— Не хочу я спать! — вопил Майкл, хотя прекрасно понимал, что все эти вопли не помогут. — Не хочу, Нэна, еще рано ведь! Нэна, не буду тебя больше любить, раз так! Не хочу я купаться, слышишь? Потом в детскую вошла миссис Дарлинг в белом вечернем платье. Венди очень любила, когда она надевала это платье. На ней были надеты ожерелье и браслет. Браслет принадлежал Венди. Но пока она вырастет, миссис Дарлинг его одалживала у Венди. А Венди очень любила давать свой браслет маме поносить. Венди и Джон перед сном играли в «маму и папу» и разыгрывали тот момент, когда родилась Венди. Джон говорил: — Я счастлив сообщить вам, миссис Дарлинг, что вы теперь стали матерью, — таким тоном, как мог бы говорить сам мистер Дарлинг по такому случаю. А Венди изображала миссис Дарлинг. Она запрыгала от радости, как это сделала бы сама настоящая миссис Дарлинг. Потом так же разыграли рождение Джона, только еще торжественнее, потому что родился мальчик. В это время Нэна привезла Майкла из ванной, и Майкл заявил, что он тоже хочет родиться. Но Джон довольно грубо сказал ему, что им больше детей не нужно. Майкл чуть не заплакал: — Никому я, выходит, не нужен. Ясно, что леди в вечернем платье не выдержала такой несправедливости. Она закричала: — Мне нужен, мне нужен третий ребенок. — Мальчик или девочка? — Мальчик, — подтвердила миссис Дарлинг. Тогда он прыгнул к ней на колени. Казалось бы, незначительное событие. Но теперь они все его вспоминали, потому что это было в последний раз. — Как раз в этот момент я и ворвался, как ураган, да? — говорил мистер Дарлинг, глубоко себя презирая. И действительно, тогда он напоминал ураган. Дело в том, что мистер Дарлинг тоже одевался к званому обеду, и все было в порядке до тех пор, пока не дошло до галстука. Трудно, конечно, поверить, но дело обстояло именно так. Этот человек, который знал все про акции и проценты, не умел завязывать галстука! Правда, по временам галстук сдавался без борьбы. Но иногда всем домашним казалось, что лучше бы уж мистер Дарлинг проглотил свою гордость и пользовался готовым галстуком, заранее завязанным на фабрике. В тот вечер был как раз такой случай. Он влетел в детскую, держа в руках измятый негодяйский галстук. — Что-нибудь случилось, папочка? — Случилось! Вот галстук — так он не завязывается! Видишь ли, он желает завязываться только на спинке кровати. Двадцать раз я пробовал, и двадцать раз он завязывался. А вокруг шеи не желает. Отказывается ! Ему показалось, что миссис Дарлинг не поняла всей серьезности положения, поэтому он продолжал: — Предупреждаю тебя, мамочка. Пока этот галстук не завяжется по-человечески вокруг моей шеи, я из дома не выйду. А если я из дома не выйду, то мы не попадем на званый обед. А если мы не придем на этот обед, мне лучше не показываться на службе. А если я там не покажусь, то мы умрем с голоду, а наши дети окажутся на улице. Но даже после этой зажигательной речи миссис Дарлинг продолжала сохранять спокойствие. — Дай я попробую завязать, милый. Собственно, за этим. он и шел в детскую. Своими мягкими прохладными руками она завязала ему галстук, а дети стояли и глядели на то, как решалась их судьба. Другой бы мужчина, может быть, и возмутился бы тем, что она сумела сделать это так легко. Другой, но не мистер Дарлинг. Он ведь был славным человеком. Он поблагодарил ее кивком и через минуту уже скакал по детской с Майклом на закорках… — Какую мы тогда устроили кучу малу!.. — вздохнула миссис Дарлинг. — В последний раз в жизни… — простонал мистер Дарлинг. — Помнишь, Джордж, Майкл спросил меня: «Мамочка, а как ты узнала в первый раз, что это именно я?» — Помню! — Они были такие