— Ничего я не включала, — озадачилась я, доползла до края кровати и свесилась. — Хм… Наташ, смотри, как интересно что-то отражается в зеркале. Словно цветок папоротника. Откуда это? За окном новый световой рекламный щит поставили, что ли? — Ну-ка, ну-ка? Наташа выпуталась из-под одеяла и пробралась ко мне поближе. Присела на корточки и всмотрелась. — Слушай, так интересно… Это и не отражение, а словно из зазеркалья свет идет. Смотри… — Она загородила свет, падающий от окна. В зеркале отражалась ее фигура, одетая лишь в трусики и короткую маечку, в которых она легла спать. Распущенные волосы спутанной гривой свесились на одно плечо. Ее зеркальное отражение повторило позу, тоже помахало рукой и отбросило волосы назад. Снежка лапкой попыталась поймать в отражении что-то видимое только ей. А тот рисунок, о котором я говорила, продолжал светиться тонкими ярко-красными линиями. Словно лазером нарисованный. И он немного пульсировал. — Подвинься-ка, — попросила я подругу, тоже сползла с кровати и присела рядом на корточки. В зеркале теперь отражались две полураздетые девицы, блондинка и темная шатенка, и беленький котенок. — Что за ерунда? — озадаченно спросила Наталья и потрогала кончиком пальца светящийся рисунок папоротника. — Теплый. Мы помолчали, переглянулись в темноте. — Слушай, после всего того, что ты мне рассказывала о своем Филиппе, фениксах, крыльях, другом мире, я, наверное, поверю уже в любую дичь. Но хотелось бы убедиться, что эта дичь неопасная. — Да вроде не чувствуется угрозы, да? — спросила я неуверенно. — Интуиция твоя что говорит? — Она в шоке и еще не очухалась от твоего сегодняшнего явления в кафе на пятом месяце беременности. Снежка, не трогай, — попробовала она сдвинуть в сторону играющую кошечку. Но у той были свои планы на огонек, она игриво хватала его лапкой и пыталась прыгнуть на такую симпатичную игрушку. Я же протянула руку и зажгла ночник. Мы все трое прижмурились, пока глаза привыкали к новому освещению. Наташа, увидев себя в зеркале, поправила лямку маечки и подмигнула своему отражению. Она красотка и сама себе нравилась, чего и не скрывала. Я улыбнулась и тоже потрогала рисунок. Он был теплый и словно пульсирующий, странный. Потом подхватила Снежку под мягкое пузико и взяла на руки. — И что будем делать, Лен? Спать с такой штукой рядом как-то страшновато. — Ага, — согласилась я. — Может, ко мне поедем? Я прямо вот даже боюсь уже, что к нам сейчас вломится кто-то с криком: «Привет, девчонки, я тут мимо пробегал…» И окажется, что это приблудный эльф, демон, очередной феникс или случайный шальной маг… Типа дверью промахнулся, а так-то он вообще шел в соседний дворец. Мы с Наташей переглянулись и прыснули от смеха. Ноги от сидения на корточках затекли, я с кряхтением выпрямилась, держа Снежку на руках. Подруга тоже встала. И вот стоим мы, таращимся на зеркальную дверь моей гардеробной комнаты. Из нее на нас пялятся две растрепанные девицы. Наташа, как я уже сказала, в крошечных кружевных трусиках и обтягивающей маечке. Я в не менее легкомысленной шелковой пижаме — шортики и топ на тонких бретельках. Одна кошечка вся в шерстке и полностью в нее одетая. — Мне кажется, или он увеличился? — спросила вдруг Наташа. — Не кажется. И я начинаю нервничать. — Тебе нельзя, ты будущая мать. За нас двоих сейчас буду нервничать я. Если что, могу даже покричать, — слегка нервно ответила она. Рисунок папоротника, неведомо как возникший в моей квартире, действительно увеличился и переместился. Если сначала он был у самого пола в углу и маленький, то теперь он переполз на середину зеркала и стал расти вверх. А мы с подругой, как типичные дурищи из фильма ужасов, не убегали, а стояли и смотрели на происходящее. Прошла пара минут, и светящийся цветок занял почти треть зеркала. И вдруг наши отражения исчезли, а там, в зазеркалье, проявилась комната. Очень знакомая комната, в которой я не единожды бывала. Гостиная личных покоев Филиппа. И он сам, сидящий в кресле с бокалом вина. А напротив него Эрион. Эльф чувствовал себя свободно, явно частый гость. У меня вырвался вздох, Наташа сдавленно ругнулась. Нас явно услышали. Филипп резко обернулся, и, судя по направлению его взгляда, мы тоже стоим в зазеркалье и смотрим на него из большого напольного зеркала в углу. — Елена?! — не поверил своим глазам феникс. — Я брежу? — Он как-то растерянно посмотрел на эльфа. — Нет. Это твоя жена, кошка и незнакомая красотка. — Филипп? Ты… — Я не нашлась что сказать, горло перехватило спазмом. А он уже вскочил и кинулся к зеркалу, по пути меняя ипостась, раскидывая полыхающие крылья. — Охренеть! — вырвалось у Наташи. — В смысле, очень приятно. Ленка, я в шоке, какого ты себе мужчину отхватила. Ну, то есть здрасьте. Подруга явно нервничала, путалась в словах, несла чушь, сама это понимала, потому что прикрыла рот ладонью, чтобы еще чего-нибудь не ляпнуть. — Фил… — Я протянула руку и кончиками пальцев коснулась