Карина прошла в примерочную и не спеша перемерила не менее семи платьев – строгих закрытых черных, серебристых с оголенными плечами, романтических бордовых и синих. Наконец, она остановила свой выбор на тускло-лиловом бархатном платье, по подолу отделанном люрексом, с глубоким вырезом и длинными рукавами. Она повертелась перед зеркалом, оглядывая себя со всех сторон. – Великолепно! – искренне восхитилась продавщица. – И сидит безупречно, и стиль – идеально ваш. Берете? – Беру, – решительно выдохнула Карина. Платье стоило как раз сто девяносто долларов. «И даже мало!» – удовлетворенно решила она. Как там, в рекламе – «ведь я этого достойна»! Из магазина она вышла все той же гордой походкой, не спеша осмотрелась, заметила у обочины красивого парня, протирающего губкой тонированное стекло «БМВ», и, дождавшись, пока тот поднимет голову, послала ему ослепительную улыбку. Парень удивленно застыл на месте, а потом тоже заулыбался, с любопытством разглядывая Карину. Та помахала ему кончиками пальцев и, повернувшись, двинулась к дому. Она, конечно же, позвонит вечером Верке, скажет, что передумала и пойдет в кафе. В этом самом двухсотдолларовом платье, и пусть все видят, какая она неотразимая, загадочная, романтичная и желанная. Пусть Саша сгорает от страсти, а другие сходят с ума от зависти к нему. Карина еще зашла в универсам и купила свои любимые креветки, бутылку пива и торт из мороженого в виде ананаса. Она это заслужила, и никаких сегодня Лели и Олега. Хватит ей чужих проблем, она намерена добиться от жизни всего. Какие ее годы? 18 Чрезвычайно довольная собой, Карина вернулась домой. Щеки ее разрумянились от легкого ноябрьского морозца, за спиной ощущались крылья. Она поставила сумки на галошницу, сняла сапоги и дубленку, улыбнулась своему отражению в зеркале. И тут в дверь позвонили. «Только не это! – с тоской подумала Карина. – Конечно же, Леля. Пришла снова плакаться в жилетку». Увы, придется придумать, как избавиться от нее на сегодняшний вечер. Пока, а там – будет видно. Она решительно распахнула дверь. На пороге стоял Олег – как всегда, в длинном пестром свитере, в джинсах, с сумрачным и угрюмым лицом. Он мельком глянул на Карину, и та, по обыкновению, почувствовала неловкость, но одернула себя. Что же это она! Сегодня ее день, и никому не позволено смотреть на нее пренебрежительно. А ей не пристало ни перед кем опускать глаза. Карина взглянула на Олега с вызовом. У того на мгновение брови удивленно взметнулись, и тут же его лицо снова стало мрачным и отрешенным. – Слушай, – сказал он, – Лелька не у тебя? – Нет, – покачала Карина головой. – Как нет? – недоверчиво переспросил Олег и поглядел через ее плечо. – Так, – она усмехнулась, – я же не буду ее от тебя прятать. – Вот елки-палки! – с досадой пробормотал он. – Да что случилось? – испугалась Карина. – Куда она могла деться? – Ничего не случилось, – нехотя проговорил Олег, – просто обещала вчера, что уедет к матери в Зеленоград. Значит, уехала. – Как? – опешила Карина. – Зачем ты ее отпустил? Она же еле ходит! – Откуда я знал, что она и вправду уедет? Думал, снова у тебя отсиживаться будет. Утром ушел на работу, сейчас вернулся – ее нет. – Вы так и не помирились вчера? – с укором спросила Карина. – А! – отмахнулся Олег и вдруг, слегка отодвинув ее, без всякого приглашения прошел в комнату и уселся на диване, низко опустив голову и обхватив ее руками. Карина в растерянности последовала за ним. Он услышал ее шаги и, не отрывая ладоней от лица, глухо сказал: – Не могу больше! Все бессмысленно. Какая-то глупая пытка – ее мучаю, сам мучаюсь. Словно замкнутый круг, из которого не вырваться. – Зря ты так! – запальчиво начала Карина, чувствуя, что настал долгожданный момент для серьезного разговора с Олегом. – Ты не представляешь, как Леля тебя любит! Она ради тебя на все готова. Надо только пойти ей навстречу. Олег опустил руки, выпрямился, внимательно глядя на Карину, точно впервые увидел. Ей стало не по себе, но она твердо решила продолжать. – Она… – Любит, говоришь? – неожиданно переспросил Олег. Голос его звучал тихо и очень спокойно, даже бесстрастно. Карина молча кивнула. Она вдруг почувствовала озноб, такой сильный и внезапный, что невольно застучали зубы. – Все Лельку защищаешь? – Олег не отрывал пристального взгляда от Карины. – А как насчет самой себя? Не жалко? Мечтаешь стать приживалкой при ней? Она содрогнулась от жестокости и точности его слов – будто он мог каким-то невероятным образом прочесть ее недавние мысли. В