Пропустив вопрос мимо ушей, Хардвик одобрительно оглядел комнату. – Уже говорил – и еще раз скажу. У тебя тут, черт возьми, сплошное сельское очарование. – Спасибо, Джек. Не хочешь сесть? Хардвик задумчиво поковырял ногтем в передних зубах, плюхнулся на стул напротив Гурни и смерил того подозрительным взглядом. – Старик, не надо ли нам чего обсудить перед беседой с овдовевшей миссис Спалтер? – Да в общем, нет – если не считать того факта, что во всем чертовом деле ни крошки смысла. Хардвик сощурился. – А вот это обстоятельство, что в деле ни крошки смысла… оно работает на нас или против? – Нас? – Ну, ты знаешь, о чем я. Приближает нас к цели – пересмотру дела – или отдаляет от нее? – Скорее всего, приближает. Но я не уверен. Слишком уж много ложных сведений. – Ложных сведений? Например? – Например, квартира, откуда был сделан выстрел. – А в чем загвоздка? – Стреляли не оттуда. Оттуда никак не могли. – Почему? Гурни объяснил, как при помощи Полетты провел неофициальный следственный эксперимент и обнаружил препятствие в виде фонарного столба. Хардвик был явно обескуражен, но не встревожился. – Еще что-нибудь? – Свидетель, утверждающий, что видел стрелка. – Фредди? Тот тип, что официально опознал Кэй? – Нет. Человек по имени Эставио Болокко. Нет никаких записей о том, что его допрашивали, хотя он утверждает, что допрашивали. Еще он утверждает, будто видел стрелка, но это мужчина, а не женщина. – Где он видел стрелка? – Очередная нестыковка. Говорит, что видел его в квартире – той самой, откуда якобы стреляли, хотя на самом деле не могли. Хардвик скроил такую кислую физиономию, точно у него отрыжка. – Ну вот опять – все та же куча годного материала вперемешку со всяким дерьмом. Утверждение этого твоего типа, будто стрелок был мужчиной, а не женщиной, мне нравится. И особенно нравится мысль, что Клемпер не сохранил запись допроса. Это говорит о полицейских нарушениях, возможно, о подтасовке фактов или, по крайней мере, халатности – и все нам на руку. Но вот ерунда насчет самой квартиры – она все обесценивает. Не можем же мы привести свидетеля, который заявит, будто стрелок находился в том месте, откуда, как мы же сами потом скажем, стрелять никак не могли. Ну то есть, какого хрена нам со всем этим делать-то? – Хороший вопрос. И еще одна маленькая странность. Эставио Болокко утверждает, что видел стрелка дважды. Один раз – в тот самый день, то есть в пятницу. Но еще и за пять дней до того. В воскресенье. Говорит, он уверен, что в воскресенье, поскольку это у него единственный выходной. – Где он видел стрелка? – В той самой квартире. Несварение желудка у Хардвика, похоже, усилилось. – И что стрелок там делал? Присматривался? – Я бы предположил, что да. Но тут встает новый вопрос. Предположим, стрелок узнал о смерти Мэри Спалтер, выяснил, где расположен семейный участок Спалтеров и сообразил, что Карл будет на погребальной церемонии основной фигурой. Следующий логичный шаг – разведать окрестности, посмотреть, не найдется ли там достаточно удобной позиции для стрельбы. – Так в чем вопрос-то? – Во времени. Если стрелок разведывал окрестности в воскресенье, то Мэри Спалтер, по всей вероятности, скончалась в субботу или даже раньше, в зависимости от того, достаточно ли близок стрелок к семейству, чтобы получать информацию непосредственно, или же он вынужден был ждать публикаций в газетах спустя день-другой. Так вот, мой вопрос: если похороны состоялись, самое раннее, через семь дней после смерти… что стало причиной задержки? – Кто знает. Может, какие-нибудь родственники раньше приехать не успевали. Почему это тебя волнует? – Когда похороны задерживаются на целую неделю, это необычно. А все необычное возбуждает во мне любопытство. Только и всего. – Отлично. Ладно. Идет. – Хардвик махнул рукой, точно отгоняя муху. – Можно спросить у Кэй, когда она позвонит. Просто мне не кажется, что вопрос о подготовке похорон ее свекрови послужит достаточно убедительным поводом для апелляции. – Может, и нет. Но, рассуждая о приговоре, ты знал, что Фредди – тот тип, который опознал Кэй на суде, – исчез? Глава 21 Досадная прямота Кэй Спалтер позвонила по домашнему телефону Гурни ближе к половине десятого. Он включил в кабинете громкую связь. – Привет, Кэй, – поздоровался Хардвик. – Как дела в славном «Бедфорд-Хиллс»? – Великолепно. – Голос ее звучал сухо, нетерпеливо. – Вы тут, Дэйв? – Тут. – Вы говорили, у вас будут ко мне еще вопросы? Интересно, эта резкость и нервозность помогали ей ощутить контроль над ситуацией – или же просто были симптомами тюремного стресса? – С полдюжины. – Валяйте. – Во время нашего последнего разговора вы упомянули одного бандита, Донни Ангела. Сказали, скорее всего, за убийством Карла стоит именно он. Проблема в том, что, если принять эту версию, покушение на Карла выглядит уж слишком мудреным. – Что вы имеете в виду? – Тон у нее был скорее любопытным, чем агрессивным. – Ангел знал его и знал про него очень много. Он мог бы организовать покушение попроще, чем снайперский выстрел с расстояния в пятьсот ярдов во время погребальной церемонии. Так что давайте на минуту представим, что наш персонаж – не Ангел. Если б вам надо было выдвинуть следующую кандидатуру, кто тогда? – Йона. – Она произнесла это без каких бы то ни было эмоций и без колебаний. – А мотив – контроль над семейной компанией? – Контроль, позволяющий ему заложить сколько угодно домов, чтобы расширить Церковь Киберпространства и превратить ее в самый крупный проект религиозной обдираловки в мире. – Вам много известно об этой его цели? – Нисколько. Одни догадки. Я имею в виду, что Йона куда более скользкий тип, чем все полагают. Контроль над компанией означает для него немалые деньги. Огромные. Я знаю, что он спрашивал Карла, нельзя ли заложить несколько зданий, а Карл послал его известно куда. – Чудесные братские отношения. Еще кандидаты в убийцы есть? – Около сотни людей, которым Карл наступил на ногу. – Когда я в прошлый раз спросил вас, отчего вы с ним не развелись, вы ответили мне какой-то шуткой. По крайней мере, мне показалось, что вы шутите. Но мне надо знать настоящую причину. – По правде говоря, настоящей причины я и сама не знаю. Сколько раз пыталась понять, каким чудо-клеем меня к нему приклеили, но так и не поняла. Так что, может, я и вправду циничная охотница за деньгами. – Вам жаль, что он мертв? – Может, самую малость. – Каковы были ваши повседневные отношения? – Щедрость, снисходительность, контроль – с его стороны. – А с вашей? – Любовь, восхищение, покорность. Когда он не заходил слишком далеко. – И что тогда?