Паренек, увидев потенциального покупателя, расплылся в улыбке: — Oh! Oui! Oui![64] — Вот черт! — Джордж с досадой развел руками. — Про языковой барьер-то я начисто забыл. Ладно, придется объяснять жестами. Мужчина поднес указательный палец к глазу, потом повернул его на лоток с товарами. Торговец радостно закивал, снял с шеи лямку, поставил лоток на землю и открыл, чтобы путешественники смогли рассмотреть его товары. Джордж подозвал детей: — Каждый выбирает по одному предмету на память о нашем путешествии, и мы идем дальше. Согласны? Майкл молча кивнул, а его сестра захлопала в ладоши: — Шопинг, шопинг! Прям, как с мамой! Девочка тут же подбежала к лотку и начала перебирать его содержимое. Джордж терпеливо наблюдал, как дочь на протяжении четверти часа не могла определиться, что взять — кольцо или бусы, и наконец разрешил ей выбрать два предмета, что тут же прекратило душевные терзания юной леди. — Сколько с нас, уважаемый? Продавец радостно закивал: — Oui! Oui! Джордж красноречиво потер большой об указательный палец перед носом юноши, и тот вновь заулыбался, что совершенно естественно, ведь этот жест понимают в каждом уголке Земли. — Cinq francs s'il vous plait![65] Глава Петтерсов немного озадачился и развел руками: — У нас нет франков, месье! У нас только фунты! Каков нынче курс? В подтверждение своих слов Джордж достал из кармана небольшую пачку английских фунтов стерлингов. Посмотрев на купюры, юноша заулыбался еще ярче, чем до этого, и защебетал: — Oui! Oui! Cinq! Cinq![66] Чтобы у покупателя не оставалось сомнений, он красноречиво показывал растопыренные пять пальцев руки. Джордж от удивления поднял брови: — Интересный у вас курс, милейший, один к одному, и это после всех ваших революций! В ответ продавец лишь снова закивал, улыбаясь шире, чем ему позволяла природа: — Уи! Уи! Сэнк! Сэнк! Джордж посмотрел на безмолвно молящие глаза дочери и сдался: — Будь по-вашему. Держите. Получив означенную сумму, паренек низко поклонился Джорджу, после чего передал сувениры девочке. В знак благодарности Эйша повернулась к отцу, попросила его нагнуться и смачно чмокнула в щеку. — Теперь ты, Майкл, смелее. Парень небрежно бросил взгляд на лоток с товарами: — Пап, не думаю, что в этом чудо-ларце есть что-то подходящее. Пусть лучше сестра возьмет еще сувенир для себя, я уступаю. При этих словах у Эйши вновь с азартом загорелись глаза, но отец тут же погасил ее устремления: — У твоей сестры и так уже два сувенира, вполне достаточно! Вся в мать, дай ей волю, и она купит лоток целиком вместе с этим бедолагой! Видя, что на него вновь обратили внимание, торговец яростно закивал: — Уи! Уи! Уи! — Словно поняв нерешительность мальчика, он немного пошарил в своих товарах и, отыскав что-то, протянул Майклу. — Pour un vrai homme[67]. Это был нож. Точнее, это когда-то был нож. Старый и ржавый, похожий на трезубец клинок с переплетенной, словно корни дерева, рукоятью, в изголовье которой был какой-то камень. Понять какой именно, не представлялось возможным по причине его замутненности. Однако, несмотря на неприглядный вид оружия, Майкл смотрел на него как зачарованный. — Папа… — Это все, что сумел выдавить мальчик из себя при виде ножа. Джордж в недоумении посмотрел на кусок ржавого металла: — Сын, ты правда хочешь это… — он попытался подобрать правильное слово, — железо? Майкл аккуратно взял в руку оружие: — Да, это же нож! Мой первый нож! — Майкл, это остатки ножа, причем очень жалкие. — Я его почищу и приведу в порядок. Посмотри, какое интересное лезвие. — Мальчик обхватил трезубец ладонью и проверил на изгиб. — И очень прочное. А камень… Тут в разговор вновь встрял продавец: — Оui! Оui! Le diamant![68] — Что? Диамант?! — Джордж повернулся к детям. — Он говорит, что это алмаз. Да ты с ума сошел?! Он настолько мутный, что с таким же успехом это может быть камень с мостовой или вообще кусок угля! И сколько ты хочешь за этот нож? Джордж вновь потер пальцами перед носом торговца. Тот дважды растопырил пальцы на обеих руках. У мужчины округлились глаза. — Сколько?! Двадцать?! Да ты сумасшедший! — Папа, но это хороший нож, он того стоит. Мужчина посмотрел на сына и покачал головой: — Нет, Майкл. Мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи. Придется тебе выбрать другой сувенир. — Но я хочу именно этот! — Нет. Я не буду отдавать двадцать фунтов за ржавый кусок металла. Майкл обиженно опустил голову, его губы задрожали. Увидев это, отец ослабил напор: — Сын, я обещаю тебе, что, как только мы прибудем в Австралию, я куплю тебе отличный нож. Договорились? Мальчик кивнул, не поднимая головы. Джордж взял клинок и отдал обратно торговцу: — Мерси. Но нет. Может, у вас есть что-то еще? Продавец задумчиво посмотрел на Петтерса, а потом, будто вспомнив о чем-то, поднял вверх указательный палец, присел и начал копаться в своем лотке. После нескольких секунд поиска он вновь выпрямился, держа в руке странный предмет, точнее, два предмета — изогнутую в виде рогов металлическую пластину и кусок светло-серого камня. Майкл окинул сувениры скептическим взглядом: — Пап, что это? — Это огниво, сын, с помощью него можно добывать огонь. Словно в подтверждение этих слов, продавец ударил металлом по камню, высекая сноп искры. От неожиданности дети отпрянули. Проведя демонстрацию, юноша положил огниво в небольшой кожаный мешочек на тесьме и протянул Майклу: — Cinq francs[69]. Мальчик вопросительно посмотрел на отца, тот одобряюще кивнул и отдал торговцу деньги. Майкл тут же повесил огниво на шею, взял за руку сестру, и все трое отправились искать свой корабль, оставив бедолагу посередине пристани собирать разложенный скарб. Тем временем на площади за портом разворачивались события, которые в будущем сильно повлияют на нашу историю, изменив в корне ее ход, правда, видеть этого Петтерсы никак не могли. Возле группы рабов о чем-то ожесточенно спорили трое мужчин. Двое из них, вооруженные ружьями, высказывали свои претензии, при этом активно размахивая руками, третьему, с кнутом в руках: — Déjà ce soir, je dois les remettre à lʼacheteur! Et que vais-je lui dire?[70] Человек с кнутом, видимо надсмотрщик пленников, виновато развел руками: — Le temps change. Le produit n’est pas le même Monsieur[71].