Он матерился, но, и правда, скоро встал на ноги и, одной рукой ухватив труп, неловко потащил его к машине, и ещё более неловко запихнул тело на заднее сидение. Поднять выше не смог, да и маленький у него багажник оказался. Потом смыл кровь садовым шлангом и, шатаясь, упал на водительское кресло. — Полетели. — Куда? — обессиленно прошептал пленник. — На юг. Мы поднялись в воздух и действительно отправились в том направлении. Впрочем, через десять минут оказались вынуждены опуститься в поле, где я пересел на водительское место. Бандит потерял сознание. Кровопотеря, стресс. Спустя час я стоял на берегу водохранилища, одеваясь после того, как утопил машину с телом внутри. Адски устал. Не знаю, как смог вернуться на дорогу, где поймал такси, которое отвезло меня на вокзал. Там на лавочке возле камер хранения я и уснул, обнимая рюкзак, набитый деньгами. Очнулся от того что меня трясли за плечо. С трудом разлепив глаза, улыбнулся бабушке, возле которой парил на кресле древний старик. А возле него, держа большую сумку в руках, стоял высокий длинноволосый мужик, в котором с удивлением узнал пилота, благодаря которому я оказался у повстанцев. Бабушку же такое не смущало. Обняв, она сквозь слёзы причитала: — Светик! Живой! — Странно. Они решили его отпустить до того, как мы внесём деньги? В чём подвох? — вполголоса проговорил старику, пилот. Я отставил в сторону рюкзак, обнял родственницу и буркнул: — Никакого подвоха. Деньги оставлять не нужно. Поехали отсюда. — Как же? А если опять тебя похитят? Или просто убьют? Что же делать? — отстранилась бабушка, вытирая слёзы и обрушив град вопросов. Я бледно улыбнулся. — Не убьют и не похитят, ба. Всё будет хорошо. Я решил проблему. Она внимательно осмотрела мою одежду, туго набитый рюкзак. Следы синяков на лице и теле, из-за желтизны которых я постоянно прикрывался воротником куртки и натягивал пониже панамку. — Что произошло, Святогор? Чего ждать? Я поморщился и отвёл глаза в сторону. И что мне ей сказать? «Бабушка, я всех убил»? Как-то не очень вариант… Но меня спас неожиданно глубокий бас старика: — Такое нужно обсуждать где угодно, но не здесь. Пойдёмте. Я облегчённо выдохнул, с трудом закидывая на спину тяжеленную ношу. И поравнявшись с пилотом спросил: — А вы тут каким образом? — Он работает на меня, с тех пор как его уволили из армии, — ответил вместо мужчины прадед. — Уволили? — неподдельно удивился я. — Такого берсерка? Пилот скривился. — Именно за это и уволили. — Неверная оценка обстановки, повлёкшая смерть мирного населения, — дополнил его прадед. Я лишь недоверчиво покачал головой. Конечно, отчасти верно, если бы он не атаковал, люди бы не умерли. А с другой стороны, с террористами не просто так нельзя постоянно договариваться… Мы вышли из здания вокзала, и пилот открыл дверь аэрокара, куда залетела коляска старика, защёлкнувшись в специальном креплении. Мужчина уселся за штурвал, а мы с бабушкой рядом с её отцом. И едва оказались в небе, старик придавил меня взглядом таких же чёрных глаз, что я вижу в зеркале, резко потребовав: — Чего нам ждать? После того, как я резал на куски людей, мне его «страшный» взгляд откровенно до лампочки. Так что равнодушно пожал плечами: — Вам? Ничего. Максимум, если всё всплывёт, поеду на Свалку. Он прищурился. — Подробности. У меня вырвался тяжёлый вздох. — Всех исполнителей убил. Тела расчленил и раскидал в лесу. Приехал в город, убил босса с охранником, трупы утопил вместе с машиной. Получил трофеи в виде миллиона рублей. — Что??? Вырвалось у всей троицы одно слово. Недоверчивое у старика, насмешливое у пилота и шокированное у бабушки. Спорить и что-то доказывать сил не нашлось, вместо этого я буднично раскрыл и перевернул рюкзак. На пол посыпались слитки концентрата. С места водителя раздался полузадушенный всхлип, и аэрокар вильнул в воздухе. А старик, раскрыв рот, тихо произнёс, смотря то на деньги, то на Анну Павловну: — Дочь, а ты уверена, что это