– Не просто образ жизни, а жизненная философия. Перестать быть зависимым от других. Полагаться только на себя. – Никто не в состоянии выжить, полагаясь только на себя. Нам не обойтись без других людей. – Если рассматривать длительный временной диапазон, то да. Но если б вам пришлось выживать в одиночку, скажем, в течение месяца, смогли бы это сделать? – Разумеется. – Сможете подготовиться за десять минут? – Нет. Сначала нужно сделать запасы. – И как бы вы запаслись едой на месяц? – Съездил бы в магазин и купил быстрозамороженные продукты. – Но в магазине вам пришлось бы прокладывать путь через толпу, так как девяноста девяти процентам населения придет на ум та же блестящая идея. – Мерси оглянулась на бесконечные ряды консервов. – Единственное, что меня удивляет – так это легкость доступа к хранилищу. Любой мог перерубить топором дверную цепочку и украсть запасы. Обычно выживальщики маскируют свои склады, опасаясь, что, когда произойдет катастрофа, на них набросятся голодные толпы. А горожане знали о приготовлениях вашего дяди? – Думаю, да. Хотя он особо не распространялся. – Возможно, он рассчитывал, что никто не позарится на сарай из-за его неказистого вида. Когда вы открыли дверь, я очень удивилась. Трумэн пристально посмотрел на нее. – Вас ведь воспитывали именно в этой жизненной философии, не так ли? Я слышал, Килпатрики считают, что надо быть готовым ко всему. – Все так считают, но не все готовятся. Или не знают, как готовиться. – Мерси снова огляделась. – Ваш дядя проделал огромный труд. – Это не объясняет, как и почему украли его оружие. Мерси поняла, что забыла об осмотре пристроек. Они искали улики, указывающие на убийцу дяди Трумэна, но битком набитая кладовая отвлекла ее. – Если вам понадобится помощь в плане «что делать со всем этим», дайте знать. Трумэн оглядел шкафы. – Думаю, многие горожане обрадуются еде. Мерси испытала желание остановить его от раздачи припасов направо и налево. – У каждого свои потребности. Отдайте тем, кто оценит. Трумэн странно посмотрел на нее. – Здесь просто еда. Ничего особенного. – Еда может означать разницу между жизнью и смертью. – Спецагент Петерсон в курсе, что вы скопидом? Мерси застыла на месте. Он просто испытывает мое терпение. – Ваш дядя был не скопидомом, а умным человеком. Я уважаю тех, кто способен думать наперед. – Я тоже. Только не тех, у кого это превращается в манию, определяющую весь жизненный уклад. – Трумэн мотнул головой в сторону двери. – Хотите взглянуть на остальное? Килпатрик кивнула и вышла вслед за ним. По пути к следующему сараю Трумэн с облегчением выдохнул. Джефферсон Биггс был немного сумасшедшим. Дейли боялся показывать Мерси, по сути, памятник одержимости своего дяди, но она отнеслась к нему с восхищением. На ее лице читались не потрясение и изумление, а появилось то же выражение, что и у дяди, когда он осматривал свои запасы. Благоговение. Гордость. У Трумэна складывалось впечатление, что, глядя на плоды своих трудов, дядя каждый раз мысленно пересчитывал их. Реакция Мерси выглядела точно так же. Каким образом бывшая выживальщица из Центрального Орегона стала работать на власти, причем в качестве агента ФБР? Контраст между ее прошлым и настоящим заинтриговал его. Уголком глаза Дейли изучающе разглядывал спутницу. У Мерси имелся лоск горожанки, как и у его живущей в пригороде сестры. Он задумался, намеренно ли она отказалась от сельских корней или это произошло со временем естественным образом. Судя по манерам и речи, Килпатрик очень хорошо знакома с жизнью на ранчо, но Трумэн подозревал, что она с не меньшей легкостью вписалась бы в музей современного искусства. Он отпер дверь сарая и отступил. Осмотр не займет много времени: сарай набит только дровами. Мерси заглянула внутрь и кивнула. – Тут есть оранжерея? – Совсем маленькая. Полицейский