Растерянность. Что ж, она ему нравится ничуть не больше, чем он ей. Вот уже и нашли что-то общее. – Побеседуем предметно? – предложил Авияр Денальди, известный купец и владелец небольшой флотилии из двенадцати судов. И отнюдь не все из них были торговыми, хотя таковыми числились. В общинном доме стояла тишина. Пахло… бедой. Не хлебом, ибо зерно закончилось еще когда. И не сушеной рыбой, которую доедали последней. Пахло тоской. Сыростью. И старыми шкурами. – Удивительно, – Авияр огляделся и потер руки. – Просто удивительно… взгляни, мальчик мой… Мальчик взглянул. Он, кажется, с трудом сдерживался, чтобы не броситься прочь. И теперь, его глазами, Брунгильда вдруг увидела царящую вокруг нищету. Солома на полу, пусть и смешанная с ароматными травами, но аромат их давно иссяк. Очаг. Пустой. Горючих камней осталось мало и потому очаг растапливали лишь ночью, когда холод сковывал стены. Лавки. Столы. Темные и старые. – Думаю, настало время поговорить серьезно, – Авияр присел первым. Как хозяин. Но пока еще не на место вождя. Пока. – Серьезным людям. Пусть… уйдут, там уже должны начать разгрузку. Ты говорил, что зерно нужно срочно. – Ворон. Займись. – А ты? – Ворону явно не хотелось уходить, но и ослушаться своего конунга он не смел. – И эти… – О, не стоит волноваться. Моя охрана. Человеку серьезному негоже выходить без охраны. Даже к друзьями. Авияр оскалился. – Они подождут нас за дверями. И вы можете оставить кого. Он чувствовал себя не просто уверенно. Он точно знал, что никто-то на острове не причинит вреда ни ему, ни его снулому племяннику, который растерянно озирался, явно не решаясь присесть. – Что ж, теперь о деле, – Авияр потер руки. За Вороном закрылась дверь и в доме стало сумрачно. Окна здесь появились уже при отце, и де узкие, под самым потолком. На ночь их закрывали ставнями, и света пробивались капли. Этого света хватало, чтобы вовсе не сидеть во тьме. А от чужаков пахло цветами. Странно так. Резко. – Я готов и в дальнейшем поставлять Островам зерно и иные товары, ибо всегда думал, что дружить лучше, нежели воевать, – руки у него тоже не мужские, длинные, узкие и с тонкими пальцами. А еще белые да гладкие, такие если и бывают, то у детей. – И потому имею выгодное предложение. Одно дело, конечно, договор и торговля, но и она может идти на разных условиях. – Ближе, – Торвальд Рваное ухо никогда не любил болтунов. А уж этому, чуяла Брунгильда, вовсе с превеликим удовольствием свернул бы шею. – К делу. Но не мог. Год выдался на диво неудачным. И ладно бы только этот. Когда все началось? С северными ветрами, которые пришли раньше, нежели обычно? Старик Хорм еще тогда жив был и, понюхав воздух, сказал, что не к добру оно. Готовиться надо. Тогда его ворчание никто не воспринял всерьез. Ветра? Бывает. Вслед за ветрами приходят косяки жирной селедки, и тогда на берегах денно и нощно пытают костры. Море кипит от чаек и лодок. Стонут сети и валятся от усталости люди, но спешат, берут от морских щедрот столько, сколько могут. Рыбу потрошат. Солят. Вялят. Сушат. Коптят на кострах и складывают в бочки, чтобы после часть отправить торговцам, а остальное спустить в ледяные пещеры. После уже за рыбой придут и косатки. Быстрое, ловкие, они будут опасною добычей, но найдутся те, кто рискнет вызвать морского зверя на бой. И тогда вновь запылают костры. Взметнутся топоры, разрубая тяжелую тушу. И пещеры пополнятся, что мясом, что особым жиром, который позволит детям расти сильными, а женщинам сохранять свою красоту. Купцы тоже ценят жир. Впрочем, как и все. Но той зимой рыбы пришло мало. И та-то была какой-то снулой, будто больною. Потом… потом раньше наступило лето и стало до того жарким, что даже лед в пещерах потек слезами. Пересохли одни бухты, обмелели другими. А море сделалось красным, отчего и драгоценные раковины стали болеть. Купцы, придя в назначенный час, ушли почти пустыми. И это вызвало немалое недовольство. Снова зима. И надежда, что сейчас все будет иначе. А косяки селедки пришли еще меньшие, нежели раньше, косаток и вовсе не было. С каждым годом становилось хуже. И кто когда решил покупать зерно за золото? То самое, которое скопилось в прежние времена. – Ситуация, само собой, непростая. Вы же умный человек и понимаете, ничто не длится вечно… в том числе и долги… мы давние партнеры. …зерно. Золотое зерно. Мука. И мясо, которое тоже нужно было. Сыры. Многое иное. Все в долг, ведь он готов помочь. Разве это плохо? Плохо. За любую помощь спросится. – Мы расплатимся, – проворчал Торвальд. – Не сомневаюсь, но… когда это будет? – Прошлой зимой ветра пришли в свой час. – Но рыбы не прибыло? А море по-прежнему горит летом, отчего ваши раковины не растут, а болеют, – Авияр скинул маску доброго человека. Торговцы и вовсе добрыми не бывают, ибо доброта в подобных делах – верный путь к разорению. – Вы приглашали магов, но не помогло. Так? Не помогло. Или маг был слабым, или и вовсе самозванцем, ибо сила из него выплескивалась как-то вяло, словно прокисшее вино из дырявого бурдюка. Он излазил все скалы, а после сказал, что у них фон такой, с магией не совместимый. – Вы ему заплатили за пустые слова, – Авияр сцепил руки. – А если бы обратились ко мне, право слово, даже обидно за такое недоверие, так вот, если бы обратили, то услышали бы, что магия бессильна. Что на Севере случается много… странного в последние годы. И говорят, будто бы очнулся или вот-вот очнется ото сна Великий змей. – Мы ходили на север. Еще тогда, когда никто не строил больших кораблей, а люди и вовсе опасались покидать обжитые берега. Ну и после тоже. И в прошлом году. – Никто не вернулся, – сказал Авияр. – Знаю. Море кипит. И люди знающие, ученые, те, которые не верят в Великого змея, говорят, что происходит сие вследствие извержения подводного вулкана, возможно, что и нескольких. Оные выбрасывают в воду не только горячий пар, но и отраву, которая и расползается по морям. Она травит рыбу и ваши раковины. – И что нам делать? – Искать, друг мой… искать новые пути. Как некогда искали ваши предки, отойдя от грабежа и разбоя! Авияр хлопнул руками. – Ваши земли не пригодны для того, чтобы растить на них зерно. Здесь сыро и холодно, и ветра дуют постоянно, даже летом, коль случается жара, то недолгая, да… и это отлично! Ничего отличного Брунгильда не видела. – Вы можете попробовать выращивать вихарских коз.