– Не зли меня, Сергушина! – ответила Ирина. – Иди в палату, не мешай! Валерка не ломал голову над такой ерундой. Сначала одежда парадная, потом она считается обычной, вот и всё. Пусть дураки переодеваются. Пацы раскидали своё барахло по койкам – не столько для дела, сколько для того, чтобы убедить себя, будто предприняли какие-то незаурядные усилия для соблюдения порядка и проведения учёта. – Пацы, приезжайте ко мне в гости, папка нас на рыбалку возьмёт, – пригласил всех Серёжа Домрачев. – Я приеду! – тотчас пообещал Гурька. – Я у старшего брата обе сети возьму, он у меня ваще браконьер, в него из ружья даже стреляли! – Осенью приходите на «Металлург», – солидно сказал Лёва. – У нас там на стадионе юниорская футбольная команда. Жека Гурьянов, Колька Горохов и Титяпыч, я вас песро… персонально зову. Нам нужны хорошие игроки. – Я прямо в первое сентября приду! – пообещал Гурька. Славик Мухин покрутил в руках кепку с козырьком и решительно нахлобучил её на голову Титяпе. – Дарю на память! – сказал он. – Тебе же она понравилась. – Нечестно! – сразу вскинулся Горохов. – Дарить чё – так всем!.. – Как я одну шапку на всех подарю? – Тогда ничё ему не дари! – Давайте все друг другу шапки подарим! – быстро придумал Титяпа, чтобы не терять подарок. Он вытащил мятую панаму и кинул Горохову. – На! Горохов повертел панаму в руках и рассердился: – А у меня нету своей шапки! Я из дома не брал! Он явно не хотел расставаться с только что обретённой панамой. – Подари носки, – подсказал Славик Мухин. Горохов сразу снял носки и швырнул Юрику Тонких. – Спасибо, – вежливо сказал Юрик. – Бери, Валерка! Юрик протянул Валерке свой детсадовский картуз. В картузе Юрика Валерка вышел на улицу. Возле крыльца околачивался Гельбич – знаменосец отряда. Он был уже готов для линейки: наглаженные брюки, белая рубашка, лента через плечо, галстук и пилотка. Скучая, он развлекался со свёрнутым флагом: крутил его по-всякому и наносил удары по воображаемому противнику. – О, Валерьян! – обрадовался Гельбич. – Иди сюда, буду тебя убивать! Стой спокойно! Дыщ! Дыщ! Гельбич вмазал Валерке флагом сначала по рёбрам, потом по башке. – Мозги наружу! – удовлетворённо сообщил он. Валерке не понравилось, как вольно Гельбич обращается со знаменем. Конечно, отрядный флажок – это ерунда, но всё равно так нельзя. – Знамя – не игрушка, – недовольно сказал Валерка. – А что? – мгновенно прицепился Гельбич, почуяв забаву. Он распустил красное полотнище и махнул им у Валерки перед лицом. – Целуй! – приказал он. – Целуй! Так в цепную собаку тычут палкой и приговаривают: кусай! грызи! Валерка попытался схватить флаг. Гельбич ловко отскочил. – Давай подерёмся! – увлечённо предложил он. – Штыковая атака! Я тебя колю, а ты такой дохнешь! Гельбич сделал выпад развёрнутым знаменем, поражая Валерку в грудь. Валерка ринулся вперёд, чтобы схватить знамя, и ненароком наступил на полотнище, а Гельбич отскочил назад, отдёрнув древко. Шёлк предательски затрещал. Гельбич в испуге поднял флаг и охнул: полотнище висело на палке, прикреплённое к ней только одним углом, как тряпка на швабре. – Ты чё сделал, козёл очкастый? – взвыл Гельбич. Валерка и сам оторопел, пропустив обзывательство мимо ушей. Он наклонил флаг и осмотрел повреждение. – Можно зашить, – уверенно сказал он. – Я сбегаю к девкам за нитками! – Толстая увидит – меня уроет!.. – Спрячься! – посоветовал Валерка. – Ты сам виноват! Он побежал в корпус и прямо у входа столкнулся с Анастасийкой. – Сергушина, помоги! – горячо попросил он. – Дай красные нитки! – Я не беру с собой в лагерь мулине! – свысока ответила Анастасийка. – Для рукоделия требуется спокойствие, а здесь его нет. Валерка понятия не имел, что такое мулине. – Мы флаг оторвали, – признался он. – Надо обратно пришпандорить. Анастасийка смерила Валерку ледяным взглядом с головы до ног. Она же была командиром