— Почему же он не… — Ну ты как маленький! — рассмеялся Астуриас — Бедный мэтр Алехандро, наверное, сейчас сидит и потихоньку молится богам в надежде, вернувшись за тобой через час, застать здесь лишь ваши трудноопознаваемые трупы. Судя по вашему с ним разговору, он многое бы отдал, чтобы от вас избавиться. Что до вашего вопроса, почтенная донья Исидора, я рассчитывал и продолжаю рассчитывать, что вы меня пригласите за стол, угостите кофе и уговорите вашего мага отправить меня в Мистралию бесплатно. — И что же дает вам основания на это рассчитывать? — холодно поинтересовалась женщина. — Уверенность, что я в свою очередь тоже могу быть вам полезен. — Чем? — Например, помогу вам как-то решить очередную проблему, в которую вляпалось ваше великовозрастное дитя. Если я верно расслышал, маэстро Артуро опять завалил все дело и сейчас явился к вам за советом… — Что? — Гневный взор матушки переместился в направлении сына. — Опять? — Что — опять, что — опять! — возмущенно проныл тот. — Нашла кого слушать! Кто он вообще такой?! Я-то здесь при чем? Ты же нанимала этих идиотов! Где ты их только нашла?! И куда они смотрели?! — Слишком много вопросов, — заметил Астуриас, опускаясь на ближайший стул. Приглашения, которое, по его мнению, должно было последовать в течение минуты, он ждать не стал. — Тогда как матушка ждет от тебя объяснений. — Он что, от них сбежал? — уже начала догадываться донья Исидора. — Более того, — заметил Астуриас, — он их убил. Так, значит, это по вашей милости Кантор не явился домой в тот вечер, и из-за вас мне намяли бока ортанские стражники? Где вы действительно таких идиотов наняли? — Мама, кто это? — раздраженно перебил Артуро. — Чего он все время лезет? Ведьма вздохнула. — Это мастер Астуриас. Прошу любить и жаловать. Возможно, нам и вправду могут пригодиться услуги мастера-вора, хотя это еще не повод готовить кофе. А теперь действительно изложи все по порядку, что произошло и каковы последствия лично для тебя. — Это и произошло! Эти три идиота упаковали его, как договаривались, а потом двое повезли к мэтру Алехандро, а третий побежал отчитываться ко мне. Я, как и планировалось, пошел домой и разыграл потерпевшего, а этот гад каким-то образом по пути освободился, убил обоих наемников и сразу же побежал к Ольге, чтобы набить мне морду. Кого он еще мог заподозрить, как не меня! — Ну, меня, например, — заметил Астуриас. — Почему-то к вам он не пошел, а сразу ко мне! — Так я же не сплю с его девушкой, — усмехнулся мастер-вор. — Да и ума у меня побольше. Так вы, значит, собирались подставить Кантора? А похищать зачем? — Чтобы потом подумали, будто он подался в бега, — пояснила донья Исидора. — А на самом деле мэтр Алехандро должен был превратить его в какую-нибудь животинку? Блестящий план. Если бы вы его еще и осуществить сумели… Ну и как, удалось Кантору набить тебе морду или добрая женщина заслонила тебя собственной юбкой? — Она нас выгнала, — угрюмо сообщил Артуро. — Обоих. Но это еще не все. Сегодня утром мне принесли вот это. — Он вытащил из кармана и подал матушке конверт с королевской печатью. — Насколько я понял, Кантор получил такой же. Нас вызывают на поединок. — Кто? — Ольга, наверное… Не знаю. — На чем биться будете? — насмешливо фыркнул Астуриас. — На маникюрных ножничках? Впрочем, Кантор тебя даже ими успешно нарежет на фарш. — Там сказано, что, раз мы с таким упорством швыряемся друг в друга обвинениями, нам предоставляют возможность открыто высказать свои претензии, опровергнуть обвинения противника и вообще объясниться. Кто не явится, тому засчитывается поражение и тот, значит, получается неправ. Вот мне и нужен твой совет… — Какой еще совет?! — разгневалась матушка. — Бросай все