- В принципе, всё что нужно я узнал, остались мелкие подробности, выясним их в рабочем порядке. - Тогда мой вопрос. Что это за тело и почему именно в него? - Тело бандита с Пустошей, мародёр. Как мы выяснили, ваша душа к обычным людям не подходит, пришлось искать донора. Есть люди, редкость, к которым нейросеть не ставиться, организм отторгает. Именно такого донора мы вам и нашли. Также невозможно им проводить снятие слепка памяти. Мы пробовали, с вами тоже не прошло. Иначе этого разговора не было бы. Это всё. - Жаль. Я читал про эти сети, подучиться был бы не против. - Есть альтернатива. Вам объяснят об это позже. - Ещё вопрос. Зачем меня вытащили к вам? Как меня нашли, и что это за метка? - На сам деле метки нет, это скорее для вашего понимания. Имеется канал, причём действующий. Наша аппаратура его видит. Один конец канала уходит в наше прошлое, точная дата не фиксируется, теперь мы знаем, что установка уничтожена, второй конец канала вёл к вам. Сейчас метки нет, выдернув вас, мы обрубили канал. Он перестал существовать. - Хорошо. Приятная новость. Последний вопрос. Мой статус? Я застрял тут навсегда? - Эти вопросы пока решаются. На этом тот предложил прекратить нашу беседу, время пообщаться ещё есть. Дальше я снова попал в руки медиков, и чуть позже к учёным. Выкачивали из меня всю информацию что можно. Раз скопировать память не удалось, то пришлось выяснять всё простым общением. От того как одевались люди в 1914 году, и как всё происходило 1949 после моего вмешательства в историю. Оформили меня пока внештатным сотрудником в лабораторию, но зато предоставляли всё что я попросил. А просил я немало, изучая что есть в их магазинах. Доступ в местный интернет я не получил, история создания машины времени пока секретна, только внутренняя сеть корпорации, что уже немало. Да и контролировали меня плотно. Не знаю пока что сказать... но не нравиться мне тут. Обратно хочу. Три года спустя. Планета земля. Год и местность пока неизвестны. Судорожно задёргавшись, я застонал, и рухнул на землю, отпустив проволоку которую держал. Сознания я не потерял, поэтому видел, как двое парней в грязной рванной форме русских пехотинцев, без погон, без ремней, у одного и сапог нет, подскочив, опасливо поглядывая в сторону вышки, потащили меня от проволочной ограды. На вышке у пулемёта стоял солдат в английской форме, который не без интереса за нами наблюдал. Что-то не похоже, чтобы я попал обратно в Ивана, как просил научного руководителя проекта перемещения во времени в будущем. Руки успел увидеть, пусть молодые, но точно не Ивана, взрослого они, а не подростка. А проволока похоже под напряжением, то-то меня так трясло. Парни дотащили меня до стены барака, и положили в тени. Было жарко, явное лето. - Ты чего унтер, с ума сошёл? - зло зашипел один из подошедших пленных, по выправке и поведения, скорее всего фельдфебель. - Нас и так мало, ещё ты тут... как барышня. Как смог разобрать, попал я в тело русского военнопленного в лагерь для нижних чинов. От рядовых до унтеров. Офицеров точно держали отдельно. То, что англичане сторожат, это понятно, их тут видимо территории. Одно радует, попал я в тот мир и в то время что и нужно. Правда, судя по доходягам вокруг, англичане не особо заботились о пленных. С кормёжкой тут явно туго. Не баловали они пленных. Ну а то что бывший хозяин этого тела решил покончить с собой, бросившись на ограду под напряжением, это я уже понял. Странно что охрана его не подстрелила, для них это развлечение, когда их вот так провоцируют. Что происходит и как я оказался в этом теле, проанализирую позже, а пока ответил унтеру: - Не помню я ничего. Кто я? Кто вы? Разыграть амнезию для меня сейчас идеальный вариант. Вокруг нас собралась толпа, так что мои слова вызвали удивление, разнёсся гомон, все обсуждали услышанное. Те двое помогли мне встать, и повели в барак уложив на одну из коек. Моя или нет, не знаю, она ближайшая свободная была от входа. Пока меня