— Нет, я нашла дверь открытой. — Где ключ? — Боже, не знаю! — воскликнула Марлин. — Я… я думаю, что положила его здесь на какой-то столик. Делла Стрит показала пальцем на небольшой столик, на котором было разбросано несколько журналов и пластинок, а также стоял радиоприемник. Ключ поблескивал рядом с радиоприемником. Мейсон осторожно взял его, затем подул на столик, чтобы на нем невзначай не осталось никакого, даже почти незаметного для глаза слоя пыли с отпечатками ключа, и опустил ключ в карман жилетки. Наследница с восхищением следила за ним. — Марлин, если я подставлю свою шею, чтобы помочь вам, вы станете играть вместе со мной? — спросил Мейсон. — Что вы имеете в виду? — Вы выступите в защиту меня и Деллы, если мы вам поможем? — Конечно. Я сделаю все, что нужно. Но почему? — Для вас здесь очень многое поставлено на карту, — тихим добрым голосом заговорил Мейсон. — Полученное вами утром письмо для вас убийственно. Никто не поверит, что после того, как Роза Килинг написала вам подобное, она вела себя так, как вы описали. — Но что я могу поделать, мистер Мейсон? Я сказала вам всю правду. — Я тоже так думаю, но дело в том, что больше никто вам не поверит. Никакой суд присяжных. Полиция решит, что вы получили это письмо, отправились к Розе Килинг и обнаружили, что она собирает вещи. Она оказалась непреклонной и не собиралась отказываться от своих планов. Вы прекрасно понимали, что, если Роза не сделает никаких новых заявлений, вы сможете использовать ее показания во время первоначального слушания дела о завещании, а если она изменит их, вы лишитесь наследства. Вы оказались в сложной ситуации, а тут Роза заканчивает упаковывать вещи. Она намеревается уехать. Вы не могли позволить ей это сделать. Вы убили ее, а потом достали теннисные принадлежности. Вы знали, где она их хранит. — Мистер Мейсон, это полный абсурд! Я никогда бы не сделала ничего подобного! — Я не говорю о том, что бы вы сделали или не сделали. Я просто объясняю вам, к каким выводам придет полиция. Более того, как только содержание письма станет достоянием общественности, ваши шансы на наследство, полученное от Эндикотта, сведутся к нулю. — Я понимаю. — Даже если теперь Роза Килинг не может изменить свои показания, письмо восстановит всех против вас. — Я знаю. — Отпечатки ваших пальцев остались на телефонной трубке. Там явно есть и отпечатки убийцы, потому что наверняка именно он снял ее, когда звонил я, и положил рядом с аппаратом, чтобы звонки прекратились. Марлин кивнула. — Бывают случаи, когда адвокат перестает действовать в рамках дозволенного правовыми нормами, а руководствуется своей интуицией, — продолжал Мейсон. — Здесь есть свидетельства, которые показывают, что за час между вашим первым и повторным появлением в этой квартире в ней побывал кто-то еще, но я не смогу это доказать в суде. — А мне можете сказать, какие у вас аргументы? — Лучше вам этого не знать. Потом Мейсон повернулся к Делле Стрит: — Ты не упадешь в обморок, Делла? Она покачала головой. — Хочу, чтобы ты кое на что взглянула. Делла последовала за Мейсоном по коридору и отшатнулась от двери в спальню. — Ни к чему не прикасайся, — предупредил Мейсон. — Встань здесь. Осмотрись. Ничего не упускай. Мне кажется, что белые крупинки у кровати — пепел от сигары. А вон там уже сигарета прожгла два дюйма в твердом деревянном полу. Обрати внимание на почти упакованные чемоданы и сложенные вещи на комоде. — Она собиралась уезжать, — заметила Делла Стрит. — И принимала ванну, — добавил адвокат. — Видишь — на кровати приготовлено нижнее белье? Делла Стрит кивнула. — Она никогда не стала бы принимать ванну перед тем, как играть в теннис, — сказал Мейсон. — Очевидно, ее убили, когда она выходила из ванной комнаты. Делла Стрит очень внимательно осмотрела спальню и сделала вывод: — На кровати приготовлена одежда, в которой она явно собиралась уезжать, а не играть в теннис. Куда-то она направлялась. Или она наврала Марлин о теннисе, или Марлин врет нам. — Мне кажется, Марлин говорит правду, но я не