и сматывайся, тут никакие советы не нужны, до этого ты и сам мог бы додуматься! Донья Исидора, как всегда, была категорична, безапелляционна и даже в какой-то мере права. Совет ее, больше похожий на приказ, возможно, подошел бы послушной примерной дочери. Но бестолковый сынуля все же хоть и плохонький, но мужчина. — Как это — брось все и сматывайся?! — негодующе воскликнул он, выслушав эту разумную, но неприемлемую рекомендацию. — Мама, ты понимаешь, о чем говоришь? Меня вызвали на дуэль! Я мужчина! Чтобы уклониться от поединка, нужны веские основания, а у меня их нет! Знаешь ли ты, что даже заведомое неравенство условий — только формальный повод, которым обычно предпочитают не пользоваться? Я бы, конечно, не был столь щепетилен и воспользовался, но нам нарочно поставили такие условия, которые не дают никаких видимых преимуществ. — Артуро, ты как-то несвоевременно озаботился вопросами чести, — с легким раздражением отозвалась почтенная донья Исидора. — Об этом надо было думать еще лет пятнадцать назад. Сейчас уже поздно. — Тут уже не о чести дело, — терпеливо разъяснил непутевый сын, — а о последних остатках репутации. Пойми, если я сейчас сбегу, не явлюсь на поединок и не попытаюсь себя защитить — это все, конец. Это фактически признание всего, в чем меня обвиняют. Признание, что мне нечего возразить, нечем оправдаться и нечего ответить. Тебе надо объяснять, что за этим следует? Я стану изгоем, мне навсегда будет закрыт путь в приличное общество. На меня будут показывать пальцами и в глаза называть вором, обманщиком, мошенником и трусом. Мне останется только бежать куда-нибудь в глухую провинцию, сменить имя и навсегда забыть о карьере. Никакая волшебная способность убеждать не поможет мне изменить общественное мнение. Она еще может как-то помочь в поединке, но если я сбегу — это будет уже бесполезно. Оказывается, этот раздолбай еще и способен иногда правильно мыслить! — А ты сам-то понимаешь, что с тобой будет в случае проигрыша? И матушка тоже права… Куда ни плюнь — везде яма, обложили бедного недотепу, как зайца. Впрочем, стоит ли удивляться? Если это организовал Шеллар, хана маэстро Артуро… — Кстати, — подал голос Астуриас, — а как они будут определять, кто прав? Простым голосованием? Или его величество тряхнет стариной и вспомнит, как в сопливой юности в суде подвизался? В последнем случае советую слушаться маму и не строить из себя героя. Шеллар из тебя сделает коврик для вытирания ног, и никакой мэтр Алехандро не поможет. — Мастер прав, — поддержала гостя донья Исидора. — Если против тебя настроен сам король, ты обречен. А похоже, так оно и есть. Раз ты говоришь, что Кантор тоже получил такое же послание, значит, несмотря на твое законное обращение в полицию, он до сих пор на свободе и никто его не преследует. Трудно понять, чья могущественная длань прикрыла его от правосудия? Или ты так и не обратился в полицию, побоялся? — Обратился, — ядовито процедил Астуриас, припоминая произошедшее недоразумение. — Кантора даже арестовать пытались, только ошиблись, идиоты. А потом, наверное, и пытаться перестали, как только Шеллар вмешался. — Да нет, с делом разбираются… — вздохнул Артуро. — Тут одна накладка вышла, которой мы не учли… Этот неотесанный хам, оказывается, дворянин, кто бы мог подумать! А нас-то после революции мигом дворянства лишили. При таком раскладе совсем другая мера ответственности, даже если его признают виновным — вряд ли посадят. — Такие вещи надо узнавать заранее! — Темные глаза ведьмы грозно сузились. — Небо, ну почему ты не родился нормальным полноценным вором! За что боги наказали меня сыном-бардом! Как я устала от твоих авантюр! Как ты не можешь понять, что если ваш поединок будут