Никакой вибрации, стука расшатанных сочленений. Плавно, мягко и мощно. Добро пожаловать в будущее, наступившее сейчас. Чудеса только начинаются. Вагон тормозит. Трубчатые перила втягиваются в себя подобно телескопическим удочкам. Опоры проваливаются в пол. Обтекаемые сегменты капсулы выдвигаются вперед и отъезжают в стороны. — Заходи, — поторопил Тейн. По скайвэю можно гонять хоть целый день, если ты купил жетон и оплатил право доступа. Главное — не пересекать турникет и не спускаться на первый этаж станции. А так — любые маршруты и пересадки по цене одного рубля. Внутри капсула ничем не напоминала вагон метро. Скорее — комфортабельный туристический автобус. С мягкими откидными креслами по два в ряд и центральным проходом. Наоки так и не сумела понять, есть ли пространство для машиниста. Вероятно, капсулы функционировали в автоматическом режиме. Едва пассажиры устроились на своих местах, вагон тронулся. Без толчка. Плавно и неторопливо. — На чем эта штука работает? — поинтересовалась девушка, выглядывая в окно. Под эстакадой разворачивалась уступчатая панорама Мурманска. Улицы карабкались друг на друга, извивались по склонам сопок, ныряли в арки домов и вливались в мосты. Всюду — крутящиеся ветряки и солнечные электростанции. Дома компактные, малоэтажные, на крышах — уже начавшие приедаться коллекторы. В уличных теснинах снуют электромобили, велосипеды, гироскутеры, электросамокаты. В срезе Наоки подобные вещи только начали изобретать. — Дизель? — Опомнись, — возмутился Тейн. — Они тут помешаны на экологии. Даже реклама углеводородов приведет к блокировке сайта и реальному тюремному сроку. Они говорили по-японски. — Ты шутишь? — Нет. Длина пролетов эстакады, по оценкам Наоки, не превышала пятидесяти метров. До земли было рукой подать, метров десять. Но расстояние стремительно увеличивалось — капсула мчалась к побережью сопки. Склон проваливался вниз, к серебристой поверхности Баренцева моря. — Ладно, — чужой мир завораживал девушку. — Если не топливо, то что? — Солнечная энергия. Технология магнитной левитации. Обтекаемая форма. — А где батареи? — Весь поезд — сплошная батарея. Корпус впитывает и перерабатывает лучи, аккумулирует избыток энергии в нижней части. Прямо у тебя под ногами. Наоки кивнула. Ей вспомнился портал, открытый Тейном из Хабаровска в Утопию. Словно трехлетний ребенок изрисовал ручкой ткань бытия — без малейшего смысла и претензий на искусство. Черные кривые линии сплетались в тугой клубок, внутри которого континуум искажался. Тейн шагнул в клубок и пропал из виду. Наоки последовала за ведуном и переместилась в Утопию. А еще точнее — на Хибины, бывшие некогда горным массивом Кольского полуострова. — Давай, — подбодрила Наоки ведуна. — Выкладывай свой сюрприз. — Скандалы, интриги, расследования, — ухмыльнулся Тейн. — В эфире передача «Тайная жизнь и приключения Мичи Вады, наследника древнего рода вендиго». — Клоун, — фыркнула Наоки. Тейн проигнорировал реплику. — Мичи странствует по слоям, заводит случайные интрижки, но однажды на его пути оказывается девушка… как же ее звали? — Тейн морщит лоб. — Анна Корсунская. Да, именно так. Аня из Утопии, она секси и обаяшка. Внешность славянская, но — дело вкуса. Русые волосы, харизма. Ты знаешь, что Москва продолжает оставаться метрополией, правда? Административный центр. Не культурный или технологический, даже не медицинский. Это важно, поставь отметку. Наоки внимательно слушала. — Мичи живет в Москве, встречается с госпожой Корсунской, а потом — бабах! Наша героиня беременна. Лицо Наоки застыло. — У них родился ребенок, — продолжил Тейн. — Мальчик. — Интересно. — Еще как, — с энтузиазмом подхватил рассказчик. Капсула уже неслась над проливом между сопками. — Назвали Глебом. Вот оно что. Причина длительного отсутствия брата. Мичи просто обзавелся семьей в параллельном срезе. Но что мешало дать о себе знать? Кинуть весточку, заглянуть на пару дней? Восемь лет — а он даже не попытался разыскать Наоки. Стало обидно. Эмоции, похоже, отразились на лице девушки. — Имей терпение, — сказал Тейн. — Мы только