– За все… – заплакала Аля. – Ты такой… Я люблю тебя. Мне кажется, я тебя сразу полюбила. Конечно, это был бред чистой воды. Точнее, даже не так… Аля ведь действительно верила тому, что говорила. Просто она не знала, как быстро поймет, что ошиблась. Ну, и ладно. Хер с ним. Не доходит сейчас – и пусть. Демьян не представлял, что слова любви могут оказаться такими… приятными. И настолько коварными, что вмиг сметут его тормоза. Любые контроли… Он обхватил ладонями полумесяцы Алиной попки, втянул в рот ее сосок. И уже вообще не сдерживаясь, стал ее на себя нанизывать. Вдруг все, что его сдерживало, перестало иметь значение. Кто он… кто она. Обстоятельства, толкнувшие их в объятья друг друга. Его мир сузился до её потрясенных совершенно потерянных больных глаз. Аля тоненько застонала, впиваясь ногтями в его спину. Подкинула бедра. Упираясь пятками в матрас. Кончая. Сокращаясь вокруг него и не отпуская. «Выходи, придурок! Выходи!» – мозг отбивал сигналы SOS морзянкой. Он с хрипом выскочил в последний момент. И не в силах себе отказать в этом идиотском желании, выплеснулся ей на грудь. Глава 8 – Молчат? – Аля притащила приготовленный поднос с едой и осторожно поставила на пол рядом с Демьяном. После их пробуждения и всего того, что за этим последовало, прошло вот уже несколько часов. Майор взглянул на нее. Улыбнулся криво и качнул головой: – Молчат. Алина поежилась. Заметив это, Демьян протянул руку и пододвинул ее к себе. Накрыв затылок ладонью. – И зачем я поперлась в С*? – шепнула Аля ему в шею. В который раз поражаясь тому, как странно устроен человек. Тому, что в нем каким-то образом уживаются такие разные чувства… Ведь по большому счету она никогда еще не была так счастлива. И так несчастна одновременно с этим. Ее бросало из крайности в крайность. От эйфории к бездонной пропасти отчаяния. От чувства парения и невесомости до неподъемной прибивающей к земле тяжести. – Помогать в лагере беженцев. – Да. А вот зачем… – Затем, что ты добрая девочка и не могла иначе? Не отрываясь от его шеи, Аля затрясла головой. Ей так безумно нравился его голос. Тихий и успокаивающий. Уверенный. Ровный всегда. Но теперь, после того, что между ними случилось, еще и чуточку насмешливый. Будто майор рядом с ней позволил себе чуть больше, чем со всеми другими. Будто она тоже для него стала… не только работой. – Если бы… – Неужели не угадал? – Нет. То есть я, конечно, хотела помогать, да. Но гораздо больше я хотела обратить на себя внимание родителей. Иногда я слышала доносящиеся откуда-то звуки взрывов и думала – вот если бы со мной что-то случилось! Тогда бы они пожалели… Аля запнулась. Демьян поцеловал ее в висок. – О чем? – Не знаю. О том, что проводили со мной мало времени. О том, что я для них вроде и не существовала. – Алина тяжело вздохнула и, застыдившись собственной откровенности, поспешно добавила: – Теперь-то я понимаю, какой это бред. И что мои проблемы на фоне проблем других людей – сущая глупость. Знала бы, чем это обернется… – всхлипнула. – Вы меня простите, пожалуйста… – Ты ни в чем не виновата. Командовал операцией я. С меня и спрос… – Демьян не договорил, потому что у него ожил телефон. Аля такой у него не видела. Может быть, майор купил его, когда выходил. Ни слова больше ей не сказав, он приложил трубку к уху. И напряженно уставился перед собой, вслушиваясь в тихий голос на том конце связи. Такой тихий, что Аля, будучи здесь же, рядом, вообще ничего не разобрала. Но по той силе, с которой Демьян, сам того не осознавая, тянул ее за волосы, догадалась, что ничего хорошего он не услышал. Внутри похолодело от страха. – Какова вероятность ошибки? – просипел Богданов. Выждал еще секунду и, медленно отстранившись, встал. – Ясно. Береги себя. Надо заметить, выглядел он диковато. Аля осторожно протянула руку, желая его утешить. Уверенная, что прямо сейчас он в этом как никогда нуждается, но еще не понимающая, почему. В ответ на ее жест Демьян шарахнулся в сторону. Задел ногой поднос. Но, кажется, даже не заметил этого. – Погодите. Куда вы? Случилось что-то плохое? Демьян резко обернулся. Уставился на нее так, будто впервые видел. В бессилии сжимая и разжимая руки. Дыша, как фридайвер после длительного погружения. С хрипом вгоняя в себя и выкачивая воздух. Окружающее их пространство будто вибрировало от сумасшедшей энергии, которая от него исходила подобно кругам на воде. – Второй погиб. – О господи… – Аля понимала, что это ему сейчас меньше всего надо, но не смогла удержать слез. Плотину боли прорвало. Препятствия просто смело. – Мне очень жаль. Мне так жаль… – плакала она. – Я могу вам чем-то помочь? – Нет, – отрезал майор. И больше не было в его голосе ни насмешки, ни тепла, ни спокойствия. Лишь раздирающая душу боль, которую плохо маскировали равнодушие и холод. Майор вышел, и Аля осталась одна. Наедине со своей виной. Ведь что бы он ей ни говорил, она себя простить не могла. Вина сидела в ней занозой. И не выдавить ее было, не выковырять. Но, что самое страшное, не искупить. Только