, заколебавшись только тогда, когда добралась до самого большого из тренировочных полей — того, которое было заполнено парнями. Огромные парни. Грязные парни. Злые на вид парни. Которые смотрели на меня. Вот дерьмо. — Что ты делаешь? — Убирайся с гребаного поля! — Иисус Христос! — Чертовы девочки. — Пошевеливайся, будь добра! В панике я проигнорировала крики и насмешки, когда поспешила мимо них, явно мешая тренировке. Унижение просочилось сквозь мое тело, когда, ускорив шаг, перешла на неуклюжую трусцу. Земля была мокрой и грязной от дождя, поэтому не получалось двигаться так быстро, как мне — или тем парням — хотелось бы. Добравшись до края поля, мне захотелось плакать от облегчения, ведь я уже ковыляла вверх по крутому склону. Однако мое успокоение было лишь кратковременным, мимолетным чувством, которое быстро сменилось жгучей болью, в момент прилета чего-то очень твердого и тяжелого в затылок, выбивая воздух из легких и ноги из-под меня. Мгновение спустя я падала в свободном падении назад, кувыркаясь по илистому берегу, боль рикошетом пронзила мою голову, не давая мне ясно мыслить или предотвратить собственное падение. Последней связной мыслью перед тем, как я с глухим стуком упала на землю, и меня окутало густое облако тьмы, было следующее: ничего не меняется. Но я был неправа. Все изменилось после того дня. Все.