— Что? Бросив пакет со льдом на землю, он сжал руки в кулаки по бокам, когда повернулся, чтобы посмотреть в стекло, открывая моему взгляду номер 13 на спине. Он сделал шаг вперед, остановившись в шаге от двери, когда Гибси положил руку ему на плечо. — Ты, блять, издеваешься надо мной! — взревел он, реагируя на то, что его друг шептал ему на ухо. Голова Джонни повернулась в сторону Ронана, прежде чем быстро повернуться ко мне. Его глаза остановились на моем лице, и, черт возьми, он выглядел мертвенно-бледным. Это был всего лишь мимолетный взгляд, и он быстро переключил свое внимание обратно на Ронана. На этот раз я могла ясно слышать, что он говорил. — Я собираюсь дать тебе фору в пять секунд, придурок, — прорычал он через стеклянную панель. — А потом собираюсь отрезать твой член и скормить его тебе. — Пошел ты, Кавана, — крикнул Ронан в ответ, но его лицо было намного бледнее, чем раньше. — Ты не можешь прикоснуться ко мне. — Один, — рявкнул Джонни. — Два, три, четыре… — Чего ты ждешь? — Крикнул Гибси, ободряюще размахивая руками в воздухе. — Вперед, Форрест Они действительно собирались драться? Из-за меня? Это действительно было из-за меня? Этого не могло быть. Они даже не знали меня. Ни за что. Мне не нравилась конфронтация, я не могла с ней справиться, и это выглядело так, будто вот — вот начнется снежный ком. Решив отвлечь себя от ситуации, я развернулась на каблуках и бросилась в ванную, не останавливаясь, пока не оказалась в безопасности, спрятавшись в одной из кабинок, заперев за собой дверь. Дрожащими руками я сбросила сумку с плеч, позволив ей стукнуться о кафельный пол. Опустившись на закрытый туалет, я наклонилась вперед, уперлась локтями на колени и зарылась руками в волосы, пошатываясь. Что, черт возьми, только что произошло? Что это было? Что бы я делала, если бы Джерард или Гибси, или как там его звали, не пришел? Где бы я была сейчас? Когда мой прежний адреналин спал, по моим щекам потекли слезы, но это было не потому, что я была расстроенная. Хорошо, да, я была расстроенной, но мои слезы были слезами гнева. На самом деле я взбешена. Кем, черт возьми, Ронан Макгэрри себя возомнил? Более того, кем он меня считал? Приглашает меня в ванную с ним. Боже, он выглядел так, будто действительно ожидал, что я скажу «да». Сморгнув слезы, я сжала, а затем разжала кулаки, колени задрожали, когда гнев и унижение пронзили меня. Я ненавидела людей. Они были таким разочарованием. И подумать только, бог заменил динозавров на человека. Он, должно быть, находился в ярости. Проведя рукой по лицу, я быстро провела по влажным щекам и попыталась справиться со своими эмоциями. Я была зла на себя за то, что была из тех людей, которые плачут, когда злятся. Я хотела быть крикуном. Крикун был намного лучше, чем плакса. Мне также было противно на себя за то, что я замерзла. Он не имел права поднимать на меня руки, и я ничего не сделала, чтобы остановить его. Слов, казалось, было недостаточно для этого мальчика, и вместо того, чтобы пнуть его в мусор или оттолкнуть его руку, я замолчала, как и всегда. Я должна была уже понять, что быть слабаком не приносит мне никакой пользы, и не сопротивляться тоже не вариант. В ситуациях, подобных той, которая только что произошла, мне приходилось давать отпор. Мне нужно было перестать позволять страху овладевать мной. Я имела право постоять за себя. Это не было раскачиванием лодки, чтобы защитить себя. Я знала это, но проблема была в том, что каждый раз, когда я сталкивалась с конфронтацией или кризисом, мое тело — и мой разум — всегда реагировали одним и тем же сломанным инстинктом: замри. Люди говорили об инстинкте борьбы или бегства. У меня не было ни того, ни другого. Вместо того, чтобы сопротивляться или убегать, я замираю. Каждый гребаный раз. Сделав несколько успокаивающих вдохов, я выдохнула длинно и медленно, стараясь успокоить нервы и учащенное сердцебиение. Потребовалось три попытки сжимания руки, прежде чем у меня появилась координация, чтобы успешно расстегнуть верхние пуговицы моего пальто и достать телефон из кармана рубашки под джемпером. Дрожа, я разблокировала экран только для того, чтобы впустить новую волну паники в кровь, когда мой взгляд упал на цифровые часы в верхней части экрана. Было 5:47. Мой автобус ушел точно в половине шестого. Я пропустила его. До 9:45 сегодняшнего вечера по нужному мне маршруту не пройдет ни одного другого. — Черт, — шепчу я, быстро прокручивая список контактов, чтобы найти имя моего брата. Нажав кнопку вызова, я поднесла телефон к уху, но вместо обычного звука звонка, который появляется при вызове, меня приветствовал предварительно записанный голос робота, сообщающий мне, что у меня недостаточно кредитов для этого звонка. — Черт возьми! Застонав, я быстро ввела код, который позволил мне отправить Джоуи бесплатное текстовое сообщение «Позвони мне». Когда я не получила немедленного ответа, я отправила еще одно сообщение, а затем еще три для пущей убедительности. Мама была на работе, и у нее не было с собой телефона, и я бы предпочла спать прямо здесь, в этой туалетной кабинке, чем звонить отцу, чтобы он забрал меня — не то чтобы он даже приехал, если бы я попросила. Тридцать минут спустя отправила по крайней мере еще двадцать бесплатных сообщений «Позвони мне» своему брату, но безрезультатно. Очевидно, у него либо не было с собой телефона, либо он был отключен. Я держала пари, что он был в беззвучном режиме, так как Джоуи редко выходил из дома без него. Он, вероятно, забыл отключить беззвучный режиме, когда уходил из школы. Я не знала, что еще делать, кроме как просто ждать в школе, пока не придет следующий автобус. Мне было известно, что школа оставалась открытой допоздна для внеклассных программ и репетиторства. Технически она никогда не закрывалась, учитывая, что это также была школа-интернат, но основная зона будет открыта как минимум до 9 вечера.