зеркала. — Елена… — С той стороны мой жест повторил феникс. Мы стояли и смотрели друг на друга, не находя слов. Боковым зрением я видела, что Эрион медленно подошел ближе, встал чуть в стороне и, не скрываясь, рассматривал и нас с Наташей, и мою комнату за нашими спинами. — Как ты? — спросила я. — Плохо. Без тебя плохо. Елена, я все эти месяцы пытался найти способ вернуть тебя или пройти к тебе самому, но нам не удалось. — Хорошо, — улыбнулась я. — В смысле, хорошо, что ты меня не забыл и пытался. — Я должен был тебе сказать раньше, но… Не знаю даже, как… — Да женаты вы, — не выдержал эльф и вставил реплику. — Этот трепетный лорд, леди Фламме, не нашел мужества признаться, что вместо помолвки совершил брачный обряд. Так что вы давно и категорически женаты. Я моргнула. Наташа хмыкнула. Филипп нахмурился. Снежка пискнула и попыталась соскочить с моих рук. — Это плохо? — спросила неуверенно. Мы ведь планировали фиктивную помолвку, а тут брак. — Ты против? — Нет! Я рад! Очень! — вскинулся Филипп и торопливо заговорил: — Елена, прости, что не сказал сам. Я люблю тебя. Счастлив, что ты моя жена, и хочу быть с тобой. Я обязательно найду способ снова быть с тобой рядом. Надеюсь, ты не слишком злишься. И я скучаю. И безумно люблю тебя. — Я не против. И тоже рада. И тоже люблю тебя, — улыбнулась я. И, опасаясь, что внезапная онлайн-связь через зеркало прервется, сказала: — А я беременна. У нас будет дочка. У феникса глаза округлились, а на лице нарисовался шок. Он открыл рот, закрыл. Попытался что-то сказать. Не смог. Прикрыл нижнюю часть лица ладонью и часто заморгал. У эльфа тоже на лице проявилось изумление. Но он быстрее отошел и дружески похлопал Филиппа по плечу: — Поздравляю. Дочка — это прекрасно. Фил судорожно кивнул, проморгался, откашлялся и сдавленно спросил: — Как ты? Ты себя хорошо чувствуешь? Беременность не доставляет тебе проблем? — А я только сегодня сама о ней узнала, — призналась я. — Это какая-то особенность фениксов, да? У меня ни малейших признаков не было. Я думала, что просто слегка потолстела, так как много ем на нервной почве. Но благодаря Наташе… Ой, это моя подруга, Наталья. — Я быстро глянула на офигевшую от происходящего Наталку. — Так вот, это она заподозрила, отвезла меня на обследование, и мне сообщили новость. — У леди Натальи весьма неплохой ведьминский дар, — сообщил эльф, пристально вглядевшись в нее. Подруга издала булькающий горловой звук, но промолчала. Я же спросила у Филиппа: — Ты рад? Ну, что станешь отцом? — Очень! И я так хочу быть рядом с тобой и с нашим ребенком… Не знаю как и когда, но верю, мы сможем быть вместе. Он шагнул вплотную к зеркалу, приложил ладонь к стеклу, а потом еще и лбом прислонился. Я со своей стороны приложила ладошку к его, тоже шагнула ближе и, насколько позволяла копошащаяся на руках Снежка, прислонилась виском к стеклу. Эрион скорчил мину, словно его сейчас стошнит от наших сюси-пуси. Отражение Натальи, которое я тоже видела, повторило его выражение. Эти двое явно никогда не влюблялись по-настоящему и не теряли любимых. Ну и пусть. Я от всей души мысленно пожелала подруге встретить наконец счастье и самого лучшего мужчину, созданного богами будто специально для нее. А в следующее мгновение вдруг поняла, что я касаюсь не холодной зеркальной поверхности, а теплой кожи Филиппа. И чувствую, как греют меня его крылья. А потом кожу словно защекотало. — Ленка, ты горишь, — как-то меланхолично вдруг произнесла за моей спиной Наташа. — А еще ты перенеслась. И ты голая. А я сейчас, кажется, упаду в обморок от изумления. Встрепенувшись, я осмотрелась. Неведомым образом я переместилась из своей квартиры в гостиную дворца рода Фламме. И да, я была голая. Кроме надетых на меня Филиппом несколько месяцев назад украшений-артефактов, на мне не было ничего. Правда, крылья феникса меня уже укрыли и спрятали от посторонних глаз. Я поняла голову, взглянула в совершенно ошалевшие от счастья и растерянности глаза феникса и потянулась к нему. Наши губы встретились. Пискнула и таки вырвалась из моих рук Снежка, соскочив на пол. — Меня сейчас стошнит от умиления, — сообщила Наташа, оставшаяся в моей квартире. — Но я тоже хочу такую волшебную любовь. — Понимаю, леди, — поддержал ее Эрион. — Испытываю похожие смешанные чувства. Жениться, что ли…? Эти двое, похоже, были на своей волне. Но, увы, эльф, хоть и красавчик, совершенно не в ее вкусе. Так что ему ничего не светило. Наташка вон даже не считала нужным стесняться и стыдливо прикрываться, хотя была почти раздетая. Она таких смазливых, длинноволосых и манерных, как тонкокостный, гибкий Эрион, за мужчин не считала и не воспринимала. — Да ну не-е-ет, — вдруг хором выдали эти двое. И я не выдержала, рассмеялась прямо в губы, как оказалось, не фиктивного жениха, а настоящего мужа. Но, кстати! — Я хочу свадьбу, — сообщила ему с улыбкой. — И платье красивое. И букет невесты. И колечко. И чтобы все знали, что мы женаты.