О будущей реформе ходили слухи среди населения. Все как в воду глядели, понимая, что «все равно обманут». Указ об изъятии из обращения 50- и 100-рублевых купюр образца 1961 года и обмене их на более мелкие банкноты или купюры нового образца зачитали в вечернем выпуске программы «Время». Самые смышленые бросились спешно отправлять на имя жен или близких родственников денежные переводы, скупать по нескольку билетов на самолеты и поезда на самые дальние и дорогие рейсы, чтобы затем их сдать. Были и такие, кто не стал ждать, когда наступит час Х. Они заранее скупали бытовую технику, различные товары, которые можно будет потом продать. Представить себе, что творилось в обменных пунктах невозможно. Обменять наличность до 1 тысячи рублей можно было в течение трех дней, а снять наличность в Сбербанке можно было не более 500 рублей. Были и трагические события, коснувшиеся семьи Римаса. Год назад у Бори Беленького, бывшего одноклассника и лучшего друга Саши случилась беда. Его родители и младшая сестренка попали в страшную аварию. Мама и сестра Бориса погибли, а отец был госпитализирован со сложнейшими травмами. Родственников у них не было. * * * Несмотря на воскресный день, Римас работал у себя в кабинете. В дверь робко постучали и вошла троица. — Папочка, не сердись, пожалуйста, — обняла его Маша, — мы не стали бы тебя беспокоить, но у нас очень серьезное дело. Давай, Саш, рассказывай. Выслушав сына, Римас поднялся к Вере и кратко пересказал трагическую историю семьи Бориса. — Надо ехать, Рим, и забирать к нам Борю. Так, я думаю, Станиславу Аркадьевичу будет спокойнее. Мы же сможем перевезти его в клинику к Павлу, когда ему разрешат врачи? — Конечно, солнышко, ничего другого я и не ожидал, — обнял он Веру. Собирайся, любовь моя. Сашку берем с собой. Римас позвонил Антону, чтобы тот выкупил купе до Вильнюса. — Шеф, возьмите меня с собой, — узнав в чем дело, — сказал Антон. — Могу быть полезным при оформлении доверенности на выезд несовершеннолетнего из страны. — Идет! — согласился Римас. Через час заедем за тобой. Станислав Аркадьевич не ожидал увидеть Римаса Штейна в больничной палате. То, что отец Саши предложил забрать с собой Борю, потрясло его. Он с благодарностью принял помощь и подписал согласие. Через полчаса после появления Римаса в больнице его перевели в отличную одноместную палату со всеми удобствами. И даже приставили к нему персональную медсестру. Римас оставил ему адрес и все номера телефонов, предупредив, в случае чего звонить в любое время. И еще сказал: как только врачи позволят, его транспортируют к ним в Питер для продолжения лечения. * * * Еще одним знаковым событием стало неожиданное знакомство с братьями Гришечкиными. Точнее, со старшим из братьев, а потом и со всеми остальными. В тот день Римас с Верой возвращались с кладбища, на котором был похоронен ее отец. На выезде из деревни стояли мужчина и женщина с корзиной, явно опоздавшие на автобус. — Добрый день! — остановил он машину и крикнул им в окошко. — Садитесь, мы вас подвезем. Аппетитно пахнущую корзину поставили в багажник. По дороге разговорились. Супруги Гришечкины везли в их село на продажу свою продукцию — сыры собственного производства со всеми необходимыми справками, подтверждающими качество продукции. Римас заинтересовался и, съехав на обочину, решил попробовать продукцию. Сыры были трех сортов. И все три сорта были отменными. Он сразу же предложил им выкупить весь товар. Ему очень понравилось, что супруги честно признались, что всю партию целиком продать не смогут. Несколько сыров у них заказали на рынке и обманывать людей им бы не хотелось. — Складывайте в этот пакет все, что продадите нам, — сказал Римас, когда они подъехали к рынку. Цена у всех одинаковая? — уточнил он. — Нет, вот этот сыр дешевле. В нем процент жирности ниже. Римас усмехнулся, когда увидел, как мужчина складывает столбиком цифры. Он сразу назвал ему итоговую сумму. И даже записал. Минут через десять, завершив «сложные» арифметические действия, мужчина сравнил их с записанным на бумаге результатом Римаса. Затем еще раз взглянул на свою ленту из цифр, почесал затылок и с уважением пожал ему руку. А дальше, сидя у Римаса на кухне, они слушали хозяина дома и понимали, что сам Всевышний послал им навстречу этого необыкновенного человека, который предложил им работать у него в новом сельскохозяйственном комплексе, строящемся у них на окраине деревни. Они слышали, что хозяин очень строгий и на работу будут принимать только непьющих и некурящих. Это было им по душе. Четверо братьев-богатырей не пили и не курили. А работать могли за десятерых. Выходцы из семьи староверов Григорий и его братья — это уже третье поколение осевших в этой деревне Гришечкиных. Григорию, самому старшему из братьев, было 40 лет, самому младшему, Семену — 30. Все были женаты. До некоторых пор в деревне все было хорошо. А сейчас с работой стало очень туго. Чтобы прокормиться, начали варить сыр по рецептам дедовским и возить его на продажу. Но с трех коров на четыре семьи мало что соберешь на сыроварение. К тому же и своим семьям надо что-то оставлять. У каждого брата по трое детей. А этот крепкий мужик и его красавица жена