— А вы разве не знаете? — Жак посмотрел на короля и вздохнул: — Наверное, не знаете. Даже у благовоспитанного господина Флавиуса язык не поворачивается вам доложить. — О чем? — При дворе вовсю болтают, будто я ваш любовник. Оттого вы, дескать, и пренебрегаете женщинами, посещаете своих фавориток раз в две недели для порядку. Только не спрашивайте меня, кто именно болтает — все. — И тебя это очень огорчает? — А вас? — Мне как-то безразлично, — пожал плечами король. — А вот мне нет. Потому что мне, разумеется, отводят пассивную роль. И кроме того, поскольку все знают, что я женщинами не пренебрегаю, считается, что я вас ублажаю из корысти и подхалимства. Вам было бы приятно, если бы о вас так думали? — Обо мне думали все, что только может вообразить человеческая фантазия, даже нездоровая. — Его величество слегка помрачнел, видимо вспомнив некоторые шедевры этой самой фантазии. — Так что ж теперь, из кожи вон лезть, чтобы доказать неизвестно кому, что ты не… верблюд, так, кажется, называется это животное? Извини, попытки доказывать что-либо подобное я нахожу ниже своего достоинства. А что касается дурацких слухов, то на этот счет есть одно хорошее правило. Чем больше внимания ты им уделяешь, чем агрессивнее на них реагируешь, тем охотнее люди будут в них верить. Разговор был прерван требовательным стуком в дверь, и бедный Жак, вместо того чтобы что-то возразить в ответ на слова его величества, снова испуганно вскрикнул, съежился в своем кресле, посмотрел с некоторой опаской на дверь, затем виновато на Шеллара. — Жак, так же нельзя, — укоризненно заметил тот, между делом расстегивая верхние крючки своего камзола. — Я понимаю, человек может бояться. Сам не знаю, что это такое, но примерно представляю. Ну ладно, ты боишься того, кто за дверью, и мне понятно твое нежелание ее открывать, но вот зачем при этом издавать такие крики, я понять не могу… Кто там? — Это я, — откликнулся женский голос. — Жак, открой. Шут, мгновенно забыв о своих страхах, сорвался с кресла и бросился к двери. — Тереза? Что случилось? Ты пришла одна, ночью, пешком? Это действительно была Тереза. И мало того, что она пришла одна и пешком. Она бросилась к Жаку, и они обнялись, что повергло в изумление его величество, которого трудно было чем-либо удивить. А Тереза, даже не обратив на него внимания, взволнованно объяснила: — Я не знаю… Я сидела, занималась… И тут меня словно подбросило… Я почувствовала, что с тобой что-то случилось… Знаешь, с некоторых пор я чувствую такие вещи… Не знаю почему… мистики говорят, что… — Здравствуйте, — сказал наконец Шеллар. Только тут девушка его заметила и опомнилась. К счастью, на этот раз она была настолько удивлена, увидев короля среди ночи в доме Жака, что забыла испугаться. — Ой… Добрый вечер, ваше величество… — Девушка сделала полагающийся реверанс и недоуменно перевела взгляд на Жака: — Что все это значит? — Ничего-ничего, — поспешил успокоить ее король. — Я сейчас удалюсь и не буду вам мешать. Поговорите, разберитесь… Жак пододвинул девушке кресло, в задумчивости прошелся по комнате и вдруг спросил: — Ваше величество, вы не будете возражать, если я расскажу Терезе все? — Все — это что именно? — Все. Что со мной происходит, причины всего этого, чего я боюсь, кто я такой и почему меня среди ночи можно застать распивающим самогон в обществе короля… В конце концов, мы с ней не чужие, и она имеет право на откровенность с моей стороны. Король пожал плечами: — Это твоя тайна. Не моя. Ты постоянно трясешься и боишься, не я. В случае чего мне грозит только продолжительный период скорби по доброму другу, а тебе такая необдуманная откровенность может стоить жизни. Если ты уверен, что тайна будет сохранена… — Можете не сомневаться, — серьезно пообещала Тереза, которая конечно же не желала Жаку неприятностей подобного масштаба и в отличие от него не страдала особой болтливостью. — Тогда я пойду оденусь, — сказал Жак и направился в спальню. Всяко оно, конечно, бывает, но чтобы так… Чтобы из смертельных