— Неплохо для нашей местной знаменитости, — фыркнул под маской Сато, стоя напротив меня с тренировочным мечом в руке. — Давай ещё, — выдохнул я, шагая вперёд. Удар сверху, его парирование, контратака, увернуться, одновременно взмахивая своим мечом. Он сделал шаг назад, одновременно атакуя сбоку. Глаза заливал пот, с глухим стуком сталкивалось оружие, но никто не мог взять верх. И это несмотря на то, что Петров в последние месяцы вытянулся ещё больше, сильно превосходя меня в росте и длине рук. Зато и я стал тренироваться намного больше, наконец, понимая, зачем мне оно нужно. Три раза в неделю тут, и ещё больше дома, где на заднем дворе оборудовано несколько тренажёров. Ведь сколько времени ни трать на постановку удара, всегда мало. Зато и результат соответствующий, и, если бы не моя «слава», участвовал бы в соревнованиях. Уверен, что и побеждал бы в них. Впрочем, мне и не требуется. Сато, например, в соревнованиях участвует и даже занимает призовые места. Моя гордость вполне удовлетворена тем, что при его очевидном физическом превосходстве мы сражаемся на равных. Вот и сейчас количество итоговых пропусков вышло почти равное, с моим преимуществом в один балл. А после тренировки, когда все разошлись, и я остался один, за меня взялся лично тренер. Корректировал стойки и удары, а потом завершил тренировку спаррингом. Тут уже я просто выживал, пытаясь хоть как-то не получить по голове. Игорь не стремился давить силой, наоборот, сосредоточился на тактике и мастерстве. Но опыт, силу и разницу в габаритах не изменить. Десяток секунд обмена атаками — и я получил на отходе по голове. Несмотря на шлем, меня бросило на задницу, где я так и продолжил сидеть, тяжело дыша. — Неплохо. Вижу, стараешься и тренируешься. Работай больше — и через пару лет будешь на уровне выпускника академии. — Спасибо! Он почесал бороду и, присев рядом на маты, добавил уже кое-что менее приятное: — Я поговорил с ребятами, Гор. Парни говорят, что тебя, скорее всего, не возьмут в академию. Никто не хочет проблем с психами. Извини. Нахмурившись, я замер, пока сказанное доходило до утомлённого тренировкой разума. Когда же смысл осел в сознании, не мог с обидой не воскликнуть: — А успехи в учёбе? Я ведь скоро школу заканчивать собираюсь! Совсем ничего не стоят? Столько сил и времени потратил на учёбу, чтобы быть лучше сверстников, тренировки эти ещё… Тренер поморщился. — Это армия, Гор, а не пансионат для одарённых детей, у которых ещё и руки по локоть в крови. Ты скорее проблема для любого директора военного училища, чем хороший рекрут. В повисшей тишине скрипнули зубы. Но следом за вспышкой злости и обиды накатила апатия. И всё, на что меня хватило, лишь устало спросить: — Значит, могу только в наёмники? — Можешь попробовать. Но они не особенно учат пилотов, к ним нужно идти готовым специалистом. Я постарался равнодушно пожать плечами, несмотря на разочарование. — У меня есть время им стать. Он виновато развёл руками. Впрочем, я больше ничего не говорил. Конечно, лучше узнать всё заранее, пусть и плохие новости. Хотя в глубине души кипела злость и обида. Весь задор и оптимизм пропал. Придя домой, я лежал в кровати после ужина, смотря в потолок, и размышлял о будущем. Идею с пилотированием бросать не хочу — кто знает, как всё изменится? Попрошу психиатрическое освидетельствование через пару лет, может и получится что. А пока буду учиться, как учился. Разве что смещу фокус занятий больше на школьную программу, с которой нужно заканчивать. В секцию планеризма я так и не вернулся. Нет у меня желания дальше спорить с тем инструктором, как и, банально, времени. Школьная программа усложнилась, тут бы найти пару часов на фехтование, а о полётах уже и говорить нечего. Одна радость: если напрягусь, довольно быстро закончу школу и буду свободен. Утром, нормально так и не выспавшись, я сидел в мастерской, лениво щёлкая мышкой, и раскладывал пасьянс. Делать ничего не хотелось, и даже доставленный шкаф