Часть 3 из 13 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Второй рыцарь сжимал в правой руке длинное копье с вымпелом. Щитов у них не было.
Мечи оба держали в левой руке. «Левши, что ли?» – удивилась Аня, не в силах отвести от мечей взгляд. Рыцари смотрели на них со странным выражением, на лицах их читалась смесь изумления, опаски, неприязни и агрессии.
– Мы выглядим дико, – произнес Макс, – поэтому они так смотрят…
– Макс, стреляй, пока не поздно!
– В которого?
– В правого! – со злостью проговорила Аня. Только бы Макс не стал еще спрашивать, почему! К счастью, они без шлемов. Остается надеяться, что он помнит инструкции Сержа.
– Не вздумайте вступать с рыцарями в разговор, – объяснял Серж, – во-первых, они говорят на старофранцузском с примесью старопровансальского, так что вы все равно ничего не поймете. Во-вторых, вы потеряете время, и это, скорее всего, окажется фатальным. И молите судьбу, чтобы их было не более трех. Тогда еще есть какая-то надежда. Впрочем, трое – это многовато, это, пожалуй, безнадежно. Разве только чудо. Стреляйте в шею – это если вам повезет и они окажутся без шлемов.
– А если в шлемах? – спросила Аня. – Что тогда?
– Тогда уносите ноги. Если вы не потеряете времени, то, вполне вероятно, что вам это удастся.
Время, казалось, еле ползло, хотя на самом деле прошло, должно быть, несколько секунд. «Что он там возится? – стучало у Ани в мозгу. – Попадет ли в темноте?»
Рыцари разом, словно сговорившись, издали громкие возгласы и, подняв мечи, бросились вперед. В ту же секунду Аня услышала тихий свист, и один из рыцарей остановился, схватился рукой за шею и попытался вытащить иглу.
– Ничего себе! – воскликнула Аня. – Сколько же в нем силищи! Если ему это удастся, нам каюк!
Но препарат действовал быстро, и доза там была слоновая: рыцарь зашатался и повалился на землю, выронив фонарь, который упал открытой стороной вверх. Свеча в нем не потухла, и луч света бил теперь в небо.
Второй рыцарь, потеряв Аню и Макса из виду, на какой-то миг растерялся и тоже остановился, но быстро собрался, подбежал к товарищу и, мельком глянув на него, вложил свой меч в ножны и подобрал фонарь. Коротко поведя им, он, конечно, вновь обнаружил Аню и Макса. Тогда он метнул копье.
– Ложись! – крикнул Макс, и Аня бросилась на землю.
Длинное тяжелое копье просвистело буквально в нескольких сантиметрах над ней, то есть точно там, где была ее голова доли секунды тому назад. У нее душа ушла в пятки, она никак не ожидала, что можно метнуть здоровенное копье с такой силой.
Аня и Макс быстро вскочили на ноги. Рыцарь выхватил меч и, подняв его, громко закричал, должно быть, тому, кто оставался у костра, а возможно, и другим, которые могли находиться поблизости.
– Их тут может быть чертова туча! – произнес Макс.
– Стреляй! – крикнула Аня. Сердце у нее билось, казалось, у самого горла, тело затопило лихорадочное возбуждение.
Аня вновь услышала тихий свист, но на этот раз ампула врезалась в грудь и разбилась – значит, именно там, на груди под хламидой, была стальная пластина. Вот невезуха! Попал, да не туда!
– Линяем! – вырвалось у Ани. – Сейчас налево, к тропе, а дальше – к замку. Ноги в руки! – И они побежали.
А ведь все было так спокойно и уютно еще неделю тому назад…
Глава 2
Швейцарские каникулы
Пронзенный стрелой, лев лежал на боку, сложив свои некогда могучие, но теперь бессильные лапы. Он умирал. Все его тело напряглось в пароксизме мучительной боли, а лицо выдавало такие страдания, что сжималось сердце. Да, именно лицо, язык не поворачивался назвать это мордой.
Теперь, когда Аня видела памятник собственными глазами, у нее уже не возникало вопросов о том, почему Серж так настойчиво рекомендовал его посмотреть.
«Найдите возможность заехать в Люцерн, – говорил он. – Этот город вообще стоит того. Но памятник швейцарским гвардейцам нужно посмотреть обязательно. Когда увидите, поймете почему».
– Серж был прав, как всегда. Такое действительно надо видеть. Это изваяние настолько трогало душу, что оторвать взгляд от него было нелегко.
– Да, – произнес Макс, глядя на скульптуру, – это сильно. Это ж надо суметь – такое изваять. Такое ощущение, что он не из мрамора, а из мяса и костей.
– А это уже не мрамор, – не отрывая глаз от изваяния умирающего льва, задумчиво проговорила Аня.
– То есть? – удивился Макс, посмотрев на нее. – Ты о чем?
– Это был мрамор, когда-то, – ответила она, – а теперь он стал одушевленным. Ты разве не чувствуешь?
– А, вот ты про что… Это конечно. Ясно теперь, почему твой Серж советовал его посмотреть.
– Почему «мой»? – Аня почувствовала раздражение. Макс опять начинал ее грузить.
– Ну хорошо, хорошо, не твой, – пошел он на попятную. – Не твой, не мой. Ничей. Все, оставили тему.
– Оставили, – с облегчением произнесла Аня.
Она не могла не заметить, что Макс изменился. Занудство не пропало, но как-то смягчилось, что ли? Он явно старался избегать выяснений и всего такого.
– Я только хотел сказать, что они знали, к кому обратиться, эти швейцарцы, – добавил он.
– В смысле, кому заказать памятник?
– Ну да. Ты говорила, что это какая-то знаменитость, так?
– Да. – Аня кивнула. – Это Торвальдсен.
В действительности Серж назвал его «величайшим скульптором своего времени», и Аня хотела было уже сослаться на него, но прикусила язык, чтобы не провоцировать Макса.
– Торвальдсен? – переспросил Макс. – Он что, швед?
– Нет, датчанин. Точнее, даже не датчанин, а исландец. По происхождению.
– Исландия – страна гейзеров, ледников, викингов и селедки, – хихикнул Макс.
– Почему селедки? – удивилась Аня.
– Ты что, никогда не ела исландскую сельдь? И не слыхала про нее?
– Ты знаешь, я не имею привычки читать этикетки. Мне как-то все равно, откуда что. Селедка и селедка.
– Ну ты даешь! – Макс посмотрел на нее с иронией. – И это говорит человек, который вот-вот станет специалистом по международной экономике!
Аня вспомнила, как оказалась в очень похожем положении в разговоре с Сержем: она была не в курсе, что бренд «Бентли» принадлежит концерну «Фольксваген». И Серж тогда, просветив ее на этот счет, тоже взглянул на нее иронически. Правда, взгляд Макса был другим: хоть Макс и старался придать ему оттенок этакого утонченного сарказма, все равно он оставался каким-то… бесхитростным. Взгляд Сержа был совсем иным – за ним читалось столько планов и подтекстов, там была такая глубина и такая усталость! Многовековая усталость… Аня поежилась, словно на нее повеяло холодом.
– Знаешь, – ответила она Максу, – профессия – это одно, а просто повседневная жизнь – это другое. И не надо это все смешивать в одну кучу. И что у мужиков за манера, учить жить? В конце концов, я не на работе, у меня каникулы.
Так оно и было. Долгожданные каникулы наконец-то наступили. Практика в «Дюмон интернэшнл инкорпорейшн», которую Аня недавно прошла в головном офисе в Женеве, была действительно интересной. «Дюмон» был по-настоящему инновативной компанией и находился на переднем крае современных технологий. Так что скучать не приходилось, работа была увлекательной. Но ее было много, и утомление, накапливаясь, все более давало о себе знать. Отдых был насущно необходим.
Провести каникулы они с Максом решили на этот раз в Швейцарии – Аня давно об этом мечтала. И вот, только она почувствовала, что начала отходить от работы и всей этой суеты вокруг нее, как Макс тут как тут со своими ценными замечаниями…
– Могу я расслабиться? – добавила она.
– Можешь, можешь! – поспешил заверить Макс. – Все, молчу. Побоку мировую экономику! Так что этот исландец, как его?
– Торвальдсен. Бертель Торвальдсен.
– Замечательно! И что он?
Раздражение Ани пошло на убыль. Она успокоилась и миролюбиво продолжила:
– Короче, его отец родился в Исландии и был резчиком по дереву.
– Наследственное, значит.
– Да, пожалуй. А Исландия тогда принадлежала датчанам. И его отец перебрался в Данию, в Копенгаген. И тогда стал Торвальдсеном.
– А до этого как же? Жил без фамилии, что ли?
– Вот именно – без фамилии.
– Не понял. Это как?