провел ее мимо дровяного сарая к небольшой стеклянной теплице. Подростком Трумэн помогал чинить там пару окон, разбитых благодаря его увлечению бейсболом. Его взгляд остановился на них: по-прежнему как новенькие. Килпатрик зашла внутрь, вдохнула влажный воздух и тут же бросилась к деревьям в горшках. – Лимонные деревья! С лимонами! – ее лицо невольно расплылось в улыбке. – Карликовые деревья… Да у вас тут настоящий клад. Не впечатленный Трумэн лишь приподнял бровь. Деревья, которыми она восхищалась, были приземистыми, с едва различимыми плодами. Несколько минут Мерси расхаживала по теплице, рассматривая листья и бормоча что-то под нос. Полицейский сначала терпеливо ждал у двери, пока ей надоест, но в конце концов со вздохом вышел из оранжереи. – Ваш дядя был умным человеком. Где его автомобили? Ведь у него их больше одного? Наверное, имелось и что-то вроде квадроцикла или мотоцикла… Мерси вновь удивила Дейли. – В гараже, пристроенном к дому, есть грузовик. Еще древний «Джип», на котором дядя позволял мне кататься по участку, когда я был подростком. И мотоцикл, к которому мне не разрешалось прикасаться. – Давайте посмотрим на них. Они вернулись к дому. Трумэн остановился нажать кнопку автоматического открывания гаражных ворот, которую прикрепил к козырьку своей машины. Когда двустворчатая дверь отворилась, Мерси заглянула в гараж. Все оказалось в точности, как говорил Дейли: грузовик, старый-престарый «Джип» и мотоцикл. Она обошла вокруг них, но смотрела в другую сторону. Трумэн проследил за ее взглядом и увидел выстроившиеся вдоль стены многочисленные электрогенераторы. – Тут есть колодец? – Да. На вкус вода дерьмовая. Мерси улыбнулась. – Не стоит продавать этот дом. Замечательное место. Может быть, с точки зрения некоторых, слишком близко к городу, но ваш дядя изрядно потрудился, чтобы сделать дом самодостаточным. – Я не хочу здесь жить. По мнению Мерси, Трумэн просто ныл. – Не возражаете, если зайдем внутрь? Вместо ответа начальник полиции толкнул дверь, разделяющую дом и гараж. Килпатрик прошла мимо, Дейли уловил запах свежего лимона. У нее такой шампунь? Они молча шли по дому. Прошлым вечером Трумэн уже сообщил все, что должен был сообщить, и не собирался нарушать тишину ради бесполезной болтовни. Несколько раз он улавливал взгляд спутницы и задавался вопросом, что такого она увидела в его лице. Боль? Желание отомстить? Мерси остановилась посреди длинного коридора и указала на коллаж в рамке из выцветших фотографий. – О чем вы думаете, когда рассматриваете их? Трумэн подошел ближе, чтобы внимательнее разглядеть, хотя и помнил каждую фотографию наизусть. Снимки дяди и его друзей, в основном из семидесятых. Избегая встречаться с Мерси взглядом, Дейли, поджав губы, обдумал ее вопрос. – Я думаю о том, как дядя жил здесь один. О том, что, хотя мы часто ссорились, в глубине души я знал, что он заботится обо мне. Я часто думал, скучал ли он, когда я возвращался домой после школьных каникул. – Не рассматривали вариант учебы в местной школе? – Ну уж нет. Подходящее место, чтобы выпустить летом пар, но жить здесь я не хотел. – Когда вы приезжали сюда, то познакомились с кем-нибудь из сверстников? На него нахлынули воспоминания. И хорошие, и скверные. – Да. – А тут что висело? – Мерси указала на контуры прямоугольника на стене. – Зеркало. Когда я пришел сюда тем утром, оно было разбито вдребезги. Мерси уставилась на белый прямоугольник, оставшийся от старого зеркала, которое десятилетиями защищало участок стены от грязи. Затем отступила на несколько шагов и перевела взгляд на ванную комнату, которую они осматривали вчера вечером. Однако на этот раз агент Килпатрик смотрела не на пол. – Зеркало разбилось от выстрелов, верно? – Да. – Трумэну не понравилось, как округлились ее глаза, изучая стену. – А что?