— Погоди-ка, Аннабет, — вмешался Хирон, — что-то ты действуешь не по правилам. Герой, выступая в поход, может взять с собой только двух спутников. — Но мне нужны трое, — настойчиво возразила Аннабет. — Хирон, вы не знаете, как это важно! Понятия не имею, почему она так уж была в этом уверена, но я ужасно обрадовался, что Аннабет пригласила в поход Тайсона. Мне даже думать не хотелось, что предстоит отправиться куда-то без моего брата. Он такой огромный, сильный и здорово мастерит разные механические штуки. К тому же, в отличие от сатиров, ничуть не боится подземного мира. — Аннабет, послушай. — Хирон нервно обмахивался хвостом. — Подумай хорошенько. Ты ломаешь законы древних времен, и это может иметь непредсказуемые последствия. Прошлой зимой, например, когда на выручку Артемиды отправились пятеро, вернулись только трое. Говорю тебе, подумай еще раз. Три — это священное число. Нам известно, что было три мойры, три фурии, у небожителя Кроноса — трое сыновей-олимпийцев. Это хорошее, надежное число, и оно поможет тебе в минуту опасности. Четыре… Четыре, на мой взгляд, это рискованно. — Я знаю, Хирон. — Аннабет глубоко вздохнула. — Но так надо. Прошу вас, не спорьте со мной. Я видел, что кентавр ужасно недоволен. Квинтус же изучал нас с откровенным любопытством, как будто этого человека занимала только одна мысль — кто из этих искателей приключений вернется обратно живым. Хирон тяжело вздохнул. — Хорошо. Участникам поиска просьба подготовиться. Завтра на рассвете мы проводим вас к лабиринту. Когда совет был закончен, Квинтус отозвал меня в сторону и сообщил, что ему эта затея сильно не нравится. Миссис О'Лири крутилась вокруг нас, довольно помахивая хвостом, потом вдруг уронила свой щит-игрушку прямо к моим ногам. Я поднял его и швырнул обратно. Когда адская гончая потрусила за щитом, Квинтус проводил ее пристальным взглядом. Мне же в это время припомнился рассказ дриады Можжевелки о том, что он украдкой наведывался к входу в лабиринт. Я и раньше отчего-то не доверял этому человеку, сейчас же он стал мне казаться вдвойне подозрительным. Но когда он перевел на меня взгляд, я увидел в его глазах искреннюю озабоченность. — Я против того, чтобы кто-либо из вас спускался в лабиринт, — продолжал он. — Любой из полукровок. Но если это так уж необходимо, то я хотел бы кое о чем тебя предупредить. Лабиринт создан для того, чтобы заманить поглубже в свои недра и не выпустить. Он обладает способностью отвлекать и дурачить и тем опасен для полукровок. Ведь мы действительно склонны легко забывать о главном. — Вы там бывали? — Когда-то бывал, — произнес он резко, почти оборвав меня. — Очень давно. Я там чуть жизни не лишился. И далеко не всем еще так повезло, как мне. Квинтус сжал мое плечо. — Перси, имей в виду, ты не должен забывать о самом важном. Ты обязан приказать себе не отвлекаться. Только в этом случае тебе, может быть, удастся отыскать правильную дорогу. И еще одно. Мне хотелось бы подарить тебе кое-что. С этими словами он протянул мне коротенькую серебряную трубочку. Я взял ее в руки и вздрогнул, она показалась мне такой ледяной, что я чуть не выронил ее на землю. — Что это? — спросил я. — Свисток? — Свисток для домашней собаки, — кивнул Квинтус. — Я пользуюсь им, чтобы подзывать Миссис О'Лири. — Хм. Спасибо, конечно, вам, но… — Думаешь, в лабиринте он не сработает? Не могу сказать, что абсолютно уверен, но, думаю, все-таки сработает. Миссис О'Лири, как ты знаешь, порождение ада, и она обязательно явится на твой зов, не важно, как бы далеко она ни находилась за секунду до этого. Мне будет легче, если я буду знать, что он у тебя есть. Если тебе понадобится помощь, воспользуйся им. Только будь осторожен. Этот свисток изготовлен из стигийского льда. — Из чего? — Изо льда реки Стикс. Выковать его было задачей чертовски сложной, к тому же и работа тут тонкая. Растаять он не может, но стоит тебе в него разок дунуть, как он тотчас расколется на мелкие кусочки. Сам понимаешь, что это значит. Им можно воспользоваться лишь однажды. Мне пришла в голову мысль о Луке, моем заклятом враге. Как раз накануне того дня, когда я отправлялся в свой первый поиск, он тоже преподнес мне подарок — волшебные туфли. И оказалось, сделаны они были таким образом, что вели прямиком к смерти. Но Квинтус казался сейчас таким добрым, таким искренне озабоченным… К тому же Миссис О'Лири была явно привязана к своему хозяину, а это кое-что да значит. Как раз в эту минуту она приволокла игрушечный щит, уронила его, весь обслюнявленный, мне на ноги, а сама принялась вдохновенно лаять. Когда я поймал себя на том, что не доверяю этому человеку, мне даже стало стыдно. Но ведь когда-то я доверял и Луке. — Спасибо большое, — поблагодарил я Квинтуса, сунул ледяной свисток в карман и мысленно пообещал себе никогда им не пользоваться. Потом я отправился разыскивать Аннабет. За те три лета, что я провел в лагере, мне ни