Гарисс вышел чуть вперед: — Милейший, нам надо увидеть капитана. — Сожалею, но Алексей Степанович сегодня никого не принимает, приходите завтра. — М-м… — Гарисс, немного оторопевший от поведения матроса, сейчас пытался аккуратно подобрать слова. — Дело в том, юноша, что у нас к вашему капитану очень деликатное и весьма важное дело, оно не может ждать. В это самое мгновение откуда-то сверху раздался громовой голос: — У меня не было, нет и, даст Бог, никогда не будет дел ни с одним англичанином! Поэтому прошу вас покинуть мой корабль! Гарисс и Марта подняли головы вверх. На капитанском мостике стоял высокий мужчина крепкого телосложения в накинутом на плечи черном кителе[119]. Определить его возраст было сложно, судя по голосу, да и крепким рукам, сжимающим перила, он еще не был стар, однако вся его шевелюра, равно как и пышные усы, переходящие в бакенбарды, были полностью седые. Гарисс дотронулся пальцами до полей своей шляпы: — Доброе утро, сэр! Вы, наверное… — Самарин Алексей Степанович, — перебил его мужчина. — Капитан 1-го ранга[120] судна «Святая Анна» Божьей милостью Его Величества Императора Всероссийского, Царя Польского и Великого князя Финляндского Александра Второго Николаевича Романова! — Меня зовут Гарисс, я п-представитель Британской короны на этом континенте, это моя с-спутница — Марта Петтерс, она ученый. Нам очень нужно п-переговорить с вами, капитан. Самарин выпрямился и спокойно сказал: — Учитывая последствия Крымской войны, наши державы находятся в состоянии… как бы так сказать… недружественном по отношению друг к другу. И в данный момент вы находитесь на территории Российской империи без какой-либо дипломатической или торговой миссии. А посему я имею полное право арестовать вас как шпионов со всеми вытекающими, неблагоприятными для вас последствиями. Уходите подобру-поздорову, не доводите до греха. Сказав это, Самарин поправил китель и развернулся спиной к гостям, давая понять, что разговор окончен. — Капитан! Алексей Степанович! — Марта выкрикнула имя русского офицера в последней попытке задержать его хоть на немного. — Умоляю вас, дайте мне две минуты вашего времени, и я расскажу о причинах, приведших нас на ваш корабль! Самарин остановился, развернулся и внимательно посмотрел на женщину. Затем обратился к матросу: — Мишань, пропусти леди! У вас две минуты, сударыня! Марта тут же бросилась к лестнице, ведущей на капитанский мостик, и уже через несколько секунд стояла напротив капитана. Гарисса матрос не пустил, поэтому он лишь издалека наблюдал за переговорами миссис Петтерс, не слыша ни единого слова собеседников. Марта была на полторы головы ниже русского, и при разговоре ей приходилось задирать голову, что со стороны выглядело немного комично, однако капитан слушал ее внимательно и иногда даже кивал, что лейтенант отметил для себя как положительный знак. Наконец Марта замолчала, видимо, рассказав всю историю, и теперь слово было за капитаном. Он опустил голову, обхватил своей ладонью подбородок и, поглаживая бакенбарды, задумался. Поразмыслив немного и взвесив все за и против, он вновь обратился к матросу: — Мишань, сходи к Василь Егорычу, пусть внесет этих двоих в бортовой журнал! Вечером отходим по расписанию! Матрос кивнул и растворился выполнять поручение, а Мар та и Гарисс отправились собирать чемоданы в дорогу. Отойдя от корабля на приличное расстояние, лейтенант все же задал вопрос, который его мучил на протяжении этого времени: — К-как вам это удалось? — У него тоже есть дети. Двое сыновей и три девочки. Старший сын погиб при обороне Севастополя во время Крымской войны, он умер прямо у него на руках. Капитан сказал мне, чтобы я не отчаивалась. Если бы у него самого был хоть один шанс на то, что сын живой, он бы, не раздумывая, бросился хоть на край света. Гарисс задумался. — Надо же, сложно п-представить, что у этого старого вояки есть хоть капля с-сострадания. — Не делайте преждевременных выводов, лейтенант, я уверена, Самарин неплохой человек, просто война и потеря сына озлобили его. За разговором дорога прошла практически незаметно. Уже поворачивая к дому, Марта со всего разлета натолкнулась на какого-то человека. Низкорослый туземец ахнул и, согнувшись пополам, упал, выронив палку, которая, видимо, служила ему костылем. Корчась в пыли от боли, он прошипел: — Ам зара тэ, кара э. Океанолог бросилась к мужчине, чтобы помочь