Глава 8 Однако начала Сальникова с ошибки. Она сидела в своем кабинете и с тоской смотрела на пустой стол. Еще несколько месяцев назад этот стол был завален бумагами. И каждая из этих бумаг означала проблему – счет за электричество, жалоба пациента, заявление сотрудницы. Сальникова не знала, что делать с большей частью этих проблем, поэтому бумаги копились и копились. Теперь заботами Маслова поток был перенаправлен в его кабинет. И уж на его-то столе бумаги не задерживались ни на минуту. В дверь постучали. Через секунду, не дожидаясь ответа, в кабинет заглянул Маслов. – Разрешите, – сказал он утвердительно и тут же, через запятую: – Я уезжаю до восьми в гарнизон. Вот, подпишите. Сальникова посмотрела на него с ненавистью. – Эрнест Федорович, вы со мной разговариваете как начальник с подчиненной, – сказала она и взяла бумагу. Он ничуть не смутился. Смотрел на нее своими ясными глазами и молчал. Нет, с ним так нельзя. Сальникова положила бумагу на стол. – Оставьте, я потом подпишу. Маслов нахмурился. – Когда потом? Мне это в гарнизоне нужно отдать. – Поезжайте, вас ведь там ждут. – Сальникова слегка взмахнула рукой. Маслов сел на стул рядом со столом. На Сальникову он не смотрел, опустил глаза в пол. – Я вижу, у нас тут проблема, – сказал он глухо. – Вы о чем? – спросила Сальникова. – Вы что-то имеете против меня? – Маслов посмотрел на Сальникову, и его взгляд не был, как обычно, обезоруживающим. В этом его взгляде было настоящее бешенство. Нужно было отвечать. – Мне не нравится то, что вы ведете себя как мой начальник. Врываетесь без стука, заставляете подстраиваться под ваше расписание… – Я не веду себя как ваш начальник. Я просто делаю свою работу! – Разве сеансы психотерапии с женами офицеров входят в ваши обязанности? – Ах вот в чем дело! – Маслов прищурился. – Вас беспокоит то, что я приобретаю слишком большое влияние в гарнизоне? – Нет, меня беспокоит то, что вы не занимаетесь своими непосредственными обязанностями. Ваша частная практика – это ваше личное дело. Занимайтесь ею в нерабочее время. – А что входит в мои непосредственные обязанности, можно уточнить? Найм персонала входит в мои обязанности? Ведение личных карточек? Проведение ремонта? Переговоры по реструктуризации наших задолженностей по ЖКХ? Что из этого входит в мои обязанности? Маслов задыхался от гнева. А Сальникова внезапно успокоилась. Разговор принял опасный оборот, в любую секунду любой из них мог сказать что-то, после чего их совместная работа была бы невозможна. При этом было понятно, что уйти в этом случае придется Маслову, а Сальниковой этого ухода не простят. Классический цуцванг. Значит, здесь нужно остановиться. – Эрнест Федорович, давайте не будем забывать о том, что прежде всего вы врач-психотерапевт. Вы должны заниматься нашими пациентами, – примирительно сказала Сальникова. – Я занимаюсь нашими пациентами. Наши пациенты сыты, одеты, спят на сухом и получают квалифицированную медицинскую помощь. Маслов встал. А Сальникова наконец вспомнила, о чем она хотела его спросить. С чего на самом деле нужно было начать это разговор. – Когда вы в последний раз были в четвертой палате? – А что там? Старушка-алкоголичка в состоянии овоща, – раздраженно сказал Маслов. Мыслями он уже был далеко – в гарнизоне, там, где его ждали «настоящие клиенты». – Как вы можете так говорить о живом человеке, – возмутилась Сальникова. Маслов смутился. – Да, вы правы. Прошу прощения. Я помню эту женщину. Зайду к ней сегодня же. После гарнизона. Маслов повернулся к двери. – Подождите еще минутку, – остановила его Сальникова. – Я понимаю, что ваша частная практика не ждет, но тем не менее. Сальникова снова с удовольствием сказала это «частная практика». Ей казалось, что Маслову будет довольно обидно это слушать, но он и глазом не моргнул. – Я прочитала вашу статью о принципах диагностики психических заболеваний в «Медицинском вестнике Северо-Запада», – продолжила она. – Ну это… – махнул рукой Маслов, явно польщенный. – Я не знала, что вы пишете статьи. – Просто обобщил несколько мыслей. Обкатываю диссертацию. – У меня просьба. В статье указано, что вы – сотрудник нашего диспансера… – Да, это требование редакции – указание места работы автора. – Впредь потрудитесь согласовывать со мной ваши будущие публикации. – Да, конечно, вы правы. Раунд был еще не выигран. Противник получил удар, но держался на ногах. Теперь нужно было заставить действовать его самого. И действовать именно так, как нужно было Сальниковой. – В вашей статье есть несколько очень интересных мыслей по поводу диагностики шизофрении. – Спасибо! – кивнул Маслов. – Я с вашими идеями категорически не согласна. Маслов вдруг улыбнулся. – С чем именно? – С вашими гипотезами по поводу отказа от медикаментозного лечения и перехода к лечению словом. Мне кажется, это популизм. – Однако клиническая практика… – Чья клиническая практика? Ваша? – Нет, мировые источники… – Мировые источники мне не указ. Вы, может быть, еще и НЛП практикуете? – Сальникова намеренно выделила голосом «НЛП», дав понять, как она относится к данному явлению. – Вы так говорите, как будто это что-то незаконное! – воскликнул Маслов. – А разве нет? Есть инструкция Министерства здравоохранения… – Эти инструкции составлялись в шестидесятые годы. Сейчас другое время. – Вы считаете, что за это время человеческая природа так уж сильно изменилась? – Я считаю, что за это время сильно изменились наши представления о человеческой природе. Может быть, мы еще пустим в ход средневековые методы и будем хирургическим путем извлекать из головы пациентов камни глупости? – Значит, вы считаете, что сегодня уровень психиатрической науки достиг такого уровня, что мы можем излечить любого пациента? – Я этого не говорил. Но при правильной диагностике… – Эрнест Федорович, так мы с вами ни о чем не договоримся. Давайте переведем разговор в практическую плоскость. Вот у нас есть пациентка в палате номер четыре. Поработайте с ней. – В каком смысле поработать? – не понял Эрнест Федорович. – В прямом. Как психотерапевт. Маслов ответил не сразу. – Вы меня поймали. – Вы сами себя поймали, дорогой Эрнест Федорович. – Я уже сказал. Зайду к ней сегодня вечером. После гарнизона, – сказал Маслов. – Тогда поторопитесь. Вы ведь, наверное, уже опоздали. Маслов посмотрел на часы и выбежал из кабинета Сальниковой.