милые, правда? — И они были наши. Наши! А теперь их у нас нет!.. Тогда куча мала рассыпалась с приходом Нэны. Мистер Дарлинг нечаянно наскочил на Нэну и тут же обшерстил свои новые брюки. И не в том даже дело, что брюки были новые. Это были первые в жизни брюки с шелковой тесьмой по бокам! Конечно, миссис Дарлинг тут же почистила их щеткой, но мистер Дарлинг опять завел разговор насчет того, что неправильно держать в няньках собаку. — Джордж, Нэна просто сокровище! — Не сомневаюсь. Только мне иногда кажется, что она принимает детей за щенят. — Да нет же, дорогой! Я уверена, что ты ошибаешься. — Не знаю, — произнес мистер Дарлинг задумчиво. — Не знаю. Миссис Дарлинг показалось, что наступил подходящий момент рассказать ему про мальчишку. Сначала он не хотел и слушать, но потом задумался, когда она показала ему тень. — Эта тень не напоминает мне ни одного из моих знакомых, — сказал он. — Но мне кажется, что ее обладатель — негодяй… Мы как раз об этом говорили, — вспоминал мистер Дарлинг, — когда Нэна вошла с лекарством для Майкла. Больше ты никогда не принесешь пузырек с лекарством, Нэна, и во всем этом виноват только я один! Он был, несомненно, мужественным человеком. Но тогда с этим лекарством повел себя, прямо скажем, глупо. Если у мистера Дарлинга и были какие-то слабости, то одна из них заключалась в том, что ему казалось, будто всю жизнь он очень храбро принимал лекарства. Поэтому, когда Майкл начал отпихивать ложку с микстурой, которую Нэна велела ему принять на ночь, мистер Дарлинг сказал: — Будь мужчиной, Майкл. — Не хочу, не хочу! — капризничал Майкл. Миссис Дарлинг пошла за шоколадкой, чтоб дать ему заесть. Мистеру Дарлингу это показалось баловством. — Майкл, — сказал он строго, — в твоем возрасте я принимал лекарства без звука. Да еще говорил при этом: «Спасибо, дорогие родители, что вы так обо мне заботитесь». Он честно верил, что все так и было на самом деле. Венди тоже всему верила. И поэтому она сказала, чтобы подбодрить Майкла: — Пап, то лекарство, которое ты иногда принимаешь, правда, противное? — Намного противнее того, что пьет Майкл. Я бы его принял сейчас, чтоб дать тебе урок мужества, Майкл. Только пузырек куда-то потерялся. Скажем, он не совсем чтобы потерялся. Просто как-то ночью мистер Дарлинг залез на стул и поставил лекарство на самую верхнюю полку шкафа, за шляпными картонками. Он и не догадывался, что Лиза обнаружила склянку во время уборки и вернула ее на полку в аптечный шкафчик. — Я знаю, где лекарство, папочка! — воскликнула всегда готовая услужить Венди. — Я принесу. И она умчалась раньше, чем он успел ее остановить. Настроение мистера Дарлинга моментально испортилось. — Джон, — сказал он, поеживаясь, — если б ты знал, какая это гадость! Густая, липкая, приторная гадость. — Ничего, пап, потерпи, — подбодрил его Джон. В этот момент в комнату влетела Венди. Она держала в руке стакан. В стакане было лекарство. — Правда я быстро? — похвасталась она. — Очень, — сказал мистер Дарлинг с иронией в голосе. — Только пусть Майкл пьет первый. — Нет уж, раньше ты, — заявил подозрительный по натуре Майкл. — Меня может стошнить, — сказал мистер Дарлинг с угрозой в голосе. — Давай, пап, — скомандовал Джон. — Помолчи, Джон. Венди удивилась: — Я думала, ты его раз — и проглотишь! — Не в этом дело. Дело в том, что у меня — полстакана, а у Майкла только чайная ложка. — Он едва не плакал. — Так несправедливо. — Папа, я жду, — сказал Майкл ледяным тоном. — Я тоже. — Значит, ты трусишка. — Ты сам трусишка. — Я ничего не боюсь. — И я ничего не боюсь. — Тогда пей. — Сам пей. Тут Венди осенило: — А вы — не по очереди. Вы — одновременно.