- Слышь, брателло, а что ты все штуцер да штуцер? Это ж нарезняк, их уж полста лет не выделывают. Или ты двудулку так для солидности нарек? - Не. Штуцер он штуцер и есть. Нарезной шешнадцатый калибр. Нитроэкспресс называется. Как батя мне заповедал, я патроны ему Соколом-бездымкой заряжаю по весу строго-настрого, ну и пули, само-собой, лью. Как положено. Ну и валю на выбор, невзирая на масцу живого весу. Чисто слонобой и есть. Рогача на жопу садит, тока в путь. - От бати тебе, выходит, карамультук этот достался? - поддержал я беседу. Хуторянин усмехнулся в бороду, помолчал. Зобнул трубочку. Снова ухмыльнулся. Помолчал. - Это, брат, историческая реликвия выходит. Ну, ты, в школе поди учился, раз летчик, по истории, поди-тко слышал, как в пятом году бунтовали при Николашке? Дак вот, прадед мой в молодых годах тогда пребывал, и принял в том бунте, как теперь говорят, активное и непосредственное участие. Когда усадьбу помещика тамошнего жгли, углядел он штуцер этот да и спер под шумок. К охоте склонность имел, как все в роду у нас. Да так ловко, что и прижилась штучка навеки. От прадеда к деду, от деда к отцу, от отца стал быть ко мне... от меня старшему должна... Он вдруг тяжело сглотнул, плечи затряслись. - Да ты рассказывай. Все уладится. Катя моя не просто погулять вышла. Специалистка она. Операционная медсестра. Людей резать-зашивать не впервой ей. Научена. Обойдется все, коли Бог даст. Ты рогом-то в горе не упирайся, оно и промахнет мимо. Не накликай. Дальше рассказывай. - А че тут рассказывать? Уж все и рассказал. Дед, как пороха бездымные пошли, заряд потихоньку стал подбирать, помалу досыпая. Как бой стал добрый, так и снаряжаем до сель. Я из-за штуцера этого, смешно сказать, и сюда угодил. Как неисправимый браконьер. Эти мордатые себе и заповедники и заказники и ружжа миллионные, а как простой человек стрелит себе кабанчика семью кормить, так он сразу и браконьер. Судить яго ябать! Прадед стрелял, и до него стреляли, и дед и отец и я стрелял, стреляю и стрелять буду. И детки и внучики атож! Накося - выкуси! В общем, окрысились на меня егеря с ментами, штучку отнять нетерпелось им, да хрен там! Да только стренулся мне случаем человек, храни его Христос, да и сосватал на переезд. Десятый год уж тут кукуем да никак ищщо не нарадуемся. Хрен им теперь всем в грызло, да с корнюишонами, а не штучка моя. Обрыбитесь. А то в суд, да кохискакция, а вот хуя им в помаде на все рыло. По моему вышло! Эк его разобрало, раскраснелся потомственный браконьер, ожил, сердешный. Ну и слава аллаху. А то видом вышел, краше в гроб кладут. Того гляди, старик Кондратий навестит. Собрался я и дальше психотерапевтический сеанс продолжить, но выглянула Катенька моя и позвала мужика грузить потерпевших. Минут через пяток на носилках-самоделках подали первого. Принял я у них тело с подобием египетской мумии и бережно в салон втянул. Мальчик? Девочка? По носу не определишь... остальное под бинтами. Нет, все ж девочка... Или таки мальчик? Бедолажка... Гриня поднялся на борт, молча помог разместить страждущее тело и, захватив носилки, убежал за следующим. Зацепил я капельницу на одежный крючок, поправил малышке голову и принял следующего. Разместив того у другого борта, повторил процедуру. Третьего уложили посерединке. Пока я запускал турбину Катя, что-то говорила часто кивавшему головой понурому папаше-хуторянину. Потом решительно махнула рукой и пошла к правой пилотской двери. Поднявшись в кабину, уселась в головах на корточки , включила компрессор, туго накачала матрас, и принялась считать пульсы. Гриша забрался на правую чашку, доложился, что люки задраены и что экипаж к полету готов. Тянуть я не стал, включил фары, вырулил на полосу и с божьей помощью, помолясь за здравие, принялся делать свое пилотское дело. Солнышко практически нырнуло за горизонт, термические потоки ощутимо ослабли и на тысяче уже практически не чувствовались. Доложил в Демидовск ситуацию, выставил