разу не приходилось бывать в домике детей Афины. Это было серебристого цвета, строгое здание, с затянутыми белоснежными занавесками окнами и вырезанной над дверным проемом маской совы. Ее круглые глаза из оникса, казалось, следили за мной, когда я подходил к шатру. — Эй, есть тут кто? — спросил я, осторожно заглядывая внутрь. Никто не отозвался. Я сделал еще шаг, и дыхание у меня перехватило. Это место явно было предназначено для смышленых ребятишек. Все койки оказались сдвинутыми к одной стене, как будто отдых и сон имели для здешних обитателей второстепенное значение. Почти все пространство комнаты заполняли рабочие верстаки, какие-то станки, инструменты и оружие. Задняя же часть помещения предназначалась для книг, здесь громоздились целые ворохи старинных свитков, связки книг в потертых переплетах, кучи папок с бумагами. Я увидел даже огромный чертежный кульман, на доске которого были разложены линейки, транспортиры, стояло несколько трехмерных макетов зданий. Огромными старыми военными картами эти ребята оклеили потолок, а полный набор доспехов повесили рядом с окном, и сейчас солнце играло на их блестящей поверхности. Аннабет стояла в заднем конце комнаты и рылась в старых пергаментах. — Тук, тук, — дурашливым голосом сказал я. Она вздрогнула и испуганно обернулась. — Ой! А, Перси, привет. Не слышала, как ты вошел. — Все нормально? Аннабет продолжала хмуро разглядывать свиток, который держала в руках. — Понимаешь, пытаюсь кое-что сообразить. Лабиринт, созданный Дедалом, был огромен. Но ни одна из историй, рассказанных о нем, не сходится с другими. Карты, описывающие его, ведут из ниоткуда в никуда. Я вспомнил слова Квинтуса, сказанные мне всего минуту назад, о способности лабиринта рассеивать внимание, и подумал, что то, о чем говорит Аннабет, и есть эта самая особенность лабиринта. — Разберемся, — бодро пообещал я. Аннабет выглядела ужасно: волосы растрепались и как спутанная завеса висели по сторонам ее лица, серые глаза казались почти черными. — С семи лет я мечтала провести самостоятельный поиск, — пробормотала она почти про себя. — Имей в виду, что ты нацелилась на грандиозную задачку. Она бросила на меня благодарный взгляд и тут же снова вернулась к книгам и свиткам, снятым ею с полок. — Мне и самой тревожно, Перси. Может, мне не следовало вовлекать тебя в это дело? Как и Тайсона с Гроувером? — Эй, ты чего? Мы ж твои друзья. Как мы могли оставить тебя одну? — Но… — Внезапно она замолчала. — Чего ты? — спросил я. — Тревожишься из-за предсказания? — Я уверена, что оно благоприятное. — Голос ее прозвучал как-то жалобно. — Какая там была последняя строчка? То, что вдруг сделала Аннабет, меня по-настоящему удивило. Она смахнула с глаз слезы и протянула ко мне руки. Что мне было делать? Я шагнул к ней и обнял за плечи. В животе у меня что-то завертелось, будто я наглотался бабочек. — Все будет… будет нормально, — сказал я и потрепал ее по спине. Мне вдруг стало до невозможности хорошо. Даже показалось, что я смог бы прочесть самые маленькие буковки во всех этих книжках. Аннабет продолжала вздрагивать. Волосы ее пахли как лимонное мыло. — Хирон, может, и был прав, когда сказал, что я нарушаю правила, — шепотом говорила она, — но я просто не знаю, как быть. Мне нужны вы трое. И я почти уверена, что поступила правильно. — Не думай ты об этом. — Мне так хотелось ее успокоить! — У нас и раньше бывали проблемы, но мы же как-то справлялись с ними. — Тогда было другое дело. Я не хочу, чтобы с вами случилось что-нибудь плохое… ни с кем из вас. Позади вдруг раздался чей-то кашель, я оглянулся и увидел Малколма, одного из братьев Аннабет. От смущения он стал красным как помидор и, увидев, что я оглянулся, торопливо забормотал: — Гм, я извиняюсь. Там урок по стрельбе из лука, и Хирон велел мне разыскать тебя, Аннабет. Я отошел от Аннабет и глупо промямлил: — Мы тут разные карты рассматриваем. — Отлично, — пожал плечами Малколм. — Передай Хирону, что я уже иду, — попросила Аннабет, и он быстро вышел. — Ты иди пока один, Перси. — Она стала вытирать с глаз следы слез. — Мне нужно привести себя в порядок. Я кивнул, чувствуя себя более смущенным, чем когда-либо в жизни. Мне хотелось сбежать отсюда как можно скорей, но что-то удерживало меня. — Послушай, Аннабет, — снова начал я. — Я хочу кое-что спросить о том, что предсказал тебе оракул. Помнишь строчку, где говорится «с героя последним дыханьем»? — Тебе интересно, кто этот герой? Понятия не имею. — Нет, не это. Я подумал, что обычно последняя строчка рифмуется с предыдущей. Там, случайно, не было слова «умираньем»? — Перси, тебе вправду пора. — Аннабет опустила глаза. — Ступай, надо готовиться к поиску. Мы… мы увидимся завтра утром. Я оставил ее в одиночестве, разглядывающей карты, которые вели из ниоткуда в никуда, и ушел. Но тревожное чувство, что кому-то из нас не вернуться из этого поиска живым, не оставляло меня. Глава пятая