его надо было спасать? Глава 11 Наверное, стоило промолчать, придумать какую-нибудь убедительную ложь для бабушки и её родни. Но я не смогу объяснить, откуда взял деньги. Конечно, можно спрятать, однако тогда не смогу их тратить. И это не говоря о том, что если состряпаю историю, как убежал из плена, родня точно обратится в полицию или спецслужбы. В итоге, получится ещё хуже, а так есть какая-то вероятность, что делу не будет дан ход. Хотя, жалею, что часть денег я не оставил в какой-нибудь длительной камере хранения, на всякий случай, вдруг придётся идти в бега. Уже в любом случае поздно, да и не виню я себя — слишком богатый на события день выдался, чтобы всё идеально продумать. Так или иначе, после того, как меня забрали на вокзале, мы прилетели домой к прадеду. И нет, у него не оказался шикарный особняк. Да, в хорошем районе столицы, на берегу большого озера, но размером с мой. И если я правильно помню карту, в двадцать первом веке озера тут не было. К тому же, ещё такой правильной круглой формы. К счастью, мне дали отдохнуть от «трудов праведных». Проснувшись глубокой ночью, я продолжил лежать в постели, пытаясь собраться с мыслями. Слишком много всего произошло и изменилось. И прежде всего мой социальный статус, наверное. Раньше я считался жертвой и находился на правильной стороне закона, несмотря ни на что. Теперь нет. В тот миг, когда вместо того, чтобы положиться на удачу и попробовать тихо выскользнуть из дома похитителей, я использовал нить по назначению — всё изменилось. И я совершенно не понимаю, что с этим делать. Как теперь спать спокойно, зная, что в любой момент ко мне может прийти полиция? Точнее, завалится группа захвата с несколькими улучшенными морфам бойцами. А там ждёт суд, колония для несовершеннолетних и планета-тюрьма, как стану достаточно взрослым. Когда ушёл адреналин, испарился страх и усталость, понимаю: я накосячил. И ведь это не жизнь такая подлая, это я такой. Ещё до того, как сгорел в аварии, реагировал на стресс агрессией, а страх новой смерти усилил эту черту характера до крайности. И ведь не случись убийства грабителей, ничего бы не произошло, остался бы нормальным человеком. Прав оказался лидер повстанцев: решая проблемы с помощью насилия и крови, сложно потом откатиться обратно, если условия способствуют. Но что теперь… Зевнув, потянулся к висящим на стуле возле кровати штанам. Так не хочется что-то менять в своей жизни, бороться с последствиями… Оделся, вышел из комнаты и спустился на первый этаж, где в гостиной, невзирая на время, горел свет, а возле телевизора замер пилот с прадедом, просматривая запись допроса военного. Рядом на столе лежало несколько кристаллов с записями угроз похитителей другим пострадавшим. Оглянувшись на меня, военный махнул рукой в сторону кухни: — Сообрази себе сам что-нибудь, мы сейчас придём. Так оно и вышло. Пока я сделал чай с бутербродами, они досмотрели видео и присоединились ко мне. Пилот с бутылкой пива в руке, а прадед с бокалом чего-то покрепче. Мужчины переглянулись, и старик попросил: — Расскажи в подробностях, нужно понять, насколько ты наследил. От этого и будем отталкиваться. Я пожал плечами, и неспешно заговорил, начиная с того момента, как очнулся в подвале. Побои, бутылка воды, жажда. — Мононить? — остановив повествование, поднял бровь пилот. — Откуда? — Сделал. Микроскопическая цепь из морфа девяносто пятой конфигурации. Ничего сложного. Конфигурация практически максимальной прочности, которую можно достичь средствами наномашин. Формируется такой материал довольно долго, но мне много и не нужно было. Бывший военный только покачал головой и очередным взмахом руки велел продолжить. А остановил меня старик, когда по рассказу я оказался уже на свободе. — Почему не убежал? Открыл окно и в лес. Сразу тебя точно не хватились, а потом не нашли. — Со сломанным рёбрами? Не зная, где я, есть ли у них собака, чтобы меня выследить? Пилот скептически хмыкнул: