В его кабинете на стене висит необычная доска в золоченной рамке, на которой высечены слова основателя компании Bosch Роберта Боша: «I pay high salaries not because I have a lot of money. I have a lot of money because I pay high salaries»./Я плачу высокие зарплаты не потому, что у меня много денег. У меня много денег потому, что я плачу высокие зарплаты./ Эта доска всегда висела в банковском кабинете его деда. Но нашел ее Римас случайно в его доме перед сносом, когда разбирал дедов домашний кабинет. Скорее всего, чувствуя близкую кончину, он принес доску домой, чтобы сохранить ее для внука. И Римас тоже передаст ее своему преемнику. У них с Верушкой семеро детей: шесть сыновей и доченька. Четверо внуков: двое мальчишек и две девочки. А сколько будет еще! Он всегда действовал в соответствии со своими принципами, одним из которых был: не нарушать обещаний! Нерушимость данного слова и доверие всегда были для него наиболее важными. Он очень многим помогал: друзьям, больным детям, школам, детским домам, домам престарелых. Не для того, чтобы тиснули о нем статейку в газете или журнале. Этого он не терпел и всегда избегал. Он делал это по зову сердца. И всегда помнил слова Далай-ламы, с которым встретился, побывав в Тибете: «У тебя в жизни другой путь и другая миссия. Следуй всегда своей интуиции и зову сердца. Помогай тем, кто нуждается в твоей помощи. Это и есть твоя карма». Сегодня настал день, когда он решил передать перстень банкира тому, кто сможет достойно продолжить его дело. Ночью они с Верушкой уедут отдыхать. Сколько это займет времени, он не знает. Но к Новому году они будут дома, чтобы встретить его всей семьей. Маршрут у них продуман: Прага — Вена — Дрезден — Лондон — Италия. Почему не конкретный город? Потому что они хотят побывать в ряде городов Италии. Здесь они планируют не только отдыхать, но и провести переговоры по поставкам продовольственных товаров в сеть продуктовых магазинов «VEPA». Ну а сейчас... сейчас можно еще немного понежиться. * * * Он лежал на кровати, подперев голову рукой, и с нежностью смотрел на жену. Вера была его женщиной, его единственной женщиной, которую он желал и будет желать до конца своей жизни. Он знал каждый изгиб ее тела, каждую родинку... И сейчас еле сдерживал себя от желания прикоснуться к ней, поцеловать, обнять и утонуть в любви без остатка. Он где-то вычитал, что у японцев есть необычный глагол «хорэнаосу», и означает он «перевлюбиться». Вот это и есть истинная любовь. Она с годами не уходит, а разрастается, становится все глубже и сильней. И он, как мальчишка влюбляется в свою жену каждый день все больше и больше. — Скорее просыпайся, любовь моя! — мысленно он посылает ей волны любви. — Только ты можешь сделать этот день ярким и восхитительным! Вера проснулась от пристального взгляда мужа. Потянулась, обняла его. — С днем рождения! Я люблю тебя безумно, мой Зевс, — тихо прошептала она, и с нежностью поцеловала мужа. В ответ — медленный, жаркий и страстный поцелуй в губы (о, с этого начинаются самые сокровенные желания) и тихий шепот Римаса: «Солнышко мое, ты моя единственная любовь. Нежность моих дней и моих ночей!» Она чувствует его дыхание, биение сердца, родной и такой пьянящий запах волос, его тела... Есть от чего потерять голову... Их прерывистое дыхание и стоны смешиваются. Горячие поцелуи сводят с ума. Нежные поглаживания и ласки губами заставляют стонать, извиваться и переплетаться их трепещущие тела. А дальше, дальше взрыв эмоций! И они, задыхаясь от счастья, вместе достигают вершины блаженства.... И его день рождения начинается с любви и нежности, как он и мечтал... * * * — Рим, пора вставать! По-моему к нам идут Арс с Гошей. Быстро одевайся и лети в гостиную. Вера собрала постельное белье и, услышав голоса в гостиной, направилась в ванную. Забросила белье в стиральную машину, приняла душ. Нанесла чудесный увлажняющий крем Augustinus Bader с омолаживающим кожу эффектом. Надела банный халат и проскочила в гардеробную, чтобы переодеться. В гостиной народу явно поприбавилось. Интересно, кому не терпится поздравить Римаса с утра? Арс, конечно же он. А что за книгу все рассматривают и хохочут. — Привет, мамуль, с праздником Зевса тебя. Ты молодеешь и хорошеешь с каждым днем! — Бог мой, кого я воспитала! — воскликнула она, обнимая сына. — Льстец! — Да нет, мам, — забасил Гошка, целуя ее и протягивая алые розы. — Арс прав. Ты великолепно выглядишь! — Мам, это тебе, — Арс тоже протянул ей букет роз и книгу. — Сынок, что я вижу! Ты написал еще одну книгу? Боже, какое интригующее название — «Дневник балбеса». Звучит почти как «Исповедь недоумка» Филипа Дика, — рассмеялась Вера. — Филип Дик? Он же фантаст! Я читал его книги, но «Исповедь недоумка» мне не попадалась. — А ты, пап, читал? — обратился Арсений к отцу. Но тот только пожал плечами. — Этот роман стоит прочитать, сынок. Он скорее психофилософский. История излагается от первого лица тремя разными персонажами. У каждого свое видение мира и идеала. Один живет в ожидании конца света, другой пьет, третья живет в ожидании того, что муж построит