– Гораций. Сперва я еще сомневалась, но теперь кажется, это имя для него – то, что надо, правда? – Пожалуй. Сказать по правде, имя Гораций без каких бы то ни было разумных причин напоминало ему имя Карл. А имя Карл, едва всплыв в памяти, тянуло за собой те полные ужаса глаза с фотографии, глаза, словно бы увидевшие самого дьявола. – А как быть с остальными? Пеструшка, Резвушка и Толстушка – как, по-твоему, не слишком глупые клички? Гурни потребовалось несколько секунд, чтобы включиться. – Слишком глупые? Это для кур-то? Мадлен засмеялась и пожала плечами. – Вот построим домик и вольеру, не придется им больше сидеть в душном сарае. – Ну да. Недостаток энтузиазма в его голосе был очевиден. – Позаботишься, чтобы никакие хищники туда пролезть не могли? – Да. – Директор нашей клиники на той неделе потерял одну из своих род-айлендских красных. Только что была – и вот уже нет. – Когда их выпускаешь, всегда рискуешь. – Нет, если построить правильную вольеру. Тогда они смогут выходить, бегать, копошиться в траве, они ведь любят это, – и все-таки оставаться в безопасности. Будет так весело – наблюдать за ними, прямо вот отсюда. Она снова показала выбранный участок, выразительно ткнув туда указательным пальцем. – Так что, по его мнению, сталось с пропавшей курицей? – Кто-то утащил. Небось, койот или орел. Он, скорее, ставит на орла, потому что после засухи этим летом они стали охотиться не только на рыбу. – Гмм. – Он говорит, если мы собираемся строить вольеру, надо обязательно натянуть проволочную сетку сверху – и врыть ее по меньшей мере на шесть дюймов в землю. А не то какая-нибудь тварь подкопается. – Тварь? – Он упоминал хорьков. Вот кто, судя по всему, полный кошмар. – Кошмар? Мадлен поморщилась. – Он говорит, если хорек добирается до кур, то… то откусывает им головы, всем, сколько есть. – И не ест? Просто убивает? Она кивнула, плотно сжав губы. Не просто поморщилась, скривилась, как от физической боли. – Говорит, хорек просто в амок впадает… как только попробует крови. Как начнет, не может остановиться, пока всех не перебьет. Глава 6 Страшная правда Вскоре после восхода, ощущая, что достаточно потрудился на ниве решения куриной проблемы – набросав схему курятника и огороженного загончика вокруг, – Гурни отложил блокнот и уселся со второй чашкой кофе за стол для завтрака. Когда Мадлен присоединилась к нему, он решил показать ей фотографию Карла Спалтера. Работая в приемном отделении местной психиатрической клиники, она привыкла находиться в эпицентре негативных эмоций – паники, ярости, страдания, отчаяния. Но все равно при виде лица Спалтера у нее невольно распахнулись глаза. Она отложила фотографию на стол, а потом отодвинула еще на несколько дюймов. – Он что-то знает. Что-то, чего не знал до того, как жена стреляла в него. – Может, это и не она. Послушать Хардвика, дело против нее сфабриковано. – И ты этому веришь? – Не знаю. – Может, это она, а может, и нет. Но Хардвику ведь на самом деле не важно, правда? Гурни подмывало возразить, поскольку ему не нравилось, в каком положении он тогда сам оказывается. Но он лишь пожал плечами. – Что ему важно, так это снять с нее обвинения. – Что ему по-настоящему важно, так это поквитаться – и полюбоваться, как его бывшие боссы корчатся. – Знаю. Она наклонила голову набок и посмотрела на него с таким видом, точно собиралась спросить, ему-то с какой стати впутываться в столь неприглядную и наверняка грязную затею. – Я ничего не обещал. Но, признаюсь, – добавил он, показывая на фотографию на столе, – это меня и правда заинтересовало. Мадлен поджала губы, повернулась к открытой двери и уставилась на жидкий, редеющий туман, подсвеченный косыми лучами раннего солнца. Потом ее внимание привлекло что-то на краю каменного дворика, сразу за порогом. – Вернулись. – Кто? Что? – Муравьи-древоточцы. – Где? – Да везде. – Везде? Ее тон был столь же кроток, сколь его – нетерпелив. – Снаружи. И внутри. На порогах. В шкафах. У раковины. – Какого черта ты мне не говорила? – Сказала. Только что. С губ у него рвался уже ответ, который пустил бы всю беседу под откос, но благоразумие возобладало. – Терпеть эту пакость не могу, – только и сказал он. Гурни их и впрямь на дух не переносил. Муравьи-древоточцы были термитами Катскильских гор и прочих нежарких краев – они выгрызали внутренности балок и перегородок, в темноте и молчании превращая несущие структуры в опилки. Служба по борьбе с насекомыми каждые два месяца обрабатывала специальным составом фундамент дома снаружи. И порой казалось, что победа близка. Но муравьи-разведчики неизменно возвращались, а потом… орды и батальоны. На миг Гурни забыл, о чем они с Мадлен говорили до отступления про муравьев. А когда вспомнил, его охватило гнетущее чувство, будто он пытается оправдать сомнительное решение. Пожалуй, стоит попробовать максимальную открытость. – Слушай, я понимаю, в чем тут опасность – и что за всем этим кроются далеко не благородные мотивы. Но я и правда в долгу перед Джеком. Может, и не очень большом, но все же в долгу. Кроме того, а вдруг невинная женщина действительно осуждена на основании показаний продажного копа. Терпеть не могу продажных полицейских. – Да Хардвику плевать, виновата она или невиновна! – взорвалась Мадлен. – Ему пофиг. – Знаю. Но я не Хардвик. Глава 7 Мак Мудак