— Вы не знаете? — Если бы я взглянул на револьвер, я думаю, что смог бы вам ответить. — Естественно, — саркастически заметил Мейсон. — Вы возьмете его в руки и станете вертеть, надеясь обнаружить какую-нибудь царапину и заявить, что именно по ней вы его и идентифицировали. Полицейский явно пришел в замешательство. Он молчал с минуту, прежде чем заявить: — Я не помню. Судья Леннокс повернулся к смущенному свидетелю: — Вы изъяли револьвер у обвиняемого Албурга, не так ли? — Да, сэр. — И передали окружному прокурору? — Да, сэр. — Который, в свою очередь, передал его эксперту по баллистике? — Да, сэр. — И через какое-то время после того, как эксперт по баллистике вернул оружие окружному прокурору с отчетом, что именно из него была выпущена пуля, послужившая причиной смерти, эксперт по баллистике заметил, что необходима неоспоримая идентификация этого револьвера, чтобы приобщить его к делу в качестве доказательства? — Да, сэр. — И тогда вас спросили, как вы сможете идентифицировать этот револьвер? — Ну, в общем, да. — Так или нет? — Мистер Мотт предложил мне записать его номер в блокнот. — Так что вы достали блокнот и записали номер револьвера только тогда? — Да, сэр. — И имело место обсуждение того, что будут представлять собой ваши показания? — Не тогда, позднее. — Приглашайте следующего свидетеля, — холодным тоном обратился судья Леннокс к окружному прокурору. — А этот может покинуть место для дачи свидетельских показаний. Гамильтон Бергер приготовился к новой атаке и объявил: — Мой следующий свидетель — Артур Лерой Фулда. Фулда занял место для дачи показаний, принял присягу и рассказал о своем разговоре с Моррисом Албургом, установке звукозаписывающей аппаратуры в гостинице «Кеймонт», услышанных разговорах и сделанных записях. Свидетель идентифицировал полдюжины ацетатных дисков и объяснил, как они вводятся в аппаратуру и как происходит запись разговоров. — Ваша честь, — обратился Гамильтон Бергер к судье, — я прошу приобщить эти диски к делу в качестве вещественных доказательств. — Я хотел бы кратко допросить свидетеля по конкретно этому моменту, — заявил Мейсон. — Хорошо, — постановил судья Леннокс. — Откуда вы знаете, что это те же диски, что были оставлены в гостиничном номере? — Фактически, мистер Мейсон, я могу давать показания только относительно первого. Что касается остальных — они выглядят точно так же, как диски, оставленные мной с аппаратурой. Меня информировали, что их забрали из той комнаты, в которой осталось мое оборудование. — Это все, — сказал Мейсон. — У меня нет возражений по приобщению дисков к делу в качестве вещественных доказательств. — Вы имеете в виду диск номер один? — уточнил судья Леннокс. — Нет, весь набор, — ответил Мейсон. — Мнению такого правдивого свидетеля я верю. Если он считает, что это те же диски, я готов согласиться на их приобщение к делу при условии, что за мной остается право возражать против любого записанного на них разговора как несущественного, недопустимого в качестве доказательства и не имеющего отношения к делу. Но сами диски могут быть приобщены в качестве вещественных доказательств. Судья Леннокс улыбнулся и заявил: — Приятно видеть такое отношение со стороны адвоката и свидетеля. Хорошо. Диски приобщаются к делу в качестве вещественных доказательств. — На этих дисках записан разговор, во время которого обвиняемая Дикси Дайтон прямо заявляет Перри Мейсону, что второй обвиняемый, Моррис Албург, отправился убивать Джорджа Файетта, — встал со своего места Гамильтон Бергер. — Я хотел бы, чтобы Суд прослушал этот разговор. Я прошу Суд обратить внимание на то, что мистер Мейсон, получив подобную информацию, не предпринял никаких шагов. Он не связался с полицией. Он не… — Вы теперь пытаетесь показать, что я еще и скрывал улики? — уточнил Мейсон. — Вы критиковали мои методы подготовки дела, — ответил Бергер. — Я стараюсь донести до Суда, что произошло на самом деле. — В таком случае вам лучше представлять доказательства, а не выступать с заявлением. — Но вы не станете отрицать, что этот разговор записан на диске? — Я отрицаю, что Дикси Дайтон когда-либо говорила мне, что другой обвиняемый, Моррис Албург, планирует убить Джорджа Файетта. — Но диск находится в зале суда. Вы можете послушать запись. — А откуда вы знаете, что это ее голос? — спросил Мейсон. — Я в этом уверен. — Тогда займите место для дачи свидетельских показаний и поклянитесь в этом, а я проведу перекрестный допрос. А потом Суд составит собственное мнение о вашем предположении, что это одно и то же лицо. — Мне не требуется занимать свидетельскую ложу, — возразил Бергер. — Я в состоянии все доказать по-другому. — Ну так доказывайте. — Я прошу мисс Минерву Хамлин занять место для дачи показаний, — объявил Гамильтон Бергер. — Мисс Хамлин, пройдите, пожалуйста, вперед и примите присягу. Минерва Хамлин проследовала в свидетельскую ложу. Весь ее облик и манеры создавали впечатление чрезвычайно компетентной и уверенной в себе молодой женщины. Отвечая на вопросы Гамильтона Бергера, она четко и ясно произносило каждое слово, прямо отвечая и не уходя в сторону, что, несомненно, произвело большое впечатление на судью Леннокса. Она описала, как ее нанимателю срочно потребовалась женщина-детектив и что ей даже пришлось временно закрыть агентство и оставить коммутатор, чтобы отправиться в гостиницу «Кеймонт». Она договорилась с Полом Дрейком, что подаст ему сигнал фонариком, когда интересующая их девушка направится к выходу из гостиницы. Сама Минерва Хамлин изображала горничную, наблюдая за семьсот двадцать первым номером. Она ждала женщину, которая должна была из него появиться. — И в конце концов кто-то появился? — спросил Гамильтон Бергер. — Да, сэр. — Мужчина или женщина? — Женщина. — Вам представилась возможность рассмотреть женщину? — Именно для этого я там и находилась. — Это не совсем ответ на вопрос, — заметил Гамильтон Бергер. — Вам… — Да, сэр. — Вы обратили на нее особое внимание? — Да, сэр. — И вы видели, как она выходила из семьсот двадцать первого номера? — Да, сэр. — Кто была та женщина? — Мисс Дикси Дайтон, одна из обвиняемых по этому делу. — Не могли бы вы указать на эту женщину? — Я показываю на нее пальцем. — В протокол нельзя занести то, что вы показываете на нее пальцем. Мисс Дайтон, обвиняемая, встаньте, пожалуйста.