оставили в покое, оказалось снаружи раздача пищи пошла. Все потянулись к выходу, остались только те, кто от голода и ран ослаб и ходить не мог. Я осмотрел себя. На грани дистрофии тело мне досталось. Кожа до кости. Жаль конечно, что не обратно в Ивана, но в принципе я доволен. Я сбежал из будущего, согласившись единоразово стать подопытным в экспериментальном переносе, и нахожусь где нужно. А тут сбегу, тело откормлю и закончу планы. Да, надо узнать, что с Иваном. Как сбегу и займусь, пока отъедаюсь и восстанавливаю физическую форму. А то хожу с трудом, ветром качает. Вон, если бы те двое не помогли, так и не дошёл бы до нар. Тут стали возвращаться от ворот сидельцы, и оказалось мне тоже плошку принесли. М-да, на зоне и то сытнее. Точно уморить хотят. Да и что тут думать, англичане по созданию концлагерей впереди планеты всей, это ведь они их придумали, немцы просто сплагиатили. Бурда бурдой, но я жадно выхлебал всё, через край, ложки-тоне было. Да и не у всех они были, а те, кто ими пользовался, имел деревянные, грубовырезанные. Силы мне нужны, вытерпеть я мог многое. Немного в пот бросило, но в принципе нормально. От пленных вокруг я и узнал, что кормят один раз в день, вот этой плошкой с едва тёплой жидкостью на пол-литра, без хлеба. Мол, что есть. Там какие-то вощи были и несколько пятен масла сверху плавало. Немного отдышавшись, стал расспрашивать кто знал бывшего хозяина этого тела, я должен знать в кого попал. Тогда позвали двоих доходяг из глубины барака, оказалось, я делил с ними нары. Те обо мне действительно многое знали, теперь обо мне, раз это моё тело. Итак, Терентий Михайлович Вершинин. Когда ему исполнилось в восемнадцать, то его призывали, как и многих, тем более война шла. Тот отучился полгода в армейской школе борт-стрелков, закончив, получил звание младшего унтер-офицера, и попал служить в бомбардировочный полк на Южном фронте. Три месяца воевал, был сбит. Уже два с половиной месяца находиться в лагере для военнопленных. Сам лагерь раскинулся в районе Анкары. Да, мы в Турции, сейчас шёл тысяча пятидесятый год, лето было, июль. М-да, информация заставляет задуматься. То, что я больше не Вершинин, это не обсуждается, сменю данные, жить простым городским пареньком я и не думал. Своих планов до верху. Кстати, сегодня у Вершинина день рождения был, девятнадцать исполнилось. Почему тот бросился на ограждение, никто внятно объяснить не мог, но с первых дней Терентий сильно сдал в плену, как птица в клетке. Видимо настал момент, когда тот сломался, и вот результат. Характеры у людей разные. Всего в этом лагере две тысячи военнопленных. Охраняют их англичане. Да и то по простой причине что турок те гонят впряди, зачищая за ними позиции, потери у тех большие, восполняли всеми средствами, включая охраной лагерей. Своих солдат англичане берегли. Разузнал как тут бои шли. Измир продержался в окружении, с воды тоже прижали наших, почти две недели, пока гарнизон не капитулировал. Царьград наши защищать не стали, для обороны тот мало годился, но бывшие территории Турции турки и англичане почти год отбивали. Потери они понесли немалые. Сейчас передовая на Кавказе в районе Батуми и по горам. С территории Румынии англичане дошли до Одессы и взяли её, но дальше пока не продвинулись. Немцы и итальянцы на Западном фронте дошли до 'УРов', но проврать их так и не смогли, резервы и бронепанцирные части отбивали все прорывы, даже организовав несколько колец окружений. Три дивизии немцы так потеряли. Вот японцы дали, Владивосток взяли. Сейчас оборона в районе Хабаровска стоит. Потери те больше понесли, силы накапливают. У наших только на оборону силы и были. Северного фронта не было, поэтому столица пока под редкими налётами дальней бомбардировочной авиации. Англичане пытались прошлым летом в районе Мурманска десант высадить, да там тот так и остался, в лагерях для военнопленных, часть их флота перетопила российская авиация. Больше те такие операции не проводили. Неприятным