сервера, который обещали партизаны, стоящий рядом с рабочим столом, больше не радовал. К тому же, не так всё с ним хорошо оказалось, как я ожидал. Да, есть софт для проектирования, но кроме него лишь стандартный набор программ, типа текстового редактора. И пасьянс. Вот и всё. А с подключением к академической сети тоже возникли сложности — дорого. В нашей деревне, оказывается, нет своего узла сети, нужно вести кабель на два десятка километров! И надежда накачать всякого нужного софта разбилась о суровую действительность. Нужно ехать в другие города, покупать носители. Тоже за приличные суммы. Всё, во многом, чуть ли не самописное и стоит немало. Разумеется, если бы я мог что-то предложить взамен или был в друзьях с кем-либо из «тусовки», стало бы намного проще. Но чего нет, того нет. Так что приходится мне работать с тем, что есть, и думать, как заработать с помощью сервера денег. Тем временем, пасьянс на экране сложился, и я открыл документацию на МД «Витязь». Доспех очень-очень старой модели, больше трёх тысяч лет. Зато документация полная, в том числе с моделью синтетических мышц и медиаторов. Теоретически, по схемам, могу вырастить мобильный доспех сам. Сделать это возможно несколькими путями. Во-первых, создать зародыш, который при помещении в подходящую среду будет расти без вмешательства. Во-вторых, выращивать части в фабрикаторе и, далее, стыковать вместе. Проблема в том, что мой фабрикатор не очень большой, немного меньше кубометра. Есть вариант совместить оба пути, выращивать в фабрикаторе наполовину сформированные зародыши частей и давать им дорастать самим. В любом случае нужна ванна с раствором морфа. На самом деле, есть программы, позволяющие выращивать что-то на подкормке из обычного вещества, но это уж очень долго, не говоря уже о довольно сильном усложнении конструкции. Тут или быстро растёт, или эффективность готового изделия. Своими силами, если разместить зародыш где-нибудь на дне моря, доспех будет расти лет двадцать. В ванне с морфом — несколько месяцев. Реально и быстрее, но тогда кости и броня не наберут нужную плотность. В принципе, ванну на десяток кубометров не сложно сделать. А следом, по частям вырастить основные элементы скелета, мышечного корсета и брони, и срастить всё на стапеле. Однако я делать это не буду. Ведь кроме того, что боевые доспехи в частном владении запрещены, у меня и оружия под него нет. Чертежи древнего доспеха СИБ пропустила, когда мне привезли сервер. А вот документацию по силовым клинкам точно бы иметь не позволили. Потому мне её и не присылали. Да и дорого выращивать доспех из своего морфа. Особенно по концентрату для медиаторов, которого нужно много. Я могу вырастить, только если вырежу наши заросли коралла до основания. На что идти не хочу, так как слишком жалко. По итогу, большая часть моих идей и проектов упирается в деньги. Может, финансовую пирамиду создать? Народ не пуганный, за тысячелетия однообразного существования многое забыто… Хмыкнув от этой мысли, полез изучать законодательство по части финансовых преступлений. Нашёл довольно быстро: конфискация имущества и, возможно, Свалка. Жёстко. Меня, с учётом прошлых «заслуг», точно спишут в социально-опасные элементы и отправят на планету-тюрьму. Не вариант. Или что-то производить мелкими партиями? У меня для такого, вроде, всё есть… Задумчиво почесав в затылке, попытался представить, что бы мог предложить такого, чего здесь нет. В голове царила гулкая пустота. Тут же всё есть, а чего нет — и не нужно никому. До того, как сгореть в автокатастрофе, я продавал цифровые продукты. А точнее, сильно известный софт для предприятий и бухгалтерии, что позволяло неплохо зарабатывать. Тут? Просто не нужно в связи с тем, что большие предприятия почти полностью отсутствуют. Каждый населённый пункт, вроде нашей Ново-Ухтомовки, полностью самодостаточная единица, способная производить всё необходимое. Вздохнув, поднялся с кресла и залез за верстак, где до сих пор стояла довольно