ему подняться, но тот с силой оттолкнул ее. Только сейчас, увидев перекошенное от боли лицо и горящий ненавистью единственный глаз, Марта поняла, что это ее «старый знакомый» с рынка. Туземец с большим трудом поднялся, держась за левый бок. Все его тело покрывала повязка, пропитанная с левой стороны кровью. Он посмотрел на Марту и тоже узнал ее. И тут произошло нечто странное. Вместо того чтобы махать руками и извергать проклятия в адрес обидчика, он начал ехидно улыбаться, будто знал что-то такое, чего не знала миссис Петтерс. Океанолога прошиб холодный пот, она стояла и завороженно смотрела на этого маленького злобного человека, смеющегося ей в лицо, и не могла пошевелиться. Закончив улыбаться, туземец смачно сплюнул, зажал рану рукой и, прихрамывая на одну ногу, не спеша направился восвояси. Вскоре он растворился в толпе, оставив миссис Петтерс погруженной в мрачные мысли посреди улицы. Глава 32. Первая охота Майкла Дни на острове летели быстро. Так всегда происходит, когда у тебя нет времени для лени и ты занят важным делом, а забот у юных Петтерсов хватало. С повседневной суетой незаметно прошел Пришвартовень и наступил «Месяц Добычи». На первой его неделе Майкл закончил строительство хижины, и дети въехали в свой первый, построенный своими руками дом. Он полностью состоял из бамбука, связанного между собой веревками, сплетенными Эйшей из лозы[121], и лишь крыша была обтянута брезентом, на который дети положили пальмовые листья, так она не протекала при дожде и не накалялась на солнце. По своим размерам это было скромное бунгало, чуть больше, чем их комната в Пензансе, однако после ночей, проведенных на песке под открытым небом, оно им казалось просторнее покоев королевы. Когда работа была окончена, Эйша оглядела критическим взглядом голые стены и тут же наказала брату смастерить несколько полок — видимо, страсть к ним девочки впитывают с молоком матери. На резонный вопрос Майкла: «А зачем?» девочка надула губки и сказала: — А куда, по-твоему, мы положим цветы, мои браслеты и поставим картину мамы? Последний аргумент стал решающим, и, не вдаваясь в споры, мальчик обустроил жилище различными полками и ящиками для одежды и всякой немногочисленной утвари. Эйша же распорола часть своих платьев, сшила из кусков что-то наподобие наволочек, набила их травой, и теперь у детей были две очень даже мягкие подушки. Фрукты — это полезная и вкусная еда, но питаться ими постоянно не сможет никто, и осознание, что пора бы разнообразить свой рацион, пришло к детям быстро. Поэтому они занялись добычей более калорийной пищи, так необходимой для молодого и растущего организма. Сначала это были крабы, которые в избытке водились на пляже среди камней. Майкл очень быстро понял принцип охоты на них и, проворно орудуя палкой, поддевал одного за другим, переворачивая на спину, после чего относил к костру. Вскоре и Эйша, поначалу опасавшаяся пятящихся от нее членистоногих с грозными клешнями, научилась легко и без урона для себя их отлавливать. Кроме этого, новый рацион робинзонов составили моллюски, причем самые различные, от безумно вкусных морских гребешков[122], свободно и неглубоко лежащих на дне, мидий, живущих в иле и песке подтопляемой приливом зоны, до улиток, ползающих по стеблям растений у пресной воды родника. От самого подножья Холма надежды, начинаясь с маленького ручейка, вниз, на юг к океану, сбегала полноценная река, питающаяся подземными водами и дождями. Петляя и изворачиваясь вокруг камней и джунглей, она по ходу своего движения образовывала несколько заводей, где зачастую собирались косяки рыб, кормившихся кто водными растениями и личинками, а кто местными насекомыми, случайно угодившими в воду. Майкл, решив как-то искупаться в пресной воде, отметил для себя эту особенность и уже через день прибыл туда на рыбалку, вооружившись заостренным, тонким бамбуковым копьем. Позже он соорудит полноценную удочку, снабдив ее сплетенной Эйшей из лозы веревкой и крючком, сделанным из гвоздя, извлеченного ножом из скамьи их яла, но пока он рыбачил, как представитель туземных племен, о коих много читал в книгах. Рыба в этих водах никогда не видела двуногого хищника, поэтому поймать пять крупных рыбин для мальчика не составило особого труда. В тот вечер у детей был настоящий пир. Наутро следующего дня он обратился к сестре: — Я решил заняться охотой. Пойду на север, в глубь