разгоняемся. Капсула начала притормаживать у следующей станции. На электронном табло под потолком высветилась надпись: «Восточный микрорайон». Наоки отлично читала по-русски и не увидела существенных языковых различий с той версией языка, которой пользовались хабаровчане. Приятная неожиданность. Белые ночи, как сказал Тейн, начнутся в мае. До них еще целый месяц. Впрочем, добавил ведун, мы свалим из среза гораздо раньше. — Вернемся к нашим овечкам, — Тейн слегка переиначил известное выражение. — Не обижайся на брата. Ему было не до тебя. Поначалу всё шло хорошо. Мичи растил Глеба, жил душа в душу с Анечкой и зарабатывал нехилые бабки в профсоюзе. Фак, я видел бухгалтерские отчеты. Парень почти прокачался до уровня зарплат моего отдела. Мичи собирался тебе всё рассказать, но маленький ребенок, сама понимаешь, требует родительского внимания. А Мичи сына любил. Так сложилось, что любил даже больше, чем родная мать. Проводил с ним без остатка всё свободное время. Думал показать Землю-105, познакомить с тобой, да не срослось. Люди начали выходить. В салон хлынули новые пассажиры. — Нам дальше, — Тейн снял бейсболку, пригладил волосы. — Проматываем вперед. Глебу четыре. Анечка берет сына к подруге на день рождения. Напивается в хлам, теряет контроль. Глеб в это время носится с другими детьми по двору, играет на детской площадке. И внезапно выбегает на проезжую часть. Глеба сбивает электромобиль. Скорость низкая, но много ли надо четырехлетнему малышу? Ребенка доставляют в реанимацию. Ничего сделать не удалось, Глеб в коме. По местным законам мать лишается родительских прав. Мичи возвращается с работы и понимает, что его миру пришел конец. Наоки слушала, не перебивая. — Дальше всё предсказуемо, — вздохнул Тейн. — Анечка никогда не была хорошей матерью, но пила крайне редко. По праздникам. Просто не повезло. Так сложились обстоятельства. Мичи развелся с женой, а сына перевез в Мурманск. Если ты не в курсе, именно здесь находятся самые продвинутые медцентры Федеративных Территорий. Вопросы есть? Девушка потрясенно молчала. За сутки она лишилась брата и обрела племянника. Вот только этот племянник, судя по всему, находится в коме. Внизу разворачивались кварталы очередной сопки. — Отвечаю на невысказанное, — Тейн внимательно следил за реакцией напарницы. — Да, он всё еще в коме. Глебу семь лет, и он ни разу не приходил в сознание. Мать даже не попыталась его навестить. Мичи замкнулся в себе, перестал общаться с друзьями и стал целенаправленно продвигаться вверх по карьерной лестнице. Он хотел попасть в Хранилище. Мозг Наоки лихорадочно заработал. — Всё это — ради сына. — Бинго. — Что же он хотел получить? Тейн пожал плечами: — Мы вторгаемся в область загадок. Мичи просчитал свою комбинацию на три года вперед. Это долгий срок, тщательное планирование. — Но предположить ты можешь? — Безусловно. — Попробуй. — Ты должна понять одну вещь, Наоки. Федеративные Территории сумели развить приличную медицину. Москва отказалась от углеводородов, что было непросто. Зато продвинулись биотехнологии. Местные хирурги стажируются на европейских архипелагах. Денег у Мичи хватало, но случай безнадежный. Глебу не помочь. — Мичи так не считал, — возразила Наоки. — Верно. Я тут пораскинул мозгами и пришел к выводу, что существует не так уж много артефактов, способных вывести из комы семилетнего ребенка. Точнее — всего один. — И? — Перо Феникса. Наоки выдохнула. Ладно, если существуют оборотни, маги, ангелы и демоны, так почему бы в эту компашку не включить и Фениксов? Терять уже нечего, реал слетает с катушек. — Версия не подкреплена фактами, — добавил Тейн, глядя на табло. Высветилось название следующей станции: «Академгородок». — И всё же, я полагаю, Мичи собирался добыть именно перо. — Что в нем такого? Вагон начал замедляться. Тейн жестом показал, что им пора на выход. — Перо Феникса простому смертному не добыть — это артефакт из Нижних Сфер. Глубинные уровни ада, я бы сказал. Если, конечно, ад существует в привычном понимании. Человек даже в руки перо не возьмет без соответствующей магической подготовки.