винтомоторной группе требуемый режим и попилил, стараясь не растрясти раненых, в столицу армейского протектората. Изъяв из бардачка сборник местного Джеппесена, нашел лист с аэродромом RADM и вынул его из зажима. Пристегнул клипсом к штурвалу, рассмотрел внимательно и вдумчиво, разъяснил для себя порядок маневров, выставил частоту на первой навигационной рации 114.65 мГц на которой работал Демидовский VOR, и вращением пимпочки курсоуказателя HIS добился чтобы самолет повернул по пеленгу, а вместе с ним и стрелка RMI повернулась точно вверх. Все, теперь курс наш лежит строго на маяк. Внизу неторопливо перемещались темные уже холмы, речки, лесные колки, иногда попадались огоньки редких человеческих поселений... а ведь места эти считаются тут плотно заселенными... и тут торкнуло меня - электрическая сила! Ведь это не Кубань какая подо мною! Не Запсибравнина. Не Бодайбо и не Камчатка. И не пампасы какие южноамериканские даже. Иная планета подо мною! Вот это я отмочил номер. Вот это авантюрку я отмочил. Окуеть! Ну, нихрена себе, выкинул я коленце. Покоритель иных миров мля! Космонавт-перемещенец! Витамин, ты сошел с ума. Ты уму не постижимо, что утворил. Взял и из унылого дележа скромненьких ништячков соскочил в Новый Мир! Огроменный. Неисследованный. Неизученный. Из семи миллиардов толкающихся локтями долбобесов, грызущихся насмерть на триста тридцать три раза кровищей залитых клочках деградирующей суши из-за кизяков мамонта, ты свалил в ... Клондайк... Эльдорадо... долина Сакраменто... Витамин, хочешь Солнечную долину? На! Или Лунную? На. Может лучше долину Гейзеров? Забирай. Нет, мне три в одном пожалуйста, заверните. Найди и пользуйся. Витамин, хочешь... да че хочешь! Большой красивый остров в теплом океане? На! Только руки да голова! Твори, выдумывай, пробуй. Паши и пой. Помилуй мя грешнаго...Голова кружится от того что я учудить изволил. Сучий потрох! Вот это да! Однако пора вниз. 'С покоренных вершин. Что же делать, и боги спускались на землю'... Повернулся к любимой: - Как они, Катенька? - Плохо. Кровопотеря, критичные повреждения... срочно на стол их надо. Как раз мы прилетели. Еще бы полчаса и всё... - Довезем? - Должны довезти. - Немного совсем осталось потерпеть. Снижаюсь уже... Так. Удаление восемнадцать миль. Высота пятьсот. Пора на дальний настраиваться. - Подход Демидовск, это 'Карнаш'. Прошу посадку вне очереди. Везу троих трехсотых из Пригожей. - Подход Демидовск. Слышу тебя отчетливо 'Карнаш'. Давно ждем. Заходи левым кругом 400 на 32 полосу. Как будешь садиться? Тебе ИЛСку включать надо? - Нет. Визуально буду садиться. Оптическую включите. Видимость супер. - Да. Видимость отличная. Прими погоду. Рассказал он мне что ветра нет, что температура плюс тридцать и прочие подробности и вышке передал. Перестроил я навигационные приемники на NDB аэродрома, отключил автопилот и вывел 'Гранда' к дальнему. Подстроил давление альтиметра на аэродром. Дождался когда стрелки на RMI слюбятся, виражиком их отвертикалил. Все, я в створе полосы курсом 322 градуса. Доложился, что полосу вижу отчетливо и получил разрешение на посадку. Закрылки тридцать. Прошел дальний, где и оседлал глиссаду. Да уж. Не поскупились русскоармейцы на аэродромчег! Мечта пилота. Такого как я! Три системы посадки включая ИЛС. В любую пургу с закрытыми глазами, пьяный и связанный сядешь! Огни PAPI-4 пополам. Красный-белый. На глиссаде, скорость семьдесят...