— Почему вы не можете выйти из комнаты? — Я засветился. — Почему дело не может подождать до утра, когда я появлюсь в конторе? — Не исключено, что завтра меня здесь уже не будет. — Ладно, — устало сказал Мейсон. — Если бы вы с самого начала мне честно все рассказали, объяснили, что стоит за этим делом, вы бы не оказались в такой переделке. — Я завяз еще до того, как встретился с вами, Мейсон. — Где вы находитесь? — В гостинице «Кеймонт», в семьсот двадцать первом номере. Это далеко не первоклассная гостиница. Это притон. Не останавливайтесь у портье. Проходите мимо, словно снимаете здесь номер. Ни с кем не разговаривайте. Садитесь в лифт, поднимайтесь на седьмой этаж, ищите семьсот двадцать первый номер. Дверь не заперта. Я вас жду. — Хорошо. — И, Мейсон… — Да? — Постарайтесь побыстрее, ладно? — Ладно. Выезжаю. Адвокат повесил трубку, скинул одеяло, позвонил в гараж, чтобы его машину подогнали к выходу и оставили с заведенным мотором, провел рукой по выступившей за ночь щетине, натянул одежду, быстро завязал галстук, двинулся к двери, потом вернулся назад за пальто, еще раз позвонил в гараж, чтобы удостовериться, что все в порядке с машиной, и направился к лифту. Ночной сторож удивленно посмотрел на адвоката. — Что-то случилось, мистер Мейсон? — поинтересовался он. — Да, — кивнул адвокат. Он взглянул на часы над столом, за которым сидел сторож. Они показывали пятнадцать минут третьего. Мейсон посмотрел на наручные часы, чтобы удостовериться, что они показывают то же время, что и настенные в холле, и бросился к выходу. Он вышел на прохладный свежий ночной воздух. Служащий гаража, работавший в ночную смену, сидел за рулем машины Мейсона, припаркованной у края тротуара. Он кивнул адвокату, открыл дверцу и вылез из автомобиля. Мейсон опустился на водительское место. Печка уже достаточно хорошо прогрела салон. — Огромное спасибо, Джейк, — поблагодарил Мейсон. — Не за что, сэр. Адвокат заметил, что в машине залит полный бак. Служащий гаража проследил за направлением взгляда Мейсона и объяснил: — Когда вы вернулись вчера вечером, я обратил внимание, что бензина практически не осталось, и заполнил бак. Вы говорили мне, чтобы я следил за этим. — Отлично. Я никогда не знаю, когда мне придется внезапно сорваться с места. — Похоже, что сейчас — один из таких случаев. — Да, — кивнул Мейсон. Адвокат захлопнул дверцу и нажал на газ. Дорога до гостиницы «Кеймонт» заняла пятнадцать минут. В этот ранний час перед зданием оказалось много мест для парковки. Мейсон затормозил, запер машину и вошел в холл. Гостиница была старой, с просиженными креслами, пахло какой-то затхлостью. После свежести ночи Мейсон особенно сильно ощутил спертый воздух, отдающий плесенью. Ровный ряд пустых кресел казался безнадежно неуместным. Наверное, их следовало заполнить жалкими убогими стариками, читающими газеты или просто смотрящими в никуда, — это очень сочеталось бы с атмосферой гостиницы. Портье поднял голову при появлении Мейсона и провожал его глазами, пока адвокат не дошел до лифта. — Вы хотите с кем-то встретиться? — спросил портье, когда Мейсон нажал кнопку вызова лифта. — Со мной. — Вы имеете в виду… — Да. — Вы здесь проживаете? — Конечно. И разбудите меня утром в половине восьмого… Нет, минутку, мне вначале надо сделать несколько звонков. Я поднимусь к себе в номер, а потом позвоню вам и сообщу, в какое время меня разбудить. Возможно, мне удастся поспать подольше, чем до половины восьмого. Кабина остановилась. Мейсон открыл дверцу. Ночью лифт работал на автомате, без лифтера. Мейсон нажал последнюю кнопку — восьмого этажа. Казалось, что путь