объятий маньяка в одну секунду прямиком в какой-то там дворец?! Это уже, знаете ли, психушкой отдает. Только что тебя держали за горло и заносили над тобой нож, и вдруг — незнакомая комната, освещенная неестественным желтоватым светом, вместо таинственного злодея незнакомый мальчишка, который сидит напротив и крепко держит тебя за руки, так что вырваться получается только со второго раза, да и то потому, что он сам испугался. Не надо было, конечно, на него с доисторическим мослом кидаться, может, он и не хотел ничего плохого, но с перепугу же не думаешь, что делаешь. Только когда бедный пацан в панике слинял с такой скоростью, словно испарился, до Ольги вдруг дошло, что уши-то у парнишки… того… Тут-то и посетила мысль насчет психушки. Не иначе у нее все-таки сорвало крышу от испуга из-за свидания с маньяком… хотя стоп, если это правда был тот маньяк, о котором говорят, фиг бы она жива осталась, а раз крышу сорвало, значит, все-таки жива. Может, это и не маньяк был вовсе, а так, шпана местная подшутить решила? Нет, так не пойдет, одернула она себя, от таких размышлений последние остатки мозгов перекосит. Надо спокойно сесть, оглядеться и разобраться, что к чему… Может, ее просто похитили? Непонятно, конечно, зачем: у родителей ни денег, ни вообще ничего ценного, а версия насчет торговли живым товаром не выдерживает никакой критики. Разве что не разглядели в темноте, какая она красавица, или с кем-то перепутали… Да ну, ерунда какая, кому она на фиг нужна, хватать ее на улице, как будто мало на свете девчонок, которых и хватать не надо, сами согласны… Только что же все-таки значит это непонятное перемещение, и сколько прошло времени, и где она, в конце концов, находится?.. Надо попробовать отсюда выйти и посмотреть, что там, за дверью. Или просто подождать, рано или поздно кто-то сюда войдет. Если люди в белых халатах, то все нормально. А если… э-э… а кто, собственно, еще может сюда войти? Опять парнишка с ушами? Или еще покруче кто-то? Когда же это «кто-то» все-таки вошло, Ольга тихо обомлела и подумала, что, наверное, те уши ей не почудились. Если тут обитают такие вот Добрыни Никитичи, то это точно сказка. Такие только в сказках бывают. А сказка место такое, в нем и ушам всяким… место найдется… нет, бывают же такие мужики на свете! Два метра с гаком, плечи — во, старичок Шварц отдыхает, а глаза, мама моя родная, какие глаза, синие, как небо, посмотришь в них — и голова кружится, словно с обрыва в пропасть глянула… Принц, говорит. Понятное дело, раз сказка, в ней и должен быть принц. Непременно прекрасный. И на белом коне. Правда, костюмчик маленько подкачал, не тянет на классику — кожаная куртка без всяких тебе брабантских кружев; шляпа, которой господа мушкетеры обычно подметают пол, отсутствует, вместо нее обычный ремешок-хайратник, светло-русые, почти белые волосы принца смотрятся с этим ремешком как-то совсем по-славянски. А лицо у него… посмотришь на него, и веришь человеку. Как в романах пишут: «открытое и благородное». Нет, действительно, что-то такое в этом принце есть. Благородное. То ли в лице, то ли во взгляде… Потрясающий мужик! Настолько потрясающий, что нечего на него и заглядываться. Ну, где вы видели, чтобы такие вот шикарные мужики ничейными оставались и ждали — а не появится ли в один прекрасный день этакая принцесса из славного районного центра Большие Кульбабы, сутулая, косолапая, непричесанная и ненакрашенная, в грязных ботинках и помятом свитере?.. Смешно. — Значит, если я вас поняла правильно, дело обстоит так, — деловито подвела итог Ольга. — Я переместилась между мирами, потому что в следующие несколько секунд меня должны были убить. Верно? Переместиться можно двумя путями: поменяться с умирающим магом или попасться в руки вашему шкодливому братцу. Я так поняла, что тот пацан, которого я приняла за маньяка и приложила вот этим мослом, и есть ваш брат? А куда он исчез? — Да, это был мой брат. Он телепортировался, — пояснил принц-бастард. — Испугался и убежал, проще