джунглей. К подножью тех гор. — Майкл показал рукой на вершины скал, парящие над макушками деревьев. — Возможно, там водятся козлы, тогда у нас с тобой будет мясо. Эйша с тревогой посмотрела на брата: — Но мы ни разу не ходили в ту часть острова, и неизвестно, что там ожидает и какие животные водятся. А вдруг хищники? — Не бойся, я буду осторожен, к тому же со мной мой верный друг. — С этими словами мальчик показал сестре нож. — Неизвестно, сколько времени займет путешествие, поэтому я прошу тебя быть осторожной в мое отсутствие. Эйша подошла к брату и взяла его за руку: — Не волнуйся, я обещаю, что буду аккуратной и не попаду в передрягу. Мальчик посмотрел ей в глаза и кивнул, но что-то ему подсказывало, что будет иначе. Взяв с собой веревку, сплетенную сестрой, два манго и немного мяса краба, оставшегося от ужина, Майкл отправился в путь. Поход через джунгли, в которых еще не ступала нога человека, заметно отличается от увеселительной прогулки по парку. Нужно смотреть не только под ноги, но и вокруг себя, чтобы не напороться на свисающую с лиан змею или паутину с малоприятным и волосатым ядовитым пауком. Поэтому мальчик шел осторожно и не торопясь. Через пару часов, поняв, что до гор ему сегодня не дойти, парень устал и решил сделать привал. За кронами деревьев солнце еле проглядывало, но и так, по урчанию в животе, Майкл понял, что самое время подкрепиться. Усевшись на сваленное дерево, он достал припасы. Первым следовало съесть крабовое мясо, так как оно очень быстро портится даже в вареном виде и потом имеет пренеприятнейший запах. Достав еду из нехитрой сумки, сшитой для него сестрой из пальмовых листьев, он приступил к трапезе, как тут в кустах, с левой стороны, что-то зашевелилось. Майкл насторожился. Что-то или кто-то обогнуло его за спиной и теперь шуршало и фыркало с правой стороны. Он достал нож и приготовился к встрече с незваным гостем. Через несколько минут, тряся головой и отплевываясь, к нему вышел маленький поросенок. Он водил из стороны в сторону своим розовым пятачком и втягивал воздух, постепенно приближаясь к человеку. Мальчик посмотрел на свою ладонь, с которой стекал сок краба. Видимо, его запах привлек животное, и теперь оно хотело им полакомиться. Улыбнувшись, он протянул руку навстречу гостю. Сделав это, Майкл совершил ошибку, о которой даже не догадывался. Поросята, будь то в лесу или в джунглях, не ходят поодиночке, и следует держаться от них подальше, даже не пытаясь к ним подойти или покормить их, так как рядом всегда мама-свинья. Но парень этого не знал и с готовностью решил покормить нового знакомого. Поросенок, учуяв перед собой лакомство, резво бросился навстречу. Неожиданно в кустах снова зашелестело. — О! Похоже, твои собратья тоже хотят отобедать, но учтите, на всех не хватит. Но, к несчастью для Майкла, это был не очередной поросенок. Ломая ветки и злобно фырча, прямо перед мальчиком и его новым другом появилась крупная дикая свинья. Поросенок, увидев маму, с хрюканьем бросился к ней. Обнюхав свое чадо, она посмотрела на человека и оскалила клыки[123]. Вы когда-нибудь слышали, как в порыве страха или гнева люди совершают немыслимые поступки? Бегут по вспаханному полю от быка со скоростью олимпийца или поднимают блок весом в полтонны, который придавил близкого им человека? Так вот, в такие минуты организм задействует скрытые резервы, которые вершат чудеса, но трудно восполняются, а повторить это дважды уже не получится. Так же произошло и с Майклом. Увидев перед лицом опасность, он не впал в ступор, как когда-то перед акулой, а с проворством макаки забрался на ближайшее дерево и достал нож. Свинья несколько раз прошла вокруг дерева и уселась, приперев его своим крупным задом. Поросенок крутился рядом. — Эй! — закричал мальчик, обращаясь к нему. — Объясни своей маме, что я не хотел ничего дурного и просто кормил тебя! Тут же у дерева появились его братья и сестры. Черные, белые, розовые, полосатые. Они с хрюканьем прыгали и бодали друг друга. Новый знакомый Майкла поддержал их игру, и все вместе они с визгом скрылись в кустах. Наступила тишина. Прошло около получаса, за которые не произошло ровным счетом ничего. Мальчик сидел на дереве, кабаниха — под ним. Безмолвие нарушил человек: — Эй! Я не хотел причинить вред твоему поросенку! В ответ свинья, фыркая, замотала мордой. — Правда, правда! Я хотел его покормить! Я шел на охоту!