сюрпризом для них оказались новейшие противокорабельные бомбы. Ещё бы, два линкора потеряли, и ещё девять кораблей поддержки, вроде эсминцев и тральщиков, плюс восемь транспортов и лёгкий авианосец. После этого солдат с севера перекинули на воющие фронта, по сути на севере только авиация и работала, перестановки в штабах, где какой генерал принял командование, кого хвалят, а кого нет, это меня не особо интересовало. Вот так к вечеру собрав нужную информацию, я стал прогуливаться по баракам, всматриваясь в лицах пленных. Искал знакомых, надеясь найти тех, кто знал обо мне по Измиру. Может удастся выяснить что с Иваном? И ведь действительно повезло, нашёл того унтер-офицера что брал меня. Тот лежал, спал похоже, но когда я сел рядом, коснувшись плеча, открыл глаза. Выглядел тот не самым худым, тоже тощий, но скорее жилистый. Я уже выяснил, те пленные кто работал за территорией, сформировав рабочие команды, их кормили лучше. Кто в лагере остался, постепенно угасал. Вершинин был из таких. Не нашлось ему места. - Как меня зовут, не важно, - сказал я. - Если мне расскажешь всё что мне нужно узнать, я вытащу тебя из этого лагеря. - Это ты сегодня на ограду кинулся? Охрана убавила напряжение, поэтому и не умер, ржали, когда тебя трясло. - Не важно, - мотнул я головой. - Как насчёт сделки? - С врагом сотрудничать не буду. Слышал я что они собирают добровольческие батальоны, вперёд из пускают, оборону прорывать. - Нет, тут другое. Побег и к нашим к передовой. Есть идея как это сделать. - Я не один. У меня тут подчинённые и друзья. Побратимы мы. - Постараюсь освободить весь лагерь. Сегодня ночью будьте готовы. - Спрашивай, - подумав, дал тот согласие. - В прошлом году, когда к Измиру подошли турки, твой батальон отбил десант. Вы потом прочёсыванием занимаюсь, нашли мальчишку с солидной суммой в руках. Расскажи всё что о нём знаешь, что было дальше. - Ты слишком хорошо всё знаешь, - задумчиво изучая меня, сказал тот. - Солдат моих расспрашивал? - Тебе это так интересно? Я не прошу рассказать мне секреты, просто опиши всё что знаешь по тому мальчишке. Он столкнулся с тучным турком, вроде как ракетчиком, и его повели к комендатуре. Что было дальше? - Ничего не было, - пожал тот плечами. - Он умер на полпути к комендатуре. Доктор сказал, что сердце остановилось. Похоронили в общей могиле, куда погибших горожан сносили. - Вот оно как? - пробормотал я, серьёзно загрузившись. Я был уверен, что Иван остался в живых, руки же шевелились, когда я потерял управление телом. Секунды две у меня было, прежде чем окончательно потерял сознанием, но успел это заметить. Получается это конвульсии были? Да, теперь ясно что это было именно так. Встав, молча кивнув унтеру, я покинул барак, и поискав, нашёл того пленного, которого я за фельдфебеля принял. Не ошибся, как мне шепнули, тот и был фельдфебелем, из охотничьей команды. То есть, разведчик. Тот сидел в окружении приближённых, как я понял, именно он тут и является за главного, старясь держать пленных в кулаке, именно благодаря ему число самоубийств было крайне мало, единственно, пища плоха. Кстати, сейчас в лагере не все, часть далеко, работает, две недели назад забрали, часть на грузовиках утром увезли, привезут перед темнотой. - Отойдём, - велел я тому. Все, кто сидел рядом с фельдфебелем, удивленно на меня посмотрели. Понять их тоже можно, парень что сегодня решил самоубийство совершить, грех, многие были верующими, хотя сейчас в армии это не насаждалось, хочешь верь, хочешь нет, но были разные люди, вдруг подходит, с идеальной офицерской выправкой, взглядом хмурым, окинул их всех взглядом с толикой презрения, и с полным копированием поведения офицеров, скомандовал их старшему, фельдфебелю Зиновьеву, следовать за ним. Я не стал дожидаться ответа и заложив руки за спину, это тяжело, меня шатало, хотя тело я освоил, доходяга, вот так неторопливо отошёл в сторону, к пустырю плаца, ожидая фельдфебеля. Тот так и не встал, с