говоря. — И вы все так умеете? — заинтересовалась Ольга. — А я так смогу? — Нет, — улыбнулся Элмар. — Так умеют только маги. Я, например, не умею. И вы вряд ли сумеете. Люди вашего мира крайне редко обладают способностями к магии. Элмар наблюдал за переселенкой с жадным любопытством. Несомненно, девица не была воительницей и сроду не держала в руках оружия, но характер у нее был самый подходящий. Свойский такой характер. Никаких тебе обмороков и прочих соплей, здоровое любопытство и полная готовность к адаптации. И говорок у нее забавный. Как у Жака. — А почему вы говорите по-русски? — спросила Ольга. — От нас, переселенцев, научились? — О, нет. Это вы говорите по-ортански. Объяснить этот лингвистический феномен до сих пор никто не смог. Все переселенцы говорят на том языке, который услышали первым, он им и кажется родным. Тереза считает, что мы все говорим по-французски. Господин Хаббард утверждает, что по-английски. Для вас — по-русски. — А сами переселенцы между собой как говорят? — Разумеется, только по-ортански. — И все равно им кажется, что на родном? — Да. — А если они до этого знали несколько языков? — В этом вопросе я, пожалуй, не смогу вам помочь. Лучше спросить мэтра Истрана, нашего придворного мага или короля, если он пожелает с вами пообщаться. — Король? — девушка зарделась. — А это обязательно, с ним общаться? — А что вас смущает? — Знаете, я как-то боюсь общаться с такими большими шишками… Стесняюсь, и вообще… Никогда не знаешь, на какой кобыле к ним подъехать, чтобы, не дай бог, не разобиделись. Недостаточно низко поклонишься, навеки виноват останешься… Эти великие начальники… Не люблю я их. И боюсь. Элмар снова улыбнулся, представив про себя, что бы сказал Шеллар, услышав такое мнение о себе. — Общаться с королем не обязательно, — сказал он. — Но это уж как он сам решит… А вот и мэтр Истран, наш придворный маг, прошу знакомиться. Это Ольга. — Очень приятно! — Девушка, вскочила с места, но замялась. — Ой, простите, а как у вас принято… приветствовать? — Почти так же, как и у вас, — спокойно пояснил мэтр и присел на край кровати. — Правила этикета вам потом объяснит Элмар. Как-нибудь на досуге. — Я? — удивился Элмар. — Почему? Разве не Жак этим занимается? И не вы? — Жак плохо себя чувствует и в ближайшие дни работать не сможет. Его величество решил, что этим следует заняться вам. Он считает, что вы страдаете от безделья и необременительная работа на благо короны будет вам полезна. — Спасибо, дорогой кузен! — ядовито произнес Элмар. — Как это мило с его стороны — позаботиться, чтобы я не страдал от безделья! — Вот и скажите об этом его величеству, — невозмутимо посоветовал маг. — Он ожидает вас в своем кабинете, чтобы дать некоторые инструкции. А я пока побеседую с девушкой. Недовольный Элмар удалился, а мэтр Истран не спеша прошелся по комнате. — Я буду задавать вам вопросы, — сказал он, устанавливая на тумбочке у кресел голубой кристалл и производя над ним какие-то манипуляции, — а вы должны отвечать по возможности кратко и, разумеется, честно. Это частично сбор информации, частично тест, а частично просто знакомство. Итак, в какой стране и в какое время вы жили в вашем мире? — Конец двадцатого века, Украина. — Ваш родной язык? — У меня их два. Здесь я говорю по-русски. — Ваш род занятий и общественное положение? — Студентка. Почти закончила филологический факультет университета, еще не работала. Общественное положение… Я не знаю, как вам объяснить, у нас немного не такое общество… — Хорошо, расскажите, чем занимаются ваши родители. — Папа инженер, мама учительница. Вы знаете, что такое инженер, или надо объяснить? — Не надо. Вы принадлежите к какой-либо религии? — Вообще-то я православная христианка, но я не особенно верующая. Можно сказать даже, совсем не верующая. — У вас есть какие-либо увлечения? — Музыка, литература, компьютерные игры. Немного занималась спортом, но не всерьез и у меня не получалось и пришлось оставить… — Каким именно? — Восточными единоборствами и стрельбой.