большая вывеска. «Накадзима — производство, ремонт и преобразование». Набрал воды в ведро, взял тряпку и тщательно стёр пыль с ярких, светящихся в темноте мягким голубоватым светом букв. Подхватив вывеску, вышел на улицу и повесил её над калиткой. Крепления там оставались все эти годы после смерти родителей, благодаря этому сложностей не возникло. Посмотрел на рекламу, поёжился от любопытствующих соседских взглядов да вернулся в мастерскую. Подхватил всю ту же тряпку и занялся уборкой. Раз уж предстоит водить сюда людей… Прошло всего полчаса, пока не звякнул звонок у калитки, и я пошёл встречать первого клиента. Меня ждал мясник, поглаживая усы, с сумкой в руках. — Привет, малой! Смотрю, решил пойти по семейным стопам? — Здравствуйте, Григорий Петрович. Чем раньше начну, тем лучше будет всем. Что у вас? Он полез в сумку, вытащив водяной насос. — Сможешь? Это мой старый, остальные бы тоже посмотреть, но если будет что поставить на замену им. — Слабо качает? Или совсем умер? — Напор маленький, — кивнул мужчина. — Завтра или послезавтра будет готово, — почесав в затылке, неуверенно предупредил, я. — Боюсь, первые дни будут отвлекать соседи. Давно закрыты были. — Нормально. Тебе деньгами? — Лучше бы да, — виновато кивнул я. — Но, если что, и продуктом возьму. — Решим. Ладно, до встречи, Гор. Надо дальше мясо развозить. Улыбнувшись, мясник протянул на прощание ладонь, аккуратно пожав протянутую в ответ руку. Через десяток секунд его грузовик поднялся над землёй и улетел, а я отправился обратно в мастерскую смотреть, что можно сделать. У нас была инструкция по подобным насосам, как и, в принципе, по большей части всего, что мне могут принести соседи. Причём, с многочисленными пометками, как их делать. Так и оказалось. Я дольше искал книгу, чем выяснял неисправность. Ничего сложного: обновить медиаторы да вычистить забившиеся каналы самовосстановления. Чуть добавил ещё шприцом раствора свободного морфа. Уже к завтрашнему дню будет в идеальном виде. Я не успел закончить, когда другой сосед принёс тостер, а потом клиенты повалили один за другим. Ничего сложного не несли, в основном весь залежавшийся хлам, без которого годами обходились. Впрочем и хорошо, и для остального придёт время. Не думал, что мне окажется интересна такая работа. В той жизни никогда особо не тянуло что-то чинить или разбирать. Но оказалось интересно. Да и усидчивость нужная нашлась. Всё же, видимо, кровь не вода, и что-то мне от новой семьи точно досталось. Несколько месяцев я занимался такой работой, раскапывая залежи справочников в библиотеке и мастерской. Попутно решил часть оцифровать, чтобы больше постоянно не копаться на полках. А стоило лишь уменьшиться количеству заказов, как пришлось сильнее вгрызться в учёбу, если я действительно хочу досрочно окончить школу. В учёбе и попытке заработать денег прошло больше года после возвращения от повстанцев, и только тогда я, наконец, сдал математику в школе. Ещё спустя два месяца физику, следом, химию. Далее пришлось сдавать историю, которую мне еле удалось натянуть на «хорошо». Как сказал экзаменатор: «Похвальное знание Эпохи Войн и посредственное современной». Биология тоже на «хорошо». А вот имперский и лингву — межнациональный язык — вытянул с трудом на «удовлетворительно». Родной язык слишком сложный, как будто унаследовав все трудности русского, японского и немецкого, из которых когда-то возник. Ну а лингва, пусть и намеренно простой язык, для меня полностью новый. Конечно, стоило бы ещё год позаниматься, но очень хотелось от волокиты со школой избавиться окончательно. Так или иначе, я закончил последний предмет и стоял в кабинете директора нашей школы — уверенной хмурой женщины лет сорока на вид. Постучав пальцем по аттестату, лежащему перед ней на столе, она в очередной раз переспросила: — Уверен, что не хочешь пересдать? Ты рано закончил, можем пойти навстречу. — Нет. Я буду работать с техникой и учиться не по гуманитарным дисциплинам.