Вскоре он откидывает одеяло и предлагает спуститься ниже. Во время самого процесса не отрывается от моего лица. Кайфует, когда я забираюсь сверху. Облизывает мою грудь, сжимает ягодицы. Порой кажется, что больше любить его попросту невозможно, но каждый совместно прожитый день доказывает обратное. * * * После возвращения из отпуска гонщик подаёт в суд на Наумова и получает ответный иск. Он находится в активном поиске нового менеджера, много тренируется и проходит следующий этап реабилитации. Андрей твёрдо нацелен вернуться в спорт как можно скорее и любой ценой, но я всё сильнее волнуюсь о его здоровье, особенно когда нахожу пустые коробки от обезболивающих и примерно прикидываю, какое количество таблеток он выпил за день. Разговоры не помогают, слёзы тоже. В такие периоды Бакурин не щадит мои чувства и довольно хладнокровно просит не лезть в эту часть его жизни. * * * С отцом мои отношения по-прежнему напряженные. Он жалуется, что клиенты бастуют и отменяют записи из-за проклятой статьи. Подсчитывает убытки, психует. Ирина попадает на сохранение с угрозой потерять ребёнка. От меня ждут встречных шагов, а я всё дальше и дальше отдаляюсь. Больше не чувствую себя одинокой, стоя в сторонке и на отшибе. У меня теперь свой маленький уютный островок, где я нахожусь в самом центре. Нужная, желанная и счастливая. Тем не менее, в один из дней, когда Андрей уезжает в реабилитационную клинику, я набираюсь смелости и вызываю такси. В родительском доме осталось много вещей, которые мне жизненно необходимы. Это учебники, планшет, одежда и косметика. За один раз вряд ли удастся всё увезти, но можно собрать то, что актуально на первое время. Когда автомобиль останавливается у ворот — я перевожу дух. Заряжаюсь уверенностью, открываю дверь ключом. Замки не сменили — и то в плюс. — Всем привет! — громко здороваюсь. Ирина стоит у плиты, а папа читает газету. При виде меня у них вытягиваются от удивления лица. Я рассказываю о целях приезда, желаю приятного аппетита и тут же поднимаюсь на второй этаж. В моей комнате тот же хаос, что я и оставила. Вещи верх дном, у кровати обувь, а на столе гора ненужной косметики. Такое ощущение, что сюда ни разу и никто не заходил за все две с половиной недели. Открыв шкаф, я выворачиваю одежду на пол. Сортирую ту, что на осень, и активно трамбую её в сумку. Когда слышу стук в дверь, невольно морщусь, но разрешаю войти. В спальне появляется Ирина. Слегка исхудавшая, осунувшаяся. Предполагается, что беременность — это лучшая пора в жизни женщины, но так даже и не скажешь. — Как твои дела, Жень? — интересуется папина невеста, осторожно присев на край кровати. — Все хорошо. Наслаждаюсь, радуюсь жизни. Как ты? Ира разводит руками, мол, и сама всё видишь. Неважно. — Послушай, я хотела попросить прощения за то, что сдала тебя, — произносит тихо. — Клянусь, я хотела как лучше. — Проехали, — машу в ответ рукой. — Деньги мне, кстати, вернули. Всё до копеечки. — Это здорово, Жень. Как насчёт с нами пообедать? Я немного медлю и спрашиваю у Андрея, когда он освободится. Сообщение висит непрочитанным, поэтому я всё же соглашаюсь. Возможно, у нас получится нормально пообщаться. Я мирный человек и не люблю находиться с кем-либо в затяжной ссоре. Спустив тяжёлую сумку на первый этаж, бросаю её у лестницы и иду мыть руки. Когда прохожу на кухню, отец накрывает на стол и ставит по центру огромную тарелку ароматного плова. В самом начале трапезы обстановка напряженная и скованная. Тем для разговоров почти нет. Ситуацию пытается исправить Ирина, задавая вопросы о море и отеле. Так странно. Недавно мы с папой жили вдвоём. Делились планами, мечтами и имели свои семейные традиции. Теперь он даже не знает, в каком районе города я проживаю с любимым человеком. — Мы, наконец, определились с датой свадьбы, — произносит невеста отца. — Торжество состоится четвёртого сентября. Сейчас. Одну секунду. Ирина подхватывается с места и уходит в гостиную. Мы с отцом обмениваемся долгими многозначительными взглядами и неловко друг другу улыбаемся. — Это пригласительное — мы подписали, но никому ещё не вручили, — поясняет Ира, вернувшись спустя