судить, то лучшей кандидатурой для этого окажется верховный судья королевства? Тебе что, надо подробно объяснять, сколько у тебя останется шансов, когда судья умен, могущественен и настроен против тебя? — Судить будет не он. — А это уже интересно! — оживился Астуриас — А кто? — Не знаю. И никто не знает. Ольга нашла какого-то совершенно чужого человека, который ни с кем не знаком и вообще не в курсе дела. И никому не говорит! — А ты откуда узнал? — Она сама сказала. Я к ней заходил, спрашивал, как это все понимать, она мне и объяснила. Дескать, она не хочет, чтобы судил король, потому что король обязательно за Кантора вступится. А хочет, чтобы все было по-честному, чтобы правду наконец узнать, а то мы ее своими нападками друг на друга до истерики уже довели. Это реальный шанс, понимаешь?! Чужой человек, который впервые видит всю нашу компанию! Его можно убедить! Он же ничего не знает! И Ольгу можно попробовать, это тоже реально, хотя и не уверен, стоит ли. Получилось так, что мы одновременно обрабатывали ее с двух сторон, и она теперь не знает, кому верить. Стоит только нажать посильнее с одной стороны… — Тебя это не настораживает? — вставила донья Исидора. — Что? — Что она не знает, кому верить, тогда как должна бы безоговорочно верить тебе. — А вот тут можно уточнить? — подал голос одноглазый вор. — Почему? Ты на нее чем-то воздействовал? — Есть немного, — поколебавшись, признал Артуро, — Потому и на судью рассчитываю подействовать. Раз он ничего не знает, то будет слово против слова, а под воздействием должен мне поверить. Вот только боюсь, что этот гад тоже не голыми словами убеждал, потому и сбои все время случались. Если покопаться, там тоже должно найтись что-то магическое. Вы бы видели, как на него девки клюют! Слетаются, как стая мух на свежую кучку навоза! Притом что он далеко не красавец, редкостный грубиян, курит вонючие дешевые сигары, и куртка у него вечно драная. Будет смешно, если окажется, что мы пользуемся одной и той же мазью и одним и тем же заклинанием. — Я бы тебе не советовала это выяснять, — нахмурилась матушка. — Или, по крайней мере, не пользоваться мазью некоторое время, чтобы она выветрилась. А в идеале было бы лучше вовсе туда не соваться, как я уже говорила. Ну, не получится у тебя ничего с этой девушкой, раз она уже перестала тебе верить. — Это верно, надо уходить. Но уходить надо победителем, а не изгнанным с позором пинками под зад. Сначала я должен победить, уничтожить соперника, а уже потом гордо развернуться и уйти, не в силах простить любимой женщине столь страшные подозрения. Если я просто сбегу, мне будет очень сложно найти еще кого-то, кто мне поверит. Даже с этим хваленым заклинанием, которое на самом деле почти не работает. — Артуро, у нас есть немного денег. Мы можем уехать в другую страну и начать все сначала. — Куда? В патриархальное Поморье? В чопорную Лондру? Разве там можно развернуться? — Напрасно ты так. В Лондре ты бы имел бешеный успех у женщин. — Учитывая близкие родственные отношения королей Ортана и Лондры, — напомнил Астуриас, — дурная слава о маэстро доберется туда раньше него. А чего вы, собственно, так опасаетесь, донья Исидора? Если судить будет действительно беспристрастный посторонний человек, вопрос упирается только в одно: что такого может сказать соперник и что из сказанного он может доказать? — О, сказать он может много чего, — помрачнел Артуро. — До сих пор не могу понять, откуда ему столько обо мне известно. Неужели специально компромат собирал? А вот с доказательствами, думаю, проблемка. До сих пор ни я, ни Ольга ни одного доказательства от него не видели. И это опять же увеличивает мои шансы на победу. — Вот только ты о нем даже не знаешь