Но поначалу Венди и мальчики верили каждому его слову. Сейчас они кружили в свободном полете, не жалели времени даже на то, чтобы облетать колокольни и острые шпили зданий, и смеялись над собой, что еще совсем недавно радовались полету всего лишь под потолком своей детской. А когда было это «недавно», они и сами не знали. Они все летели и летели. Временами становилось темно, потом опять светло, было то холодно, то снова теплело. Джону казалось, что они пролетели уже сквозь три ночи и пронеслись над двумя морями. Иногда они чувствовали голод. Тогда Питер очень смешно их кормил. Он гнался за какой-нибудь птицей, которая несла в клюве что-нибудь съедобное, и отнимал еду. Птица гналась за ним, догоняла его, отбирала пищу, а Питер снова ее нагонял, и так они радостно летали друг за другом, а потом, веселые и довольные, расставались. Венди немножко пугал такой способ добывать еду, тем более что ей показалось, что Питер другого и не знает. Иногда они засыпали на лету, что было очень опасно, потому что при этом они начинали падать с головокружительной высоты, а самое страшное было то, что Питеру это казалось забавным. — Эй, глядите, опять он полетел вниз! — вопил он в восторге, когда задремавший Майкл камнем устремился вниз. — Сейчас же спаси его! — кричала Венди, с ужасом глядя на холодное, злое море под ними. В конце концов Питер «нырял» за ним вслед и подхватывал его в последнюю минуту, когда он уже вот-вот должен был стукнуться о поверхность воды. Надо сказать, делал он это очень изящно и ловко. Но Венди сердилась на него, потому что он уж очень при этом любовался собой, и покрасоваться ему было важнее, чем спасти человеку жизнь. Питер-то мог сколько угодно спать в воздухе не падая. Он просто ложился на спину и как будто плыл. Происходило это частично оттого, что сам он был легонький, как пушинка. — Венди, вели, чтобы он перестал воображать, — сказал Джон. — Тихо, — шепнула Венди. — Не ссорься с ним. Представь себе, если он нас здесь бросит! — Тогда мы вернемся назад. — Как же мы без него найдем дорогу? — Ну, тогда мы полетим дальше. — В том-то и ужас, что нам придется лететь все дальше и дальше. Мы же не знаем, как нам остановиться. И это было в самом деле так. Питер позабыл показать, как надо останавливать полет. — Уж на самый худой конец, — сказал Джон, — мы будем лететь, и лететь, и облетим Землю — она же круглая, — и вернемся домой с другой стороны. — А кто будет нас кормить? — Мы сами. Видала, как я ловко отнял добычу у орла? — Да-а. С двадцатой попытки. И если даже мы сами научимся добывать еду, гляди, как мы неуклюже летаем — вечно натыкаемся на облака, если Питера нет рядом и никто не ведет нас за руки. И действительно, они все время налетали на облака, и царапались о них, и наставляли себе синяки и шишки. Питер иногда улетал от них, потому что умел летать гораздо быстрее. Иногда он вдруг раз — и скроется из виду. Какие-то у него там происходили свои приключения, о которых он им не находил нужным рассказывать. А случалось и так, что, возвратившись, он как-то странно смотрел на них, точно успевал забыть, кто они такие. У него делались какие-то чужие, неузнающие глаза. Венди даже однажды перепугалась и крикнула ему: — Я — Венди, разве ты забыл? Питер очень смутился и попросил прощения: — Пожалуйста, Венди, когда тебе покажется, что я тебя забыл, ты крикни: «Я — Венди». И я сразу же вспомню. Все это было как-то тревожно. Так они летели и летели и уже стали приближаться к острову Нетинебудет. И не столько потому, что Питер и Динь хорошо знали дорогу, сколько оттого, что остров сам отправился им навстречу. Он сам искал их в пространстве. Надо сказать, что только в этом случае и можно достичь его волшебных берегов. — Вон он виднеется, — сказал Питер будничным голосом. — Где? Где? — Там, куда показывают все стрелки. И действительно, миллион золотых стрелочек указывал детям в сторону острова. Это их друг солнышко направило стрелки, чтобы помочь им найти дорогу, прежде чем самому лечь спать. Вам может показаться странным, но они сразу узнали остров, точно они на нем когда-то побывали и теперь возвратились обратно. — Джон, смотри, вон твоя перевернутая лодка! — Майкл, гляди, вон твой вигвам! — Посмотри, Венди, из твоего шалаша выходит ручной волк! — Ой, Джон, я вижу поселение индейцев. — Где, где? Дай я посмотрю. Я тебе сразу скажу по форме дыма, вышли ли они на военную тропу. — Вон там, за Волшебной рекой. — Вижу. Ого! Краснокожие — на военной тропе! Питеру было слегка досадно, что они так много знают про его остров. Он хотел было с ними поссо'-риться, но все трое ребят вдруг как-то странно притихли. Солнечные стрелки погасли, солнце скрылось, стало темнеть. На них вдруг напала тоска. Конечно, они давно были знакомы с островом Нетинебудет. Но там, дома, в детской, он был какбудтошний и нестрашный, и рядом была Нэна, и горели ночники. Питер тоже как-то посерьезнел. Ничто вроде бы не мешало им продвигаться, но полет вдруг замедлился, точно в воздухе какие-то недобрые силы противились им. — Они не хотят, чтобы мы приземлились. — Кто они? — спросила Венди. Питер промолчал. Он пристально смотрел на землю и не терял присутствия духа. — Что бы ты хотел сначала, — спросил он Джона спокойным голосом, — чтобы с нами приключилось приключение или лучше сперва попить чаю? — Попить чаю, — ответила за него Венди. — А какое приключение? — спросил Джон осторожно. — Там внизу, в пампасах, спит пират. Если хочешь, спустимся и убьем его. — Я его не вижу, — сказал Джон, помолчав немного. — Я вижу. — А если он проснется? — Ты что же думаешь, — возмутился Питер, — я стану убивать человека, когда он спит? Я сначала сам его разбужу! — А тут много пиратов? — спросил Джон опасливо. — Куча. — А кто их предводитель? — Капитан Крюк. — Джез Крюк?! Знаменитый пират из книжки? — Так точно. Майкл, тот просто сразу заревел, а Джон мог говорить только с остановками, переводя дыхание, потому что им прекрасно была известна репутация пирата Джеза Крюка. — Это тот, кто служил боцманом у самого капитана Черная Борода? — прошептал Джон. — Он же страшнее всех! Его боялся даже бесстрашный Жареный Бык! — Тот самый и есть, — подтвердил Питер. — А как он выглядит? Он большой? — Стал чуточку поменьше. — Как это? — Я откромсал от него кусочек. — Ты? — Я! — ответил Питер резко. — Я не хотел тебя обидеть.