вертикальная два... Две бетонных полосы по полста метров шириной и две пятьсот длиной. Лучше чем в Порто-Франко. Ближний пищит. Выравниваем. Скользит влево, мля! Парирую. Вертикальная... полметра в секунду. Годится. Торец. Зебра. Касание. Сел. Реверс. Торможение. Отлично сел. Закрылки взад. Не забыл. Молодец я, чего уж там. И как это в Пригожей так опростоволосился? Не пойму. Дичь какая-то вышла. Надо бы разобраться, а то на короткой полосе может случиться нежданчик с выкатом. Нафиг-нафиг! Потом. Все потом. - Башня-Карнашу. Молоток! Переключайся на руление. Частота 126.400. - Благодарствуем! Давно настроился. Ткнул в кнопку переключения частот и с диспетчером руления связался. - Руление, это Карнаш. Куда ехать будем? - Давай налево, по первой РД. Стоянка 17П. Тебя там костоправы на трех каретах уже заждались! - Понял вас. Налево, так налево. Нам налево не привыкать! Хотя, я тут женился недавно ... как-то неудобно, а? - Не гадь в эфире! Накажу! Рули куда сказано. - Есть мем! Принял, мем! Исполняю, мем. Стоянка 14П, мем. - Ох, накажу! 17П я сказала! Не 14П! Повторяю для тупоглухих или для глухотупых - 17П! Как понял, Карнаш? - Все понял, все осознал! 17П стоянка! Уже совсем молчу! ... Мем! Уже паркуюсь! Все, я приехал, мем! - Ну, точно, накажу! - Не надо! Мне жену кормить надо! - Вот! За то что женат и накажу! Конец связи! - Конец нашей связи, солнышко! - Это какое вдруг, у тебя солнышко еще сразу завелось?! Отвечай, кобелино! - Это уже Катя на связь вышла, треснув меня по загривку маленьким, но удивительно твердым кулачком. - Катя, невиноватый я, это общепринятая форма обращения к диспетчерам руления. - врал с самым серьезным и убедительным видом, для чего пришлось срочно и искренне поверить в несомую чушь - Они такие нежные, такие обидчивые, если солнышком не назовешь, непременно запихнут в дальний угол, откуда и не вырулишь потом. Или в грязюку загонят. Они такие злопамятные, я их боюсь до дрожи в пятках. Новая Россия, Протекторат РА, Демидовск. 27:40, 22 год, 25 число 6 месяца, понедельник. Ну, вроде отбрехался! Поверила она, нет ли не ведаю. Вряд ли. Но хоть загривок грызть перестала. Тормоз стояночный не забываем. Кран керосиновый закрываем. Потом выключаем авионику и все остальное. Приехали. Григорий уже снаружи шуршит, опять не дождался полной остановки винта... Учишь их учишь, как об стенку горох. Вот так влезет под винт по горячке, и что я потом скажу его маме? И будет далеко не первый. И даже не десятый. Опять придется его воспитывать. А я с армии ненавижу среди личного состава воспитательную работу проводить. Всегда поражался тупорылости отдельных представителей человечков составляющих основную массу военнослужащих срочной службы, совершенно не задумывающихся о ближайших последствиях своих действий. Не говоря уже о дальних. Вот поперся ты в самоход к примеру. Все понимаю. Спермотоксикоз. Никто солдату эту арфу не припас. Душа музыки просит. Но, нафига же попадаться? И три дня у задушевной подруги чай пить, чтоб тебя с собаками искали и потом в дисбат на дополнительную строевую подготовку определили. Вот и этот... пряник. То, что винт вращается, ему по барабану. Ему интересно посмотреть, кто там нас встречать приехал и нет ли среди встречающих девушки его мечты. И он прется открывать грузовой люк перед носом самолета, хотя, если обойти с хвоста, то получается гораздо ближе и безопаснее! Высунулся я из машины и единственное, что сказал печатного обормоту в спину: "какого хрена!". Чем удивил его безмерно. Лаконизмом и культурой речи. Но о чем это я, он так и не понял. Винт встал. Махнув рукой ближайшему водиле, чтобы подъезжал, полез подавать груз триста. Буханки санитарные довольно высокие и грузить было вполне удобно. Из люка и прямо в машину. Там доктора сразу их в работу принимали, иголками тыкали, провода к ним подключали, пытались понять, что им Катя толкует по поводу проведенных ею процедур. Но дело не затянулось. Как последнего погрузили, так они и уехали, помаргивая и повизгивая. И остались мы на горячем еще, после дневной жары, летном поле с интересом разглядывая аэродромные памятники архитектуры. А ничего так, для сельской местности, выглядит просто по столичному. Особенно слово "Демидовск" раскрашенное неоном под Андреевский российский военно-морской флаг. Любопытное явление! А возможно, и знаковое. Народ аэродромный туда-сюда шастает с видом целеустремленным и деловым. Кругом фонари горят, стоянки освещая, рулежки светятся. Все, как на