– Я прибиралась в кабинете, когда кто-то вошел через парадную. Из-за поступи тяжелых ботинок я поду-мала, что это Леви, но быстро поняла, что вошли двое. Потом услышала звон разбившегося туалетного зеркала. – Что? – Мерси бросилась в ванную комнату, расположенную рядом с входной дверью. Роуз права: кто-то сорвал со стены маленькое зеркальце и швырнул на пол. – Но зачем? – Не знаю, – отозвалась сестра из-за спины. – Один из них рассмеялся, когда оно разбилось. Тут я перепугалась. Попыталась запереть дверь в кабинет, но они меня опередили. Сестру начала бить дрожь. Мерси повела ее обратно в гостиную, усадила в кресло и накинула поверх кофты свою рубашку. – Принесу тебе что-нибудь горячее. А потом разберусь с этим. Ее внимание привлек маленький темный кружок. – Вот дерьмо… В стене дырка от пули. – Мы можем закрасить ее, – твердо сказала сестра. Мерси охватила решимость. – Да. Можем. * * * По щекам женщины, лежавшей в постели в темном гостиничном номере, текли слезы. Он вернулся? Мы позволили убийце уйти, и теперь он снова принялся за старое? Как поведать Трумэну о своих подозрениях и не выдать себя? Я могу лишиться работы. Ее передернуло. Работа – ее жизнь. Доказательство, что она рождена для большего, чем прозябание на ферме в ожидании конца света. Мы поступили неправильно? 17 – Из-за разбитых зеркал в доме моего дяди вам вспомнились эти старые убийства? – спросил на следующее утро Трумэн. Мерси вздернула подбородок. Рассказав начальнику полиции о давних преступлениях, она чувствовала себя немного глупо. Агент Килпатрик сидела в низком кресле, так что стоящий в своем кабинете со скрещенными руками Трумэн смотрел на нее свысока. Выражение его лица было невозможно понять, однако, судя по тону, он безуспешно пытался уяснить, какая связь между упомянутыми ею делами и свежими убийствами выживальщиков. Мерси проспала всего три часа и чувствовала себя истощенной, но не собиралась демонстрировать усталость начальнику полиции. – Да. Разбитые зеркала мне запомнились. Второй жертвой стала лучшая подруга моей сестры Перл. – В каком году это произошло? Мерси назвала дату, после чего Дейли вызвал в кабинет Лукаса. Жизнерадостный молодой человек немедленно материализовался на пороге. – Что требуется, босс? – Мне нужен файл по двум делам пятнадцатилетней давности. Полагаю, они не оцифрованы? Лукас покачал головой: – Нет, но все должно быть систематизировано и находиться в хранилище. Если сообщите имя жертвы, я без особых проблем отыщу дело – картотека оцифрована. Трумэн посмотрел на Мерси. – Дженнифер Сандерс, – произнесла та. Лукас кивнул и скрылся. – С семьей Сандерсов я пока не знаком. Они по-прежнему живут в городе? – спросил Трумэн. Мерси в ответ приподняла бровь. – Ах да, вас же не было тут в последнее время… Что ж, скоро выясним. Лукас не знаком со всеми горожанами, в отличие от Ины, но усердно старается это наверстать. Какой-то мужчина легонько постучал в приоткрытую дверь кабинета. – Эй, шеф, найдется свободная минутка? Килпатрик оглянулась через плечо. Взгляд упал на воротничок священника, затем переместился на лицо. На вошедшем были тяжелая кожаная куртка, выцветшие джинсы и низко надвинутая на лицо спортивная кепка. Мозг Мерси никак не мог увязать воротник с лицом. Что-то здесь не так. – Чем могу помочь, Дэвид? Дэвид с вежливой улыбкой кивнул Мерси и повернулся к Трумэну: – Я хотел спросить… Он замер и снова посмотрел на Мерси. На его лице отразилось замешательство. Килпатрик мысленно вздохнула. Это уже начинает надоедать. Затем поднялась и протянула руку: – Мерси Килпатрик. Дэвид открыл рот, но не вымолвил ни слова и молча потряс руку. Теперь Мерси узнала мужчину. Дэвид Агирре – друг ее брата Оуэна. Неудивительно, что ее мозг никак не мог увязать воротничок с лицом: Дэвид в молодости был рьяным нарушителем порядка. Удивительно, что теперь он трудился за церковной кафедрой, а не сидел за решеткой. – Мерси? Пресвятые угодники… Целую вечность тебя не видел. – Он широко улыбнулся. – Я тоже рада тебя видеть, Дэвид. – Она кивнула на его воротничок. – Вижу, ты сошел с бесовского пути. – Абсолютно. Бог взял меня под крыло, прежде чем я выкопал себе могилу. – На лице Агирре появилось благочестивое выражение, а взгляд стал беспокойным. – А как ты? Ее дела его не касались. В глазах Мерси он навсегда останется тем придурком, который стрелял в ее цыплят и из-за которого ее несовершеннолетний брат попал в тюрьму за распитие алкоголя. Ей плевать, кем он стал. – Спасибо, у меня все прекрасно. Ты, кажется, собирался о чем-то спросить начальника полиции? – М-м-м… да… Трумэн, ты выяснил, кто постоянно выписывает уведомления о штрафе автомобилям, припаркованным с южной стороны церкви? – Выяснил. И просмотрел все материалы. Дэвид, предупредительный знак в дальнем конце квартала ясно говорит, что парковка запрещена. Тебе нужно сообщить прихожанам, чтобы они не парковались у желтого бордюра. Даже по воскресеньям. Никаких исключений. Это вопрос безопасности. В глазах Дэвида вспыхнуло раздражение, а в памяти Мерси – несколько сцен. В прошлом Агирре славился вспыльчивым нравом: частенько сначала работал кулаками, а потом думал. Очевидно, таким он и остался, хотя научился держать эмоции под контролем. И слава богу. – Понял, – Дэвид оглянулся на Мерси. – Ты надолго в городе? Энтузиазм Агирре при виде Килпатрик успел угаснуть. Мерси задумалась, не вспомнил ли он, как она ударила его ногой в пах за то, что он подрался с ее братом. – Ненадолго. Было приятно встретиться. Агирре коснулся своей кепки и исчез. Мерси обернулась и увидела, что Трумэн выжидающе смотрит на нее. – Он был лучшим другом Оуэна, – заметила Килпатрик. – И по-прежнему им остается, насколько я помню. Вам знакомы больше горожан, чем мне. Карие глаза изучали ее с явным любопытством. – Что насчет файлов? – напомнила Килпатрик. Появился Лукас и протянул Трумэну стикер.