ничего толком, не говоря уж о доказательствах, — напомнила матушка. — Я могу тебе чем-то помочь? Реально, без авантюр вроде приворотов и порчи, которые легко выявить? — Не знаю. Подумай сама, ты же специалист и лучше знаешь, что можно сделать. Лучше всего, конечно, было бы довести до конца начатое и сделать так, чтобы он не явился на поединок, чтобы все думали, что он сбежал, опасаясь разоблачения. — Ты в своем уме? Неужели ты еще не уяснил, что его друзья во все это не поверят, да еще после предыдущего инцидента? Они дружно решат, что его опять похитили, и примутся искать! — У тебя на полочке они его точно не найдут. Но если организовать исчезновение нереально, можно попытаться хотя бы собрать об этом уголовнике какую-нибудь информацию. Я ведь действительно ничего о нем не знаю, кроме того, что поведал король. — Король тебя развел, как тролля на ярмарке, — усмехнулся Астуриас — Это же он тебе подкинул дезу, будто Кантор замочил Мендосу? Не сам же Кантор похвастался? Н-да, парень, тетушку ты подставил нехило, снимаю шляпу. Это надо же было — Шеллару на слово поверить… Но если вам, дамы и господа, действительно требуется информация о товарище Канторе, это и есть тот вопрос, в котором я вам очень действенно могу помочь. Так как я несколько последних недель только тем и занимался, что такую информацию собирал, а оказалось, что использовать мне ее уже незачем. Упоминать о том, что окончательная проверка так и не состоялась, мастер не стал. Ну подумаешь, есть небольшая вероятность ошибки, так было бы о ком переживать… Бестолковому племяннику Хосефины и так сойдет. Да и вероятность-то ничтожная, все одно к одному складывается, вплоть до изрисованной стены. — Погодите, — вмешалась донья Исидора. — Идея разумная. Вот только наталкивает на другие, менее приятные мысли. Как ты думаешь, Артуро, что делает твой противник в то время, когда ты собираешь о нем информацию? Полагаешь, он намного глупее тебя и не додумается до того же, что только что изложил ты? Мы можем быть уверены, что он не нароет никаких доказательств, которых у него на данный момент, как ты утверждаешь, нет? — А что он может узнать, кроме сплетен, которые и так ходят по свету? Алехандро не признается, даже если его разыщут. Оно ему надо — на старости лет связываться с правосудием? Росите тоже не резон признаваться, что ее второй брак юридически не действителен. Да и кажется мне, что она вовсе не захочет обо мне говорить и велит вышвырнуть любого, кто помянет мое имя. А кто еще? — Тот, о ком ты больше всего хотел бы забыть. Кого очень не любишь вспоминать вслух. Кто погубил твою репутацию один раз и с удовольствием сделает это повторно. Кто до сих пор не удушил тебя во сне только потому, что жив. — «Мертвый супруг»? — едва шевельнув губами, уточнил Артуро. — Ты даже имя его произнести боишься. А говоришь — «мужчина»… — Если он до сих пор не объявился, то с какой стати теперь должен? — Если о маэстро Эль Драко действительно, как говорят, ничего не известно, то не объявится. Но если это неправда и на самом деле он просто прячется, то ради такого случая может и выползти на свет. Судя по рассказам Ольги, он калека, урод, возможно, припадочный или с придурью, но в целом разумен. Может статься, что желание отомстить тебе перевесит те причины, по которым он не показывается на глаза людям. — Вот на этот счет я могу вас успокоить, — рассмеялся Астуриас, ибо слушать все это было действительно смешно, зная то, что знал он. — Но не раньше, чем мы все же договоримся. Информация за телепорт. — Хорошо, — раздраженно бросила ведьма. — Мы велим старику отправить тебя в Мистралию бесплатно. Выкладывай все, что знаешь. А мы поглядим, что из этого можно будет использовать.