интересом поглядывая на меня со своего места, решив проигнорировать мой приказ. Что ж, это его решение. Подождав пять минут, я вернулся в барак и толкнув одного доходягу, велел разбудить меня в полночь, после чего лёг на нары, и почти сразу вырубился. Кстати, воду выдавали, но тоже мало, я попил, подавальщик налил сто грамм мутноватой жидкости. Но надо, пусть горчила, выпил. Разбудил меня дежурный по бараку. Ему тот доходяга сообщил о моей просьбе. Встав, поблагодарив дежурного, его плохо видно было, в бараке темень, на ощупь направился к выходу. Тут бак с водой, дежурный ещё и подавальщиком дежурным был, тот налил двести грамм воды в кружку, их тут пять, и я, выпив воды, пустой желудок обмануть сложно, но надеюсь на какое-то время мне это удастся, покинул барак, сообщив что в туалет, тут были классические скворечники. Снаружи, что сразу бросилось в глаза, освещение лагеря, незаметно к ограде не подойдёшь. Щурясь, я не привык к свету, но осмотрелся. Британцы не экономили. Освещено было всё, сбежать не то что невозможно ночью, но трудно. Вот так от ворот барака я уверенным шагом направился к туалетам, действительно посетить надо. Уже оттуда к воротам, где прохаживался часовой. Между нами были внутренние и внешние ворота. Под напряжением. - Господин рядовой. Я хочу сообщить начальству лагеря о готовящемся побеге, - коверкая свою речь, сообщил я часовому на английском. - Стойте на месте, - приказал тот, и сняв трубку телефона на столбушке ворот, я его не приметил, вызвал дежурного, сообщив обо мне. Вскоре появился сержант, видимо разводящий, и двое солдат. Те отключили питание, открыли ворота и выпустили меня с территории лагеря. Один из солдат, брезгливо морщась, стал меня обыскивать. Ну да, пах я неприятно, немного измазался в содержимом туалета. Ещё к тому же неприятность, похоже Вершинин страдал дизентерией. Я оценил иронию судьбы, попав в засранца. А так не случайно испачкался, а вполне себе специально, так что обыскал тот меня откровенно плохо. На что и был расчёт. - Идём, - приказал сержант. Это был второй мой план по побегу, что англичане сами выведут меня с территории. Дальше придётся собраться с силами и действовать. Первый план, в темноте, замирая, покинуть его своими силами, преодолев охрану и ограду. Она тут из проволоки, колючей. А бежать надо сейчас, пока хоть какие-то силы есть, с этой кормёжкой быстро ослабну, да так что вставать не смогу, как многие в лагере. Какой уж тут побег? Направлялись мы не к ближнему, а даже дальнему зданию. Там, подойдя, меня усадили на скамейку, оба солдата остались охранять, а сержант ушёл в здание, видимо начальству докладывать. Я же, сидя, поглядывая на охрану, размышлял. На самом деле второй план я и собирался использовать, он пусть кровавее, но просто быстрее. Стоит описать как прошли мои три года в будущем. Что я могу сказать, я описывал учёным все свои приключение, с подробностями, как всё это повлияло на историю, в ответ мне выдавали то что я просил. А именно, знания. Ничего больше ценного я тут не видел. Кстати, интеллект у меня, как показало оборудование, в сто шестьдесят семь единиц, а у моего донора, бывшего хозяина этого тела, было восемьдесят три. Тупой качок. Нейросеть мне действительно поставить нельзя, тело бракованное досталось, да ещё больное лучевой болезнью, то-то я так себя плохо чувствовал и лысым был. То, что травмировано колено, из-за чего хромал, это мелочи. Хорошо ещё согласились отправить меня обратно, когда наше сотрудничество закончиться, так что учился я активно. Да, нейросеть мне не поставить, но было гипнообучение. После прохождения голова раскалывалась, использовать оборудование можно было не чаще чем один раз в неделю, ну и чем выше и крупнее база знаний в рангах, те сильнее боли. Можно учить до шестого ранга, первое обучение, три первые ранга базы за раз, потом каждое обучение по рангу, и так до шестого. Одеваешь обруч, садишься в кресло и учишь. Около семи, а то и восьми часов