дом ее мечты. — Ага, но когда это случается, сумасбродка, эгоистка и манипуляторша Фэй Хьюм переключается на другого мужчину, — не удержался Римас от комментария. — Рим, ты читал! — воскликнула Вера. А я ведь даже удивилась и подумала: вот наконец-то книга, которую не читал мой муж! — рассмеялась она. И все принялись хохотать. — Вера Арсеньевна, с юбилеем шефа! — протискивается с букетом роз Антон. — Божественно выглядите! — Шеф, с юбилеем! — Докладываю: по всему маршруту все проработано, заказы все подтверждены. — Благодарю, Антон! Ну а сейчас все расходимся и встречаемся через... — Римас взглянул на новые статусные часы Constantin Vacheron, — через 6 часов. Просьба не опаздывать! — Рим, я приготовила тебе подарок, и очень волнуюсь, понравится ли он тебе, — сказала Вера. — Но вручу я его тебе в ресторане. Ты поймешь, почему именно там. — Солнышко мое, ты сама для меня самый лучший подарок. Мне, балбесу, несказанно повезло, что ты дождалась меня. Любой твой подарок, каким бы он ни был, будет самым изысканным и желанным, — обнял он жену. И давай пойдем завтракать, любовь моя! * * * Они давно не готовили завтрак вдвоем и не завтракали вместе. За столом на кухне всегда было людно и шумно. А сейчас, как в первое утро после свадьбы, они весело готовили на завтрак любимые панкейки Римаса. Точнее, готовил он, чтобы Вера не испортила маникюр. Он выпекал их на двух маленьких сковородках, ловко подбрасывая вверх попеременно, как заправский шеф-повар. — Я знаю, — обернулся он через плечо и лукаво прищурившись, подмигнул ей, — ты ждешь, что я промахнусь, и панкейк шмякнется либо на пол, либо мне на голову. Напрасно ждешь! А теперь опасный номер! Женщинам и детям просьба закрыть глаза! Барабанная дробь! Римас подбрасывает последний панкейк вверх, делает мгновенный поворот вокруг себя и ловит его. — Рим, я тебя обожаю, — обняла она мужа. — Я загадала: если ты его поймаешь, то поездка будет удачной! — Ай, ай, ай! Неужели ты сомневалась во мне?! — театрально воздел он руки к потолку. — Нет, я верила и переживала! Но ты оказался, как всегда, на высоте! Начиная с 9 часов утра, начались бесконечные звонки по сотовому телефону с поздравлениями, на которые через час Римас устал отвечать, а еще через два часа телефон разрядился. На юбилей он решил надеть серый классический костюм с черной рубашкой и галстуком Prada в черную и серую полоску, который подарила ему в прошлом году Вера. Он его просто обожал. Подъехал Арсений, чтобы забрать родителей в ресторан. Они ждали Веру и тихо обменивались новостями. Она вышла. И муж, и сын замерли в восторге. Ее черное платье-миди, приталенное по груди и талии, с юбкой полусолнце было женственным и дерзким одновременно. Красивое декольте манило, притягивая взгляд. Платье было дополнено прозрачной сеточкой в черный мелкий горошек. Полупрозрачные рукава создавали эффект обманчиво прикрытых рук, не скрывая облегающего лифа. А юбка с прозрачной сетчатой окантовкой открывала красивые ножки, обутые в черные изящные туфельки на высоком каблуке. Из украшений она выбрала роскошное колье с рубинами, серьги и браслет «Amore a prima vista». Завершала ее наряд маленькая сумочка Gucci на тонкой цепочке, выполненная из черного атласа с орнаментом GG из кристаллов и застежкой в виде головы тигра. * * * Из дневника Арсения. Черт побери, что любовь делает с нами! Отец, увидев маму, по-моему, окончательно прибалдел и заговорил на итальянском: —Amoreaprimavistaepersempre!/Любовь с первого взгляда и навсегда/. — Grazie mio caro!/Спасибо, мой родной!/ — ответила ему мама. — Неужели отец выучил итальянский? Хотя чему я удивляюсь. Мама кого хочешь научит. Надо бы и мне заняться. Далее отец произнес, несколько изменив, свою коронную фразу: «Верушка, я загадал: если ты наденешь рубиновый гарнитур, значит ты меня любишь!» — Штейн, какой же ты все-таки балбес! Но я по-прежнему тебя люблю, — рассмеялась мама, увидев, как расплывается в счастливой улыбке отец. Наверное, в глазах мамы я выглядел льстецом. Но это неправда. Она была прекрасна! И выглядела почти как моя ровесница. И я не мог не сказать, что выглядит она юной девушкой. Мы подъехали к ресторану. Вся семья и самые близкие друзья собрались уже в ожидании юбиляра. Андрей Есинский постарался и украсил зал необычными шарами. Как только они вошли зал зазвучала музыка, и тихий бархатистый голос Мики пригласил всех занять ненадолго места перед экраном. Появились титры: Shtein Production Film Studio presents,/Киностудия «Штейн Продакшн» представляет/ и в зале раздался смех и аплодисменты. Так уж случилось, что Мика, студент режиссерского факультета института кино и телевидения, сподвиг всех семерых детей снять мультипликационный фильм о Римасе Штейне и любви всей его жизни Верочке Ясинской-Штейн, т.е. о наших родителях. Несмотря на то, что он младше меня, хватка у него прямо-таки бульдожья. Вдвоем с Гошкой они уселись за сценарий, и он время от времени отвлекал меня от важных дел. Когда сценарий был готов, он усадил Тею, Машу, Ивана, меня и сам засел за рисунки. Рисунков требовалось много. Очень много!