– «Форт Апачи». Там еще кино снимали. – Тот еще райончик. – Сплошной дурдом. Никто б и не поверил, какой. Но это все фигня по сравнению с чертовым расовым разнообразием. «Форт Апачи» я еще мог перенести. Помнится, в восьмидесятых у нас два месяца кряду было по убийству в день. А один раз – аж пять за день. Дурдом. Мы против них. Но как началось это разнообразие, никаких нас уже не осталось. Отдел превратился в помойку. Понимаешь, о чем я? – Еще бы, Фрэнк. Прекрасно понимаю. – Стыдобища. Гурни осмотрел крошечную лестничную площадку, на которой они стояли. – А тут тебе что делать полагается? – Делать? Ничего! Ничегошеньки! Ну не позорище? Этажом выше отворилась дверь. Музыка загремела втрое громче. Дверь хлопнула, музыка снова стала тише. – Черт, Фрэнк, как ты это выдерживаешь? Тот пожал плечами. – Платят прилично. Расписание под меня скроено. Никакая лесбийская сучка через плечо не заглядывает. – А на работе заглядывала? – Ага. Капитан Ковырялка. Гурни выдавил из себя громкий смех. – На Йону-то работать получше будет. – Совсем другое дело. – Охранник чуть помолчал. – Ты говорил, хочешь квартиру осмотреть. А собственно… У Гурни зазвонил телефон. Охранник оборвал фразу на полуслове. Гурни посмотрел на экранчик. Полетта Парли. Они обменялись номерами, но он не ждал, что она позвонит так скоро. – Прости, Фрэнк, надо ответить. Одну минутку. – Он нажал кнопку. – Гурни слушает. В голосе Полетты звучала тревога. – Надо было мне сразу вас спросить, но я так разозлилась от всех этих разговоров про Карла, что напрочь выскользнуло из головы. Я хотела узнать, можно ли мне об этом рассказывать? – О чем рассказывать? – О вашем расследовании, о том, что вы хотите взглянуть на дело «свежим взглядом». Это тайна? Могу я обсуждать это с Йоной? Гурни осознал: что бы он сейчас ни сказал, нужно учитывать, что это услышит не только Полетта, но и Фрэнк. При таком раскладе выбирать слова, конечно, труднее, но зато и возможности новые открываются. – Скажем так. Осторожность никогда не повредит. А в расследовании убийства может и жизнь спасти. – Что вы хотите сказать? – Если это не Кэй, значит, кто-то еще. Возможно даже, кто-то, кого вы знаете. И если вы никому ничего не скажете, то избежите риска сказать не то и не тому. – Вы меня пугаете. – К тому и стремлюсь. Она замялась. – Хорошо. Я поняла. Никому ни слова. Спасибо. Она повесила трубку. Гурни продолжал говорить, как будто Полетта все еще оставалась на связи. – Именно… но мне еще надо осмотреть квартиру… нет-нет, все в порядке, я возьму ключ у местных копов или в конторе «Спалтер Риэлти»… конечно, конечно… без проблем. – Он засмеялся. – Ну да, точно. – Снова смех. – Знаю, не очень смешно, но какого черта? Иной раз не удержишься. Он уже давно понял, что ничто не придает имитации разговора такую убедительность, как непонятный окружающим смех. И ничто так не укрепляет человека в желании дать вам что-нибудь, как уверенность, что вы без труда получите это в другом месте. Гурни изобразил, что заканчивает разговор и, разворачиваясь к лестнице, почти виновато сообщил: – Надо заскочить в полицейский участок. У них там для меня запасной ключ. Скоро вернусь. И принялся торопливо спускаться. Уже почти в самом низу он услышал волшебные слова: – Эй, можешь и не ходить. У меня есть ключ. Так и быть, я тебя впущу. Только скажи, какого черта тут происходит. Гурни снова поднялся на темную лестничную площадку. – Впустишь? А уверен? У тебя точно проблем не будет? Не надо спрашивать разрешения? – У кого, например? – Ну, у Йоны. Охранник отцепил от пояса увесистую связку ключей и отпер квартиру. – А ему что за печаль? Пока все нищеброды Лонг-Фоллса счастливы, его больше ничего и не волнует. – У него репутация очень щедрого человека. – Ну да. Очередная, чтоб его, мать Тереза. – По-твоему, он не лучше Карла? – Только пойми меня правильно. Карл был первостатейной сволочью. Его ничего не волновало, кроме денег, бизнеса и политики. Куда ни глянь – сволочь. Но такая сволочь, понятная. Предсказуемая. Ты всегда знал, что ему нужно. – Предсказуемая сволочь? – Вот-вот. Но Йона – это совсем другой коленкор. Йону не поймешь. Тот еще фрукт. Вот как тут. Отличный пример. Карл хотел вымести всю эту мразь отсюда и не пускать. Логично, да? А Йона заявляется и говорит – ну нет. Надо дать им приют. Новые такие духовные принципы, чуешь? Почитай всякую мразь. Пусть себе гадят в подъездах. – А ты, я смотрю, не разделяешь мнения, что из братьев Спалтеров, мол, один ангел, а второй дьявол? Фрэнк испытующе посмотрел на Гурни. – То, что ты сейчас говорил по телефону, – это правда? – Что правда? – Ну, что, может, это вовсе и не Кэй Карла шлепнула. – Боже, Фрэнк, я и не осознавал, что говорю так громко. Ты уж теперь не болтай. – Без проблем, но я вот и спрашиваю – оно и вправду возможно? – Вправду возможно? Ну да. – Так что дело отправляется на пересмотр? – Пересмотр? – Не упустили ли чего. Гурни понизил голос. – Можно сказать и так. Фрэнк обнажил зубы в расчетливой холодной улыбке. – Так-так-так. Выходит, может, это и не Кэй стреляла. Уже кое-что. – Знаешь, Фрэнк, сдается мне, у тебя есть, что мне порассказать. – Может, и так. – Буду чрезвычайно признателен за любые твои соображения по этому поводу.