могу понять, зачем Розе Килинг было принимать горячую ванну перед тем, как идти играть в теннис? — Мы можем здесь все проверить? Открыть ящики, например? — спросила Делла. Адвокат покачал головой. — Мы и так далеко зашли. Мы не имеем права ни до чего дотрагиваться, даже до ручек ящиков. Пора возвращаться к Марлин. Посмотрим, что она там делает. Мейсон приложил палец к губам, призывая Деллу соблюдать тишину, и на цыпочках пошел по коридору. Удивленная Делла Стрит последовала за ним. Марлин Марлоу с сосредоточенным видом сидела за маленьким столиком, на котором стоял телефон. Ее губы вытянулись в узкую полоску, и она усердно вытирала телефонную трубку носовым платком. — Чем вы занимаетесь, Марлин? — спросил Мейсон. Девушка резко дернулась, потому что ее застали врасплох, бросила трубку на место, затем поняла, что ее все равно поймали, демонстративно подняла трубку и снова начала вытирать. — Удаляю свои отпечатки, — ответила она на вопрос адвоката. — Не исключено, что вы удаляете и отпечатки пальцев убийцы, — заметил Мейсон. — Возможно. — А что с письмом? — спросил Мейсон. — Оно все еще в моей сумочке. — Вам не следовало вытирать трубку, — сказал Мейсон. — Я не собираюсь быть связанной с убийством. Я не могу себе такого позволить! — Хорошо, Марлин, — устало сказал Мейсон. — Это один из тех случаев, когда я подставляю свою шею ради клиента. Наверное, мне не стоило бы так поступать. Я прекрасно знаю, что пожалею об этом еще до завершения дела, но, когда случается подобное, ничего не могу с собой поделать. Обстоятельства сложились таким образом, что вас подставили и вам не позавидуешь. — Что вы планируете? — Мы все уходим. Оставим дверь незапертой. Вы сядете в машину и отправитесь домой. Мы с Деллой Стрит вернемся, как только вы уедете. Мы найдем дверь слегка приоткрытой, решим зайти и обнаружим все так, как вы видите сейчас. Затем мы позвоним в полицию. — В полицию! — в отчаянии воскликнула Марлин. Мейсон кивнул. — Но тогда они приедут сюда и вы окажетесь ввязанным… — Все равно придется их вызывать, Марлин. Я иногда иду в обход правил, но не могу не сообщить в полицию, если наталкиваюсь на что-либо подобное. В противном случае я стал бы, что называется, соучастником после события преступления. Однако когда я буду говорить с полицией, я упомяну только о своем втором визите сюда. Я скажу, что мы вместе с Деллой пришли, чтобы встретиться с Розой Килинг. Я позвонил, нам показалось, что мы услышали ответный сигнал, приглашающий нас войти, толкнули дверь, она открылась, словно сработало электронное устройство, отпускающее пружину. Видимо, хотя дверь и пытались закрыть, замок не защелкнулся. Мы прошли в квартиру и, к своему удивлению, не обнаружили никого в гостиной. Мы решили заглянуть в коридор, ведущий в спальню, увидели труп и позвонили в полицию. — Вы ничего не станете говорить обо мне? — Если меня специально не спросят. Естественно, полицейским не придет в голову интересоваться, первый ли раз я здесь за сегодняшний день или нет. Я расскажу, что случилось, и это будет правдой, я просто не дам им лишней информации. — Что делать с письмом? — Оно смертельно для вас, это одна из улик. Улик против вас. Как адвокат, я должен бы посоветовать вам передать его полиции. Однако если вы решите не следовать моему совету и уничтожите письмо, уничтожайте его полностью. Сожгите и растолките пепел, а потом развейте его по ветру. Вы поняли? — Да… Думаю, поняла. — Пойдемте. Нам нужно еще спуститься по лестнице и выбраться из дома. Дверь не закрываем, чтобы потом нам было несложно ее открыть. — Вы все это сделаете ради меня? — спросила Марлин Марлоу. — После того как вы посмотрите мне в глаза и поклянетесь, что не имели совершенно никакого отношения к смерти Розы Килинг. Она подошла к нему совсем близко, положила руки на плечи и посмотрела в глаза. — Мистер Мейсон, клянусь всем святым, что не имею никакого отношения к ее смерти. Я говорю правду. Я рассказала вам все как было. Мейсон кивнул. — Хорошо, — сказал он. — Поверю вам на слово. Пойдемте.