предлагают работу с неслыханной зарплатой. Через несколько дней все четверо Гришечкиных приехали подписывать договор, который зафиксировал нотариус. Больше всего они удивились, когда узнали, что у Римаса Александровича и Веры Арсеньевны семеро детей: шесть сыновей и доченька. И внуки есть. И семья у них настоящая, крепкая. Это они сразу поняли, как и то, что Римас Александрович — человек слова. Вот так и получилось, что пересеклись пути Римаса Штейна и Григория Гришечкина, старшего из братьев. Влились они в его крестьянско-фермерское хозяйство (КФЗ) и подняли его с нуля. А потом случилось так, что после реабилитации в клинике Станислав Аркадьевич понял, что не хочет возвращаться в Вильнюс, где все будет напоминать о жене и доченьке и где начались межнациональные проблемы. Его сыну здесь очень нравится. В следующем году он оканчивает школу и собирается поступать в университет вместе с Сашей. И Станислав Аркадьевич, с трудом уняв волнение, попросил у Штейна «политического убежища». Римас оценил юмор и расхохотался. Удачная шутка снесла барьер в общении. И Стас Беленький честно рассказал Римасу, что не хотел бы возвращаться домой. — Какое у тебя образование? Чем занимался? — спросил его Римас. — Инженер-наладчик технологического оборудования. Работал на молокозаводе. — Повтори еще раз! — Инженер-наладчик технологического оборудования. Работал на молокозаводе в Вильнюсе. Имею 8 разряд. — Так, Стас, теперь слушай меня внимательно. Ты мне очень нужен. Я искал инженера с опытом работы. Сегодня я откомандирую с тобой своего помощника Антона Рудницкого. У вас будет ровно три дня, чтобы выписаться, собраться, вернуться и прописаться здесь. Тогда ты автоматически становишься гражданином России. Выезд сегодня. Ясно? Они обернулись за два дня. Римас беспрепятственно прописал его у себя и предложил жить в гостевом доме. Но Стаса больше привлек маленький домик в деревне, в котором Римас с Верой и детьми несколько раз отдыхали во время сбора огурцов и помидоров. Римас вспомнил, было очень весело. Маша быстро организовала соревнование, предложив разбиться на две команды. Пригласила в свою команду Мику и деревенских мальчишек. Ради такой красавицы ребята вывернулись наизнанку и собрали рекордное количество огурцов. Маша одарила всех очаровательной улыбкой, собственноручно разлила по кружкам ягодный морс и подала каждому. Собираясь домой с Верой и детьми, Римас вдруг понял, что Машку сюда больше нельзя привозить. В летнем сарафане с перекинутой через плечо русой косой, она была так хороша, что он поторопил всех собираться поживее, пока парни не передрались из-за нее. Под бой курантов 1993 год. Каким он будет? Под бой курантов уходящего 1992 года большая семья Римаса и Веры Штейн, загадав желания у елки, расселась за праздничным столом. После праздничного ужина началось самое интересное. За месяц до Нового года Маша предложила всем принять участие в игре. Для этого каждый должен был выбрать своего героя фильма и перевоплотиться в него. При этом надо было подготовить соответствующий костюм, грим, озвучить песней или крылатой фразой представляемого героя. Задача зрителей была предельно проста: догадаться, кто скрывается за гримом героя. В гостиной выделили место для импровизированной гардеробной, натянув плотную ширму. Поставили банкетки для удобства при переодевании, а также небольшой столик, стул и даже повесили зеркало. На столике стоял магнитофон. Все, кто использовали в своем представлении самостоятельно исполняемые песни, записывали минусовки и приносили свои кассеты. Перед началом участники тянули жребий. Первый номер достался Вере. Она взяла свой пакет и скрылась за ширмой. Через некоторое время зазвучала мелодия песни «В моей душе покоя нет...» на стихи Роберта Бёрнса в переводе Маршака и музыку Андрея Петрова. Ширма открылась и вышла... Людмила Прокофьевна в том самом знаменитом клетчатом платье с крупными пуговицами, контрастными манжетами и отложным воротником. Кокетливо поправив короткую стрижку, она сказала: «У меня такая безупречная репутация, что меня уже давно пора скомпрометировать». — Я готов тебе в этом помочь, любовь моя! — сорвался с места Римас. Обняв жену, он со всей страстью поцеловал ее. Аплодисменты долго не стихали. Римас аккуратно снял парик и по плечам жены рассыпались ее чудесные волосы. «А платье, солнышко, я сниму в спальне», — окончательно «компрометируя» Веру, заявил Римас. Хохот стоял невообразимый. Вторым выступал Мика. Когда он появился из-за ширмы и до боли знакомым голосом Ролана Быкова со стопроцентным попаданием в образ «логопефа» произнес: «Пьивезёте февочку на уицу Койкого... — Мои бабка с фефом азвелись... Сестра живёт на Киевской, а фочка — на Киевской...» — смеяться уже не было сил, все рыдали. Третьим по жребию прозвучал дуэт Арсения и бабушка Люды. Арсений в образе Остапа Бендера и бабушка Люда в образе мадам Грицацуевой с превосходно наложенным гримом исполнили Прощальную песню. Арсений, аккомпанируя на гитаре пел первую строку песни, а бабуля следующую строку необычайно артистично проговаривала: — Арсений:Уходя в дальнейшее пространство... — Бабуля: Не уходите, товарищ Бендер. — Арсений:Я блесну непрошенной слезой...