наверх продолжался бесконечно, но наконец кабина остановилась. Мейсон вышел, захлопнул за собой дверцу и направился к красной лампочке, указывающей, что там находится лестница. Адвокат спустился на седьмой этаж, нашел семьсот двадцать первый номер и тихо постучал. Ответа не последовало. Мейсон подождал несколько секунд, затем снова постучал, на этот раз громче и дольше. Ответа все равно не последовало. Из комнаты не доносилось никаких звуков. Мейсон взялся за ручку. Она повернулась: дверь оказалась не заперта. Свет горел. Стоя в коридоре, Мейсон толкнул дверь ногой. Она широко распахнулась. Комната была пуста, однако ее явно не так давно покинули: в воздухе оставался запах только что выкуренного табака. Мейсон осторожно переступил через порог. Адвокат увидел стандартный дешевый номер: тонкий ковер, по которому вытоптали дорожку, когда ходили от входа, вокруг кровати и к окну, в результате чего узор исчез, умывальник и зеркало в углу, половик перед которым протерли чуть ли не до пола. Мейсон быстро обвел взглядом комнату. В углу стояло кресло, обитое искусственной кожей, два стула с прямыми спинками и плетеными сиденьями, квадратный столик, который, видимо, изначально планировался для кувшина с водой и таза, пока в гостиницу не провели водопровод. Оставив дверь в коридор открытой, Мейсон осторожно сделал два шага внутрь, быстро заглянул за дверь, чтобы проверить, не стоит ли там кто-нибудь. Еще за одной дверью открывался стенной шкаф. За третьей — унитаз и душ, втиснутые в пространство, не превышающее размер среднего шкафа. Удостоверившись, что номер пуст, Мейсон закрыл дверь в коридор. На этот раз он более внимательно осмотрел помещение. Номер освещался красноватым светом, идущим из-под стеклянного абажура в центре помещения. Абажур висел на цепи, окрашенной под бронзу, через которую к единственной лампочке бежали провода. На железной кровати лежал тонкий матрац, аккуратно покрытый белым отутюженным, но видавшим виды покрывалом. Над изголовьем висел ночник. Мейсон заметил вдавлину у подушки: там определенно кто-то сидел. Еще одна осталась в центре. Адвокат остановился у кровати, чтобы получше рассмотреть вторую вдавлину. Становилось ясно, что кто-то бросил револьвер на середину кровати. Потом его забрали, но оружие оставило вполне определенный отпечаток на белом покрывале. Внезапно внимание Мейсона привлекло что-то золотистое, переливающееся на свету. Он наклонился и поднял тюбик губной помады. Помада в нем практически закончилась. По оставшемуся на помаде следу можно было сделать вывод, что ею, скорее всего, что-то писали по шероховатой поверхности. Адвокат тщательно осмотрел всю комнату, еще раз изучил помаду, затем перевернул квадратный столик. Снизу на столешнице помадой было выведено: «Мейсон помоги 262 Т 3 С 15 Л». Мейсон стоял, изучая послание, когда внезапно уловил легкий скрипящий звук, идущий с противоположной стороны комнаты. Ручка дверцы медленно поворачивалась. Мейсон быстро засунул помаду в боковой карман пальто, поставил столик на место и принял задумчивый вид, доставая сигарету из кармана. Дверь медленно и осторожно открылась. На пороге стояла особа лет двадцати пяти, с хорошей фигурой, черными, как смоль, волосами, огромными темными глазами, кожей оливкового цвета, на фоне которой ярко выделялась розовая помада на губах. Она резко отпрянула, вдохнув воздух, из горла вырвался сдавленный крик. Мейсон спокойно смотрел на нее уверенным взглядом, не произнося ни слова. Женщина помедлила в дверях, потом вошла в комнату. — Вы… Кто вы? — спросила она. — Это ваш номер? — ответил Мейсон вопросом на вопрос.