отряда, и ей приходилось ходить под сенью знамени. – Дэбилы, – сказала она. – Сейчас принесу. Валерка приплясывал от нетерпения, дожидаясь её на крыльце. Она вернулась с иголкой, в которую была вдета длинная чёрная нитка. Подняв иголку остриём вверх, Анастасийка протянула её Валерке: – Вот игла! Но если флаг будет некрасивым, я сделаю выводы, понял? – Понял! – буркнул Валерка. Спрятавшись за акацией, они с Гельбичем худо-бедно починили знамя, и теперь оно выглядело почти как раньше, только немного морщилось. – Третий сорт – не брак! – с облегчением выдохнул Гельбич. К счастью, Ирина Михайловна, выстраивая отряд перед корпусом, ничего не заметила. У Ирины Михайловны сейчас были свои заботы. – Как можно забыть девиз своего отряда?! – ругалась она. – Девиз на стенде написан, вы каждый день его сто раз видите! А фамилии свои вы не забыли?! Отряд – «Данко»! Девиз: «Гори так ярко…» Ну, продолжайте!.. – Как кочегарка, – подсказала простодушная Женька Цветкова. – Своими руками всех убью! – пообещала Ирина Михайловна. На Дружинной площадке собрался весь лагерь. У флагштока стояли взрослые: Свистуха, физрук Руслан Максимыч, Марина Фёдоровна – старшая воспитательница, которую никто не запомнил, доктор Носатов, директор Колыбалов и, конечно, Серп Иваныч Иеронов. Суетился радиотехник Саня; как обычно, у него не контачили какие-то провода и глохли усилители. Наконец загрохотали барабаны. Слаженно зазвучал топот множества ног. Каждый отряд сделал почётный круг по площадке и занял своё место. Знамённая группа, печатая шаг, вынесла большое знамя дружины. Действия пионеров были отработаны за смену, и всё выходило точно и выразительно. На линейке не было посторонних, и красота парада предназначалась лишь для своих, будто проводился смотр тайного общества. А лагерь и есть тайное общество, – подумал Валерка. И дело не в вампирах. Дело в какой-то совсем другой тайне. Её присутствие и отличало их жизнь от жизни природы: отличало ровный пионерский строй от беспорядка акаций, отличало призывную песню горна от весёлой песни птицы, отличало прямоугольную маршировку от вольного движения облаков. Валерка теперь знал эту тайну. И ему было горько от разочарования. Они, люди, сами виноваты. Они наплевали на тайну, скрытую в алых знамёнах и пятиконечных звёздах, в серпе и молоте. Людям эта тайна оказалась не нужна. А вампирам – нужна. Вампиры не просто обманывали и не просто пили кровь; они извратили всю суть серпа и молота, всю суть флага и звезды. Но Валерке эта суть была очень дорога. Чем ещё дорожить-то? Олимпийскими рублями?.. И совсем скоро вампиры поплатятся за своё кощунство. Не все вампиры, конечно. Но хотя бы один. – Ребята! – задорно закричала в микрофон Свистуха. – Сегодня мы завершаем славную олимпийскую смену! Мы молодцы! Нам всем – ура! – Ура!!! – прокатилось по отрядам. Потом Свистуха зачитывала имена победителей разных соревнований, и герои лагеря выходили получать грамоты. Свистуха салютовала им, а прочие хлопали, подняв руки над головами. Героев было дофига, и Валерка не мог дождаться, пока они закончатся. Впрочем, куда спешить? Стратилат сейчас не убежит и ничего ужасного не сотворит – вон он стоит, у флагштока. – А теперь – смирно! – скомандовала Свистуха. – Спустить знамя нашей смены поручается тому, кто его поднимал, – Серпу Иванычу Иеронову! Высокий Серп Иваныч чуть наклонился к микрофону. – А я не один знамя поднимал, – лукаво напомнил он. – Пускай мне поможет тот, кто и раньше помогал, а то вдруг не справлюсь? Пионеры охотно засмеялись, а Валерка похолодел. – Вызываем Валеру Лагунова из четвёртого отряда! – подключилась Свистуха с такой радостью, будто это не она вышибала Валерку из лагеря. Кто-то сзади вытолкнул Валерку из строя. Под взглядами всей дружины Валерка пошёл вперёд на ватных ногах. Ему стало страшно, словно его пригласили прямо в пасть к стратилату.