две минуты. — Никакого дресс-кода не предполагается, место выбрали поспокойнее — за городом. О подарке можешь не беспокоиться. Я читаю открытку, в которой вписано лишь моё имя. — Па, я же могу приехать не одна? — тут же спрашиваю. — Не думаю, что это хорошая идея. Кстати, среди гостей будет и мама со своим итальянцем. — Супер, — киваю. — Так почему же моя идея тебе не нравится? — Потому что я женюсь не так уж и часто. И в этот день меньше всего на свете я хотел бы видеть Бакурина — виновника многих моих проблем. — Тогда хорошенько повеселитесь, но без меня, — категорично отвечаю. Отодвинув открытку подальше, приступаю к еде. Уши горят, когда я чувствую на себе давящий взгляд. — Саш, — шёпотом просит Ирина. — Почему я обязан прогибаться? — вспыхивает отец. — Почему обязан наблюдать неприятного мне типа? — Саша! Отец тяжело вздыхает и бросает столовые приборы на стол. Зря я решила, что общение будет приятным. — Ладно-ладно! — качает он головой. — Так и быть. Женя, можешь приходить на нашу с Ириной свадьбу со своей парой. Глава 46 «Уже освободился, Жень. Откуда тебя забрать?» Я читаю сообщение Андрея с улыбкой на губах. Папа замечает, сильнее показывает недовольство. Мне вполне понятны причины его волнения, потому что Бакурин намного старше меня, пока ещё женат, не медик и, к тому же, находится на вынужденной рабочей паузе. Все его деньги – это сбережения, накопленные за время пика карьеры. Что будет дальше – пока неизвестно. Алина требует ровно половину от всего имущества. Кирилл судится за несоблюдение пунктов договора. Если всё обернётся против Андрея, то будет сложно. Но я в любом случае помогу ему выплыть. Буду поддерживать, радовать. Если нужно – уйду из универа и устроюсь на работу. Вместе мы не пропадём. «Я у отца. Сможешь подъехать?» «Да, жди. Пятнадцать минут, и я у тебя». Отправив точную геолокацию, блокирую телефон и откладываю его на край стола. Возвращаюсь к разговору с Ириной. — Я присмотрела свадебное платье, но пока не решила – брать его или поискать что-нибудь другое. Позже попала на сохранение, а теперь размышляю – может, это знак? – вздыхает папина невеста. — Если хочешь, можем вместе пройтись по салонам. Тем более мне тоже нужно купить новый наряд. — Была бы благодарна, Жень. Я напишу тебе, когда созрею на длительный шопинг-забег. Позже мы обсуждаем папину клинику и массовую отмену записей. Раньше отец работал с утра и минимум до восьми вечера, а сейчас в его графике появляется всё больше свободных окошек. Похожая картина у всех его подчинённых. Мало кто хочет связываться с человеком, который был вовлечён в столь громкий резонансный скандал. Я предлагаю некоторые варианты решения. Дело в том, что папа привык действовать по старинке и полагаться на сарафанное радио. Все его пациенты наработаны годами. Но можно попробовать создать страничку в соцсетях, выложить туда удачные работы, подключить рекламу и попросить рекомендации у блогеров. Затем, например, разыграть бесплатную чистку зубов за репост. — Даже твой друг Валера так делает! – всплескиваю руками. – Если хочешь, я лично займусь раскруткой страницы. Папа задумывается, Ирина подхватывает мою идею. Мы шумно обсуждаем дальнейший план действий. В груди теплеет, я моментально отпускаю старые обиды и снова чувствую себя дома. В комфортной доброжелательной обстановке. «Я у ворот»,— вскоре приходит сообщение от Андрея. Встрепенувшись, встаю из-за стола. Расправляю сарафан, спешно прощаюсь. Напоследок забегаю в ванную комнату, чтобы вымыть руки. И как бы ни было хорошо дома – сердце рвётся в другое место. Туда, где любимый мужчина, право быть с которым я только что с трудом отвоевала. — Всем пока! – ещё раз выкрикиваю. Сую ноги в кеды, подхватываю тяжёлую сумку с вещами и направляюсь к двери. Откуда ни возьмись в прихожей появляются Ирина и папа. Прекрасно. Я выхожу на крыльцо, а они – следом за мной. Спускаюсь по ступеням и машу рукой, но никто даже не планирует возвращаться в дом. Открыв калитку, я выскакиваю на дорогу, пытаясь защёлкнуть замок, но отец вставляет ногу в проём и не даёт этого сделать. — Позволишь? – скорее не спрашивает, а настаивает.