забыть… ненадолго. В его сильных руках забыть. Аля плакала, пока у нее не закончились слезы. Она представляла, каким был этот человек. Наверняка молодым. Полным каких-то планов. Может быть, влюбленным. Или разочаровавшимся в жизни. Живым. Ей хотелось знать об этом мужчине все-все. Но в то же время ей хотелось отмотать пленку назад. Чтобы никогда… никогда о нем не услышать. Когда ее одиночество стало невыносимым, Алина отправилась на поиски майора. Пусть винит её, пусть ругается и кричит. Что угодно. Лишь бы не эта тишина. В которой снова и снова она слышит звуки выстрелов. И гадает, какой из них стал финальным. Демьяна не оказалось ни в спальне, ни в кухне, ни в библиотеке. Тогда она остановилась у двери в ванную. Собралась с силами. Подергала ручку. Но услышав громкий то ли вой, то ли крик, который не смог заглушить шум воды, замерла мышкой. Но это невозможно было долго терпеть! Невозможно слушать и оставаться безучастной. Аля забарабанила в дверь. – Откройте! Слышите? Откройте… Пожалуйста! Он, конечно, открыл. Но до этого прошла не одна наполненная страхом и тишиной секунда. Голый по пояс Демьян представлял собой довольно страшное зрелище. Пудовые кулаки сжаты. Жилы на мощной шее вздулись. Он с трудом контролировал рвущегося на волю зверя, и это так сильно бросалось в глаза! Будто она и впрямь могла видеть, как тот ворочался внутри и скалил зубы. Отчего грудная клетка майора ходила ходуном… А ко всему, по его волосам и густой бороде стекала вода. Наверное, Богданов сунул голову под кран, чтобы остыть. Но Аля не стала бы утверждать, что ему это удалось. – Что такое? – тихо и довольно спокойно поинтересовался он. На контрасте с его диким взглядом этот тон казался каким-то нереальным. – Я переживала за вас. – Аля взволнованно облизала губы, прежде чем сделать шаг, максимально сокращая дистанцию между ними. Осторожно, боясь не то спугнуть, не то, напротив, спровоцировать, обхватила ладонью его каменно-твердый бицепс и сжала пальцы. – Чего ты хочешь? – Чтобы тебе стало легче. Хватит выкать! Хватит стесняться. Хватит делать вид, что сильная. – Это невозможно. Отойди, пожалуйста. – Нет. К черту! Страшнее и хуже, чем сейчас, ей уже не будет. Вместо того, чтобы отойти, она, напротив, впечаталась в грудь Богданова. Тот сбросил ее ладони и пошел мимо Али. Но она обогнала его и забежала вперед. – Уйди. Не то потом пожалеешь. Он говорил ровно, да. И вроде бы зло. Не по интонациям. Но по смыслу наверняка. Да только ей совсем другое в тех словах чудилось. Демьян будто умолял её. Умолял… – Нет. – Привыкла, чтобы последнее слово оставалось за тобой? Видимо, он намекал на то, что она капризная дурочка. Ну, еще бы. Так думал каждый из тех немногих, кто знал, чья она дочь. Чего еще от такой ждать? Это понятно. Обидно только, что и майор туда же. Впрочем, если это поможет ему выпустить пар… Пусть. Пусть обижает. – Нет. Напротив. С моими словами никогда не считались. Как и с желаниями. Демьян шумно вдохнул носом. И выдохнул, запрокинув лицо к потолку. – Просто отойди. Пока еще можешь. – Нет. – Я считаю до трех. Раз. – Нет. – Два… – выбросив вперед руку, Демьян обхватил ее за шею сзади и потянул вниз. Сверля черным обезумевшим взглядом. – Нет. – Три! – его ладонь соскользнула на плечо, толкая Алю на пол. Она неуклюже опустилась на колени. Зачарованно уставившись аккурат на его пах. Майор расстегнул пряжку. – Три! – повторил сипло. – Три уже было. Я все еще здесь. Аля сама потянулась к нему. Стянула штаны вместе с трусами к щиколоткам. Думала, он накинется на нее тут же. Демьян был в таком взвинченном состоянии, что она бы не удивилась. Но он, напротив, попятился. И чтобы не отстать, ей пришлось за ним ползти. Пока он не уперся спиной в стенку. Ну, точно загнанный в угол зверь. Существовал только один способ его приручить. Нежность. Аля зажмурилась и прижалась щекой к бедру майора. Потерлась ласковой кошкой. Она понятия не имела, что делать дальше. На ум ничего не шло. Любая здравая мысль терялась в вихре других. Глупых и важных. Болезненных и дарящих надежду. Сердце колотилось как ненормальное. Будто подсказывая, он качнулся в миллиметре от ее лица. Алина шевельнулась, задевая упругую плоть губами. Взяла на пробу в рот. И подняла на него затуманенный взгляд, чтобы вот так впустить глубже. Еще и еще. Пока он, окончательно слетев с катушек, не перехватил инициативу. Сжал ее голову двумя руками, задавая свой бешеный темп. Не щадя, прокатываясь по горлу. Так что очень скоро у нее брызнули слезы из глаз. С хрипом кончил и, полностью обессилев, скатился по стенке на пол. Аля выглядела не слишком свежо после случившегося. Но когда он поднял ее лицо за подбородок, сопротивляться не стала. Только нос вытерла – не то ведь совсем ужас. А потом без промедления встретила его взгляд. Черный, абсолютно безумный, да… – Ты в порядке? Аля кивнула. Потянулась к нему и неуверенно замерла. – Глупая… – шепнул он. И поцеловал истерзанные губы. Ласково прошел языком. Слизал слезы со щек и с шеи… – Испугал тебя? – Чем?