сеанс, потом колют обезболивающие. Медкапсулы тут тоже были, я в ней лежал, но их мало и используют их не для всех. Мне вот не дали. Был я в ней во время перемещения, лабораторное оборудование, хотя и медицинская капсула. Так вот, я выучил двенадцать базы знаний шестого ранга и пять пятого. Шестые ранги были: - Планетарная разведка. - Диверсант. - Рукопашный бой. Бой с подручными средствами. - Спецкурс для выживания на дикой планете. - Тактика спецподразделений. - Клиновый бой. Боевое фехтование. - Колонист. - Выживание. - Инженер. Конструирование. - Техник. Ремонт атмосферной техники. - Оружейник. С базой кузнец. - Боевое пилотирование атмосферной техники. Спецбаза по расчётам боевого пилотирования. Пять баз пятого ранга: - Тактика малых групп. - Земная навигация. Штурман и шкипер. - Спецкурс подрывника-минёра. - Спецкурс шифрования и дешифрования. - Спецкурс взломщика. Медвежатник. Это всё что я выучил. Остальное знаю и так, и захламлять свою память лишними знаниями просто не хотел. Каждую базу я изучил, и даже частично освоил на практике. Мне обещали, что база инженер и техники помогут мгновенно понять и разобраться в конструкции любого двигателя и механизма. Не только отремонтировать, но при нужде смогу улучшить и усовершенствовать. Остальное понятно и так. Даже с повреждённым коленом я ходил в спортзал и всё отрабатывал до автоматизма. Так что в рукопашном бое я был неплох, из-за ноги даже немного изменился стиль, стал моим личным, но всё довёл до рефлексов. Также и с фехтованием разным клинковым оружием. Я внимательно изучил все базы. Старался брать те где с минимум информация по технике будущего, всё равно её тут нет, а лишние знания мне не нужно. Это не касалось техники и инженера, но они действительно помогали во всём, я уже убедился. Тот же колонист, по сути строитель и фермер. Я могу на необитаемом острове построить особняк, развести фермерское хозяйство и жить. Правда, неги не будет, только работа, работа и работа. Не то чтобы мне надо, но знание полностью вошли в память, теперь многое знаю, пусть будут. К колонисту полагались дополнительные базы, по управлению разной строительной и фермерской технике, но вот они как раз и не нужны в прошлом, основные, скажем так, базовые знания получил, и хватит. Я вообще не фермер, просто на всякий случай. Остальные брал осознанно, подбирая. По медицине. То тут затык, память не резиновая и свой максимум я изучил, больше некуда заливать базы. Так что ею я осознанно пожертвовал. Да и медицина это не моё, вообще желания нет этим заниматься. Пока было время я сидел и медитировал, это из спецбазы по рукопашному бою, гонял энергию, подготавливал, чтобы тело не подвело. Очень слабое, может и подвести, так что совсем перенапрягать не стоит, иначе вырубит. Босые ноги начали под замерзать, быстро остывали эти земли зимой, так что я их поджал. Вообще я был одет в гимнастёрку и армейские брюки цвета хаки. Не шаровары. Обуви и головного убора нет, ремня тоже. Даже нательного бельё не полный колет, рубаха есть, а кальсон нет. Минут десять сержанта не было, пока не появился, и морщась от запаха, не приказал следовать за ним. Оба солдата конвоировали, двигаясь сзади, мы вошли в здание, прошли короткий коридор до лестницы и вошли в кабинет. Офицер был явно дежурным, форма сидела как надо, но вид тот имел сонный и след на щеке, видимо прикокнул пока тихо. Звание у него лейтенанта, если я знаки различи не путаю, как-то раньше не учил их специально. К счастью оба солдата по взмаху руки офицера вышли, не придётся перенапрягаться, а вот сержант остался, встал у меня за спиной. - Что вы хотели сообщить? - спросил лейтенант. - Я слышал, что готовят побег. Я готов всё рассказать за еду. Офицер бросил на меня насмешливый взгляд с толикой презрения, сдаю своих за пайку. Но пусть его, главное сблизится, а дальше будем работать. - Что ж, - откинувшись на спинку стула, сказал тот. - По важности информации будет и величина пайка. Говори.