Выходит, все же он занимает руководящий пост. Официально – нет. Только неофициально. Он – банкрот. Закон против него. Но неофициально?.. Вот-вот, сказал Рэй. Не сомневайся. Это же Зигги Хайдль. И он убеждает друзей перезаложить свои дома, чтобы инвестировать полученные средства в развитие «Космопортала». В благодарность им обещаны директорские кресла. Не хочешь ли ты сказать, что проект на мысе Йорк финансируется не сингапурскими миллионерами, не НАСА? Это так? И даже не ЦРУ? Я просто делюсь с тобой тем, что мне известно. Проект финансируется из личных средств бывших руководителей АОЧС. В изложении Рэя прозвучало это весьма убедительно. Получается, Хайдль теперь разводит своих дружков, заключил я. Ну не знаю, сказал Рэй и пошел к стойке бара. Это его последняя большая афера, заметил я, когда Рэй вернулся. Возможно, сказал Рэй. Но вовсе не обязательно. Там ребята не простые. Не будь у них уверенности, что игра стоит свеч, неужели они стали бы рисковать своими домами ради строительства пусковой ракетной установки на мысе Йорк? Да с чего ты взял, что игра стоит свеч? В принципе, тому есть масса подтверждений. Оттуда ближе до Луны. Рэй покосился на меня так, будто ждал возражений. Скажешь, нет? Откуда? От Австралии? От мыса Йорк, уточнил Рэй и без прежней уверенности забормотал: Экватор? Он там… потолще. Верно? Потолще? Типа того. Словно готовясь к монологу, он откашлялся и рассказал, что, по мнению научного сообщества, на всем земном шаре это одно из лучших мест для запуска космических ракет. Подумать только, фыркнул я. И кто же такое сказал? Ну… это… научное сообщество. Какое еще сообщество, Рэй? Бросив на меня недоуменный взгляд, Рэй осторожно предположил: исследователи? Исследователи чего, Рэй? Фиг знает. Я же не специалист, дружище. Но тема мусолится постоянно. Ты сам ознакомился хотя бы с одной научной публикацией по этому вопросу? Как сказать… То есть нет? Я лично – нет. Доволен? А Зигги ознакомился. И рассказал мне. Тебе рассказал Хайдль? Казалось, Рэя посетили несколько взаимоисключающих мыслей одновременно. Он тебе показывал хоть какие-нибудь публикации? – не отступал я. Ответь, Рэй. Поднеся к губам пустой стакан, Рэй осознал свою промашку и ругнулся. После чего подпустил таинственности. У него были с собой… в кейсе… кое-какие статьи… научные статьи. Ты с ними ознакомился? Рэй задумался. Губы у него зашевелились, будто их дергали во все стороны рыболовные крючки самых разных слов. Можно было подумать, он вновь оказался на дне ущелья возле далекой новогвинейской реки, где сверялся с размокшей картой провинции Ириан-Джая. Ну не так чтобы… Не так, чтобы?.. Тут он раскололся. И ты ему поверил? Губы у него снова задергались, будто поддетые рыболовными крючками. Да… Но если послушать, как ты это повернул… Не знаю. И его закадычные друзья готовы раскошелиться? Приятели. Ну… Да. Это же все как вилами по воде, Рэй. Не знаю, дружище. А кроме того, даже если дело не выгорит, это ведь не значит, что идея сама по себе плоха. Как ты не понимаешь? Это очередная ложь. Думаешь, в Австралии такое нереально? Создать наш собственный Хьюстон? Для Зигги план просто замечательный. Чем плохи хорошие идеи? Тем более что атмосфера там более разреженная, чем в тропиках. Разве нет? А разве да? Кажется, я это узнал от Зигги. Точно не помню. Или от Педро. А Педро Морган в курсе? По-моему, Зигги с ним поделился. Говорю же тебе, он располагает результатами исследований. Хайдль? Он самый, кто же еще? План ведь бесподобный, согласен? Австралия получит собственную ракетно-космическую базу. Это он так говорит? И ему верят на слово? Похоже на то. Рэй слегка умерил свой пыл. Впрочем, я знаю, какая заваруха была в парламенте в Квинсленде. Когда правительство заявило о своей полной непричастности к этому предложению? Угу. Но Хайдлю это могло быть только на руку, заметил я. Если правительство выступило с опровержением, то общественность заподозрила, что ее обманывают, поскольку дыма без огня не бывает. Или что правительство замешано в чем-то неблаговидном – не наше, так другое, американское. И, как следствие, фигура Хайдля приобрела бы масштаб и значительность. Рэй в очередной раз умолк. 2 А потом сказал: Знаешь, там такая красотища. Аккурат в тех местах, где мы приземлились. Ночное небо. И пошел разглагольствовать: купанье с дюгонями, охота с аборигенами, сладковатый, насыщенный вкус жаренного на костре варана, особый запах мангровых болот – нечто среднее между вонью и ароматом, и чтобы хоть с чем-нибудь его сопоставить, нужно намазаться болотной грязью, но восприятие всякий раз иное. А однажды, охотясь с аборигенами, они добыли большущую кожистую черепаху, и аборигены тут же переломали ей ноги, чтобы она не ушла, но и не издохла, поскольку в тропическом климате мясо быстро портится. Забили ее через двое суток. Вкус был фантастический, сказал он. Великолепное мясо. Но знаешь, что самое поразительное? Я заглянул черепахе в глаза – она хотела жить. И не соглашалась умирать. Всего двое суток оставалось до того, как мы должны были ее съесть, а она не соглашалась умирать. Она хотела жить, повторил он. Уму непостижимо. Мне запомнился тот вечер, продолжал он, тот пляж, и то, как она просто смотрела в небо. Как будто сразу после сотворения мира. Она была… Запнувшись, он подбирал слова. …свободна.