Тогда я снова взглянул на Аннабет. Я думал о своих друзьях из лагеря: Чарльзе Бекендорфе, Майкле Уи, Силене Бергард, о многих других, кто теперь был мертв. Я думал об Этане Накамуре и Луке. Я знал, что делать. - Нет, - сказал я. Совет молчал. Боги хмуро смотрели друг на друга, словно они, должно быть, ослышались. - Нет? - сказал Зевс. - Ты... отвергаешь наш щедрый подарок? В его голосе послышались угрожающие нотки, словно была готова разразиться гроза. - Я польщен и все такое, - сказал я. - Не поймите меня неправильно. Просто... Мне осталось столько пережить... я бы не хотел остаться в возрасте студента-второкурсника. Боги свирепо смотрели на меня, но Аннабет прикрыла рот руками. Ее глаза сияли. И это было компенсацией. - Впрочем, я действительно хочу подарок, - сказал я. - Вы обещаете исполнить мое желание? Зевс поразмыслил над этим. - Если только это в пределах наших сил. - Это в пределах ваших сил, - сказал я. - И это даже не трудно. Но я нуждаюсь в вашей клятве на реке Стикс. - Что? - возмутился Дионис. - Ты не доверяешь нам? - Кое-кто однажды сказал мне, - ответил я, смотря на Аида, - что вы должны всегда давать торжественную клятву.- Аид пожал плечами. – Виноват. - Очень хорошо! - проворчал Зевс. - От имени Совета мы клянемся рекой Стикс, что выполним любое твоё разумное желание, если оно будет в пределах нашей власти. Другие боги пробормотали согласие. Громыхнул гром, встряхивая тронную комнату. Дело было сделано. - С этого времени, я хочу, чтобы вы должным образом относились к детям богов, - сказал я. – Ко всем детям... всех богов. Олимпийцы занерничали. - Перси, - сказал мой отец, - что конкретно ты подразумеваешь? - Кронос, возможно, не вырвался, если бы не несколько полубогов, которые чувствовал себя брошенными своими родителями, - ответил я. - Они чувствовали себя сердитыми, обиженными, и нелюбимыми, и у них было для этого основания. Ноздри повелителя Зевса раздулись. - Ты смеешь обвинять... - Никаких больше непризнанных детей, - сказал я. - Я хочу, чтобы вы обещали утверждать своих детей — всех своих детей-полубогов — ко времени, когда им исполнится тринадцать. Их не будут брошены во внешнем мире на попечение монстров. Я хочу, чтобы они также обучались в лагере, и выживали. - Эй, подожди минутку, - сказал Аполлон, но я был на взводе. - И младшие божества, - сказал я - Немезида, Геката, Морфей, Янус, Геба - все их дети заслуживают амнистии и мест в лагере Полукровок. Они не должны быть забыты. Калипсо и остальные мирные дети Титанов должны быть так же прощены. И дети Аида... - Ты назвал меня младшим божеством? - взревел Аид. - Нет, господин, - быстро сказал я. - Но ваши дети так же не должны быть забыты. Они должны иметь домик в Лагере. Нико доказал это. И непризнанные полубоги больше не будут ютиться в домике Гермеса, узнав кто их родители. Будут свои домики для каждого из богов. И больше не действительно соглашение Большой Тройки. Вы должны перестать избавляться от могущественных полубогов. Мы будем тренировать и принимать их вместо этого. Все дети богов будут приняты с уважением и им будет оказана помощь. Таково мое желание. Зевс фыркнул. - Это все? - Перси, - сказал Посейдон, - ты просишь слишком много. Ты слишком много себе позволяешь. - Вы поклялись мне, - сказал я. - Все вы. На мне сошлось множество стальных взглядов. Неожиданно, заговорила Афина. - Мальчик прав. Мы поступали неразумно, игнорируя своих детей. Это вызвало позицию слабых в войне и почти что стало причиной поражения. Перси Джексон, у меня имелись сомнения на твой счет, но возможно... - она посмотрела на Аннабет, и заговорила, будто слова имели неприятный привкус. - Возможно, я ошибалась. Я голосую за то, чтобы принять план мальчика. - Хммм, - сказал Зевс. - Говорят, устами младенца глаголет истина. Так что я полагаю... - Все за, - сказал Гермес. Все боги подняли руки. - Эмм, спасибо, - сказал я. Я повернулся, но прежде чем успел уйти, Посейдон воскликнул, - Почетный караул! В то же мгновение циклопы вышли вперед и выстроились в две линии от тронов до двери, организовав проход для меня. Они вытянулись. - Все приветствуют Персея Джесона, - сказал Тайсон. - Героя Олимпа... и моего старшего брата! Глава 21 Блэкджек улетел Аннабет и я были на пути к выходу, когда я увидел Гермеса у стены во дворе дворца. Он смотрел на сообщение Ириды в дымке от фонтана. Я посмотрел на Аннабет. - Встретимся у лифта. - Ты уверен? - потом она изучила мое лицо. - Да, ты уверен. Гермес, казалось не заметил, как я подошел. Изображения в дымке менялись так быстро, что я с трудом понимал их. Новости смертных по всей стране пестрели сценами с разрушениями Тифона, крушениями, оставленными нашей битвой на улицах Менхэттэна. Президент созывал совещание, мэр Нью-Йорка, несколько военных машин ехали по улицам Америки. - Удивительно, - пробормотал Гермес. Он повернулся ко мне. - За три тысячи лет я так и не разобрался в силе Тумана... и людском невежестве. - Спасибо, я полагаю. - О, не твоем. Хотя вероятно я должен удивляться - отказаться от бессмертия... - Это был верный выбор. Гермес с любопытством на меня взглянул, затем вернулся к сообщениям. - Посмотри на них. Они уже решили, что Тифон был слишком большим ураганом. Не то, чего бы я хотел. Они не смогут вообразить как все статуи в нижнем Манхэттене сошли с пьедесталов и развалились на кусочки. Они продолжают показывать выстрел Сьюзан Энтони в задыхающегося Фредерика Дугласа. Но я думаю, они и этому найдут логическое объяснение. - Насколько все плохо в городе? Гермес пожал плечами. - На удивление не плохо. Смертные конечно в шоке. Но это Нью-Йорк. Я никогда не видел настолько упругого общества. Думаю они вернуться к нормальной жизни через несколько недель, конечно с моей помощью. - Вашей? - Я посланник богов. Моя работа- наблюдать за тем, что говорят смертные и по необходимости помогать им находить смысл в том, что случилось. Я успокою их. Поверь, они свалят это на безумное землетрясение или вспышку на солнце. На что угодно кроме правды. Он говорил горько. Джордж и Мария вились вокруг кадуцея, но молчали, что наводило на мысль о том, что Гермес очень очень злился. Наверное, мне следовало промолчать, но я сказал: - Я должен извиниться перед вами. Гермес осторожно посмотрел на меня. - И почему это? - Я думал, что вы были плохим отцом, - признался я. - Я думал, что вы бросили Луку потому что знали о его будущем и ничего не сделали, чтобы предотвратить это. - Я знал о его будущем, - несчастно сказал Гермес. - Но вы знали больше чем просто плохую штуку - типа он повернется ко злу. Вы понимали, что он сделает в конце концов. Вы знали, он сделает правильный выбор. Но не сказали ему об этом, не так ли? Гермес смотрел на фонтан. - Никто не может вмешиваться в судьбу, Перси, даже бог. Если бы я предупредил его о том, что произойдет, или попытался как то повлиять на его выбор, я бы только сделал хуже. Молчать, быть в дали от него... это было самой тяжелой вещью, которую я когда-либо делал.