комнате было так тихо, что Карина отчетливо слышала шум собственного дыхания. На мгновение ей показалось, что она видит сон – настолько нереальным и нелепым было все вокруг: и эта утонувшая в тишине комната, и она сама, стоящая посередине, тщетно пытающаяся унять дрожь, и этот странный человек, до ужаса похожий на Степана, с больным и безнадежным взглядом. «Я проснусь! – в страхе подумала Карина. – Я сейчас проснусь!» – Что молчишь? – Олег коротко усмехнулся и встал. – Нечего ответить? – Я не понимаю, о чем ты, – почти шепотом произнесла Карина, – я… – Брось, – жестко перебил он. – Отлично понимаешь. Думаешь, мне нужны твои полезные советы, как избежать семейных ссор? – Что же тебе нужно? – Она хотела отступить, но почему-то вместо этого шагнула вперед, приблизившись к Олегу почти вплотную. – А ты не знаешь! Того же, что и тебе. – Он властным, уверенным жестом притянул ее к себе. – Ну, скажи, что это не так, что я ошибаюсь и ты никогда об этом не думала. Скажи! Хватит уже нам бегать друг от друга, бесполезно… Его руки обнимали Карину все жарче, все сильнее. Или это руки Степана? Может, она сходит с ума? – Не прогоняй меня, – шептал Олег ей в ухо. – Ты же сама… я видел… тогда, в самый первый раз… когда ты мне дверь открыла. Так смотрела… Карина почувствовала, как пошатнулся, закачался и поплыл под ногами пол, словно оттолкнувшаяся от берега лодка. Эти руки имели над ней безграничную власть, творили, что хотели, и можно было лишь подчиниться им. «Сон, – подумала она. – Только во сне это могло вернуться – невыносимое, немыслимое счастье. Так не бывает наяву». Она уже жадно ловила его губы, а под ногами все покачивался превратившийся в лодку пол. Карина хотела прошептать имя, единственное, многократно повторенное, особенно звучащее… И проснулась. Пелена перед глазами рассеялась, резкий дневной свет безжалостно ослепил. Это не Степан, а совсем другой, незнакомый человек. Чужой муж. Будущий отец. – Пусти! – крикнула Карина. – Не надо. – Олег сжал ее крепче. – Не надо так! Мы это заслужили. Ты и я. Лучше молчи. – Перестань! – Она не могла вырваться, ее душило отчаяние – еще секунда, и на сопротивление не останется сил. – Ну же, перестань. – Карина со всей силы толкнула Олега в грудь обеими руками. Он остановился, тяжело дыша. Какое-то время они затравленно смотрели друг на друга. Потом Олег сказал тихо и безнадежно: – Ты на сестру мою похожа. И зовут ее почти как тебя – Инна. Она теперь далеко, в Америке. Я ее не вижу. – Уходи, – сказала Карина. – Тебя любит Леля. У вас будет маленький. Давай считать, что ничего не было. – Зачем так считать, если было? – спросил Олег. – Если ты все это знаешь сама? Если ты только что целовала меня и нам так хорошо вместе? – Просто ты напоминаешь мне человека, которого я когда-то любила. Вот и все. – Нет, не все! Я – это я, а не кто-то другой, похожий на меня! Это я стою здесь рядом с тобой, а не он. Поняла? – Нет. Олег криво усмехнулся, покачал головой: – Ладно. Ты похоронила себя. Заживо. Теперь ты хочешь насильно сделать меня счастливым мужем и отцом. Говорю тебе – не выйдет. Я всю жизнь, может быть, искал такую, как ты… Не веришь! – Он с горечью махнул рукой и пошел в коридор. Карина молча смотрела, как он уходит. Шаг, еще шаг. Сейчас дверь захлопнется и скроет от нее Олега. Она физически ощущала, как он отдаляется, словно часть тела вырывают из нее с кровью, и все же не двигалась с места. Уже в прихожей Олег обернулся и с обычной издевкой произнес: – Что ж, соседка! Прости и прощай. Дверь захлопнулась. Карина вышла из комнаты. Из-под сумки, стоящей на галошнице, растекалась белая лужица. «Торт растаял, – подумала Карина и удивилась, что может сейчас беспокоиться о таких вещах. – Надо поставить его в морозилку, а сумку выстирать». Она сделала движение к галошнице и тут же, резко изменив траекторию, оказалась у двери. «Это сильнее меня», – успела подумать Карина, а ее пальцы уже лихорадочно отодвигали задвижку замка. Олег стоял на площадке, держась одной рукой за перила и глядя вниз, в лестничный пролет. На Карину он даже не обернулся. Она подошла, молча встала рядом, посмотрела на веером уходящие вглубь ступени, и у нее закружилась голова. – Давай, бросимся отсюда вместе, а? – вдруг предложил Олег. В его глазах плясали злые огоньки, в голосе слышалась насмешка. И снова, как тогда, в ресторане, Карина не поняла, шутит он или говорит всерьез. – Замолчи, – устало попросила она. – Иногда мне кажется, ты сумасшедший. Почему ты не оставишь меня в покое?