новый год, разноцветное такое. Взяли мы ручную кладь да и пошли в аэропорт на контроль и официальные процедуры. Ну здравствуй, Родина! Прямо перед нами усталой походкой лениво брел высокий тощий офицер в летном комбезе. Догнал я его, хлопнул легонько по погону и деликатно осведомился: - Простите уважаемый, не подскажите найдется ли в аэропорту гостиница, ночь скоротать трем усталым пут... Офицер лениво повернулся вокруг вертикальной оси, поднял глаза, вглядываясь... и я его узнал. - Андреев, Андрей Иванович! - Скорее утвердительно, чем спрашивая произнес я изумленно. - Не буду отрицать... начал он... и тоже меня признал - Лейтенант Ружейников, Виталий Николаевич! Витамин, это ты, что ли? Или не ты? Да точно, ты! Это ж сколько лет и зим! Ты какими судьбами тут? У нас в РА служить будешь? Давай ко мне, в тяжелую эскадрилью. Я тебя инженером эскадрильи сразу возьму. Ты хоть и опездол по жизни, но руки у тебя из золота. По самую задницу. Откуда они у тебя, собственно, и растут. Капитана получишь сразу, не меньше, я представление напишу. Или тебя уже сосватал кто? Ты с кем прилетел? И стали мы обниматься и хлопать друг друга по спинам и задницам. Причем все больше меня, поскольку уважал я этого человека, как не знаю кого больше и по заднице его хлопать стеснялся. Хоть он меня и окрестил так неделикатно после достопамятного того офицерского собрания. В следствие которого меня из рядов и выперли. За отсутствие патриотизма и нежелание правильно воспринимать политическую ситуацию в стране. - Пошли в кабак! Такую встречу не обмыть - грех великий. Посидим за водкой, расскажешь все... - Да погоди, Иваныч, Ты вот с супругой моей познакомься... - и представил - Екатерина Матвеевна Ружейникова-Фокаиду, будущая мать моих детей. А это у меня воспитуемый, курсант Гриша Санчес, кубинских кровей, практически член семьи, ну и наконец позволь представить тебе Монморанси с Хиоса, сына Ареса и внука Пирата. Домашний любимец и большой пройдоха, драчун и собачий бабник. Прошу любить и жаловать! - Чрезвычайно приятно познакомится! - Андреев щегольски щелкнул каблуками и на миг склонив голову весьма элегантно поцеловал Кате ручку. - Взаимно! Но нам совершенно необходимо немедленно устроится в какой либо отель по близости, после чего мы с удовольствием примем ваше любезное предложение и непременно выпьем с вами водки, в честь столь неожиданной и приятной встречи! Поразила меня Катюха в самую селезенку. Акцент у нее конечно еще жуткий, но, как излагает! Не зря она Пушкина читает, каких политесов, каких учтивых оборотов набралась. Вот дал человеку Бог лингвистических талантов. Это тебе не "май нейм из Васья, ай лив ин Тьумен-сити"! - Есть тут гостиница, не люкс пятизвездный, но чисто и опрятно. Скоротать ночь - другую вполне можно. - Подхватил Андрей Иванович Катин чемондаум и, указав рукой направление, повел нас устраиваться. Прохождение таможни получилось простым и быстрым. Никто нас не ощупывал, не просвечивал, пистолетов не отбирал и пломбами не украшал. Девушки в форме предупредили мельком, что скрытое ношение короткоствола не поощряется, АйДи просканировали, спросили цель прибытия, вот и все формальности. Добро пожаловать в Протекторат Русской Армии. Гостиница оказалась в отдельном двухэтажном здании совсем рядом с аэровокзалом. Пустых номеров хватало. Мы два из них сняли, занесли вещи и, оставив в Гришином номере обоих приемышей, направились в ресторанчик на свежем воздухе при этой самой гостинице со скромным названием - "Лётная". Вечерний ветерок освежал, цветы благоухали, аэродромные запахи придавали колорит. Освещение ненавязчивое, тихая музыка не раздражает и все вокруг сделалось моментально таким уютным и приятным, что называется - самое то для усталого тела. - А хорошо сидим! Заявил Андрей Иванович после первой 'за встречу'. Катя тоже пригубила с нами, заказав гомеопатическую дозу местной 'вишневки'. - Ну, рассказывай, каким ветром в наши палестины тебя занесло.