– Да. Должны выехать из мотеля до одиннадцати, – ответила Мерси, не отрываясь от записей. – Тот мотель ужасен. – Не так уж и плох. Трумэн приподнял бровь. Его сестра и мать не остановились бы там и на одну ночь. Правда, сестра была очень капризной и настаивала, чтобы ей предоставляли все лучшее, но даже менее требовательная женщина должна выказать некоторый энтузиазм при перспективе выбраться из этих трущоб. Наверное, Мерси комфорт не нужен. Он вспомнил, в какой восторг ее привели дядины запасы. Он при виде них испытывал смущение, она же – восхищение. Килпатрики – выживальщики. Однако Мерси жила в Портленде и работала на правительство на ответственной должности. В правоохранительных органах. Очевидно, она отказалась от своего прошлого. Точно ли? Корни могут прорастать весьма глубоко. Хоть агент Килпатрик и намекает, что отдалилась от родственников, Трумэн видел выражение ее лица, когда она смотрела на старую фотографию сестры. Боль. Тоска. Сожаление. Все это читалось. Когда Джосайя Бевинс подошел к их столику, на ее лице мелькнул страх. И тут же исчез, сменившись уверенностью. Настоящей? Напускной? Трумэн задумался. Многие побаивались Джосайю. Дейли знал, что он старался не контактировать с Карлом, главой семейства Килпатриков: как подозревал полицейский, у них старые счеты. Они распространялись и на дочь? Это не мое дело. Пока они не стреляют друг в друга. – Трумэн, взгляните-ка, – Мерси пододвинула к нему блокнот и постучала пальцем по странице. Дейли взял его и прочел заголовок: «Из дома Сандерсов пропали вещи». Коробка недорогих украшений. Две винтовки и пистолет. 550 долларов наличными. Затаив дыхание, Трумэн перелистал дело Гвен Варгас. Пропавшие вещи: драгоценности, деньги, фотоальбом, два пистолета. Трумэн поднял голову и встретился взглядом с Мерси. – Оружие пропало? – Не так много, как в недавних убийствах, но это уже зацепка. – Преступники или преступник просто брали то, что легче всего сбыть подороже, – возразил полицейский. – Знаю. – При убийстве Варгас унесли и фотоальбом. Брови Килпатрик сошлись на переносице. – Это странно. В других случаях личные вещи не пропадали. – Мы не знаем, что еще могло пропасть в домах тех, кто убит недавно. Некого расспросить. – Все эти люди жили в одиночестве, подальше от других. Легкая добыча. – Мой дядя – не легкая добыча, – поправил ее Трумэн. – Вы правы. И, судя по увиденному в доме Неда Фейхи, тот максимально усложнил жизнь нападавшим. – Не уверен, что новые и старые убийства связаны между собой, – медленно произнес Трумэн. – Мотивы кажутся совершенно разными. – Преступления разделяет пятнадцать лет, – отозвалась Мерси. – Мотивы могут меняться. Я пробью по базе данных ФБР и выясню, не случалось ли чего-нибудь подобного на тихоокеанском северо-западе. Возможно, преступник все это время не бездействовал. Трумэн кивнул. Или же ждал своего часа в Иглс-Нест? 18 Мерси тащила чемодан по деревянным ступеням отеля «Сэнди». Никакого пандуса в поле зрения не было. Для Мерси это место навсегда останется домом старого Норвуда – домом, к которому в юном возрасте она старалась не приближаться, потому что старик Норвуд и его жена были реально жуткими. Огромный дом словно пришел прямиком из фильма ужасов – трехэтажный, с башенками и осыпающейся штукатуркой. Теперь он сиял жизнерадостными красками в стиле дамы викторианской эпохи, а все архитектурные детали бережно восстановлены реставраторами. Кто-то вложил в него кучу средств и сил. Эдди распахнул дверь с овальным стеклом. Слегка раздраженная, Мерси последовала за ним. Гостиницы с включенными завтраками ей не по нутру. Слишком много контактов с людьми. Она предпочла бы безымянный отель с голыми стенами, где персонал не знает ее имени и ей не придется сидеть по утрам за столом с незнакомцами. – Чувствуешь запах? – шепнул Эдди. – Теперь я снова проголодался. Она вдохнула, и в нос ей ударил аромат свежеиспеченного печенья. В животе заурчало. Черт. – О, здравствуйте! Я так рада, что вы к нам пришли! Высокая стройная женщина с длинными рыжими волосами вошла через вращающуюся дверь, расположенную за маленькой стойкой администратора. Она вытерла руки о белый фартук и искренне улыбнулась. Ее футболка перепачкалась в муке. Женщина напоминала ведущую кулинарного телешоу. – Рада снова видеть вас, агент Петерсон. – Она кивнула Эдди. – Я приготовила вам комнаты. – Она протянула руку Мерси. Та пожала ее: – Мерси. Вокруг женщины витал запах выпечки. Килпатрик невольно улыбнулась в ответ. – Вы не представляете, как мы рады, что наконец попали сюда, – сказал Эдди. – Что это за запах – печенья? – с надеждой спросил он. – Всегда рада сотрудникам правоохранительных органов, – ответила Сэнди. – С ними чувствуешь себя безопаснее. А печенье будет готово через несколько минут. Пока вы устроитесь в своих номерах, тарелка с ним уже окажется прямо на этом столе. И печенье будет появляться там каждый день после обеда. А еще у нас всегда свежий кофе. – Я попал в рай, – пробормотал Эдди. – Вы не замужем? – Нет, – твердо ответила Сэнди, заиграв ямочками на щеках. – А вы годитесь мне в сыновья. – Я не прочь, чтобы меня усыновили. – Вы – ходячая проблема, не так ли? – Нет, мэм. Килпатрик, с трудом сдерживая желание закатить глаза, вмешалась: – Запах чудесный. А как нам попасть в номера? Сэнди повела ее наверх, в уютную комнату, к которой примыкала ванная. Мерси заглянула туда. Эдди оказался прав: там была выложенная новой плиткой душевая. Пока Сэнди провожала Эдди в его номер, Мерси бегом спустилась вниз и вышла за дверь – достать воду и еду из багажника «Тахо». Когда она захлопнула заднюю дверцу, ее внимание привлек припаркованный у почтового отделения на другой стороне улицы белый пикап. Из него вышел мужчина и обогнул машину сзади, повернувшись к Мерси в профиль. У нее перехватило дыхание. Она знала эту походку и наклон головы. Даже фасон кепки знакомый. Потертые просторные джинсы. Тяжелые рабочие ботинки. Папа. Он скрылся за дверью почты. Мерси не могла пошевелиться, зажав сумку в руке. Он в курсе, что я в городе? Несомненно, в курсе. Слухи распространяются быстро, а агент Килпатрик уже повстречала слишком много знакомых лиц. Отец выглядел старше, чем в ее памяти. Волосы уже не с проседью, а седые. Плечи еще больше ссутулились. Но по-прежнему худощав, никакого пивного брюшка, типичного для мужчин в годах. Он слишком серьезно относился к своему здоровью. Мерси сделала пару шагов к древнему фордовскому грузовичку. Ее не удивило, что отец до сих пор им пользуется. Он не покупал новые машины, пользуясь старыми до тех пор, пока они поддавались ремонту. Что я ему скажу? Она замерла, не в силах шагнуть дальше: в животе клубочком свернулся страх.