Я повернула руку в одну сторону, в другую, с интересом разглядывая сложный доспех, который ко всему был украшен вязью. Черной. Черное на черном – это весьма для сатаниста подходяще. Приподняв руку, я отпустила её. Та грохнулась, подтверждая, что и в бреду действуют законы физики. Звук получился глубоким, тяжелым. – И что теперь? – я опять потрогала стену. Потом двинулась вдоль нее, нащупывая руками в надежде, что где-нибудь эта стена да закончится. Но та продолжалась. И продолжалась. И загибалась, образовывая правильный круг. Я даже заметила, что очертания её соответствуют канавке, выбитой на каменном полу. Той, которая поглубже. Время от времени канавку пересекали линии потоньше, но они на стену они никак не влияли. – Вот ведь, – оказавшись рядом с рыцарем, который по-прежнему не подавал признаков жизни, я призадумалась. Бред или нет, но делать что-то надо. Не сидеть же мне здесь… сколько? Пока не очнется? Или и вовсе не отойдет в мир иной? Второй вариант устраивал несколько меньше, а нынешнее положение дел в принципе не устраивало. И как быть? Я поднялась. Огляделась, отмечая, что комната будет чуть больше, чем показалась в начале. И полна она самых разных вещей, одна другой страньше. Но главное, на дальней стене имелась дверь. Такая себе суровая дверь с медною ручкой в виде драконьей головы. А если так, то и за дверью что-то да было. Что? Я перевела взгляд на рыцаря и даже пнула кованую перчатку. Мертвый? Рука была теплой. А… я снова села и, пыхтя от натуги, перчатку стянула. Под нею обнаружилась рука, к счастью, вполне себе настоящая. Широкая такая. С короткими пальцами и аккуратными ногтями. Ладонь переходила в запястье, а на запястье прощупывался пульс. – Уже хорошо, – проворчала я, почти даже обрадовавшись. – Еще бы тебя разбудить как-нибудь… Я задумалась, правда ненадолго. Какие у меня, собственно говоря, варианты? – Ты это, – сказала я, пытаясь ухватиться за запястье, напрочь лишенное аристократического изящества. – Извини, если что… Я поднялась и потянула руку. Рыцарь не шелохнулся. – Твою ж… если это все-таки Севка, убью засранца. Я выдохнула. И дернула тело на себя. Раздался скрежет, и рыцарь-таки сдвинулся. – Надеюсь, руку тебе не оторву… – я выдохнула и смахнула со лба пот. – Но если что, то сам виноват. Тяжелый, зар-р-раза… Глава 3 Повествующая о коварстве демонов и беззащитности людей пред ними «И обратились люди к Богам, умоляя защитить их от гнева Тьмы. И ответили Боги. И подняли горы они, отделяя Проклятые земли от иных, запирая в них и тварей, и Повелителя их, дабы не распространялась по миру богопротивная зараза» «История сотворения мира сущего, поведанная аскетом Асториусом по своему разумению и после многих откровений, снизошедших на него в молитвах» – …руку… оторву… – донеслось откуда-то издалека. Обещание прозвучало ласково, почти нежно, и Ричард осознал, что задуманное получилось. Только как-то не так. Неправильно. Его дернули и… потащили? Его? Куда? В круг. В защитный, мать его, круг, который должен был бы удержать демона. Он и удерживал. И демона, и самого Ричарда, которого этот демон тянул, пыхтя и возмущаясь. Ричард хотел было дернуться, но вовремя осознал, что оружия при нем нет. А одолеть демона голыми руками… Оставалось надеяться, что собственная его смерть будет быстрой и безболезненной. – Вот так, – сказал демон. Демоница. Голос был женским, с легкою приятною хрипотцой, от которой по спине побежали мурашки. И еще от ужаса, ибо если демоны отличались силой, то демоницы были известны в первую очередь коварством и величайшей жестокостью. Надежда на безболезненную смерть истаяла. Меж тем демоница оставила его. Обошла. Ричард слышал, как она ступает, очень осторожно, почему-то пришаркивая, будто… ранена? Нет, раненая демоница сожрала бы его, пытаясь восстановить целостность физического вместилища. Эта же… эта поправила руки, сложив их зачем-то на груди. И ноги. Постучала по нагрудным пластинам. Теперь походный доспех вспоминался с глухою тоской. – Эй, – демоница переступила через Ричарда, чтобы усесться ему на живот. – Ты там как вообще? Ричард прикусил язык. Авось, мертвого жрать не станет. Правда, как долго ему удастся притворяться? – Понятно, – сказала демоница, вздохнув. – Тоже контуженный. Пальцы её ощупывали доспех, явно пытаясь найти слабое место. Драть будет? Ричарду случалось бывать в Рах-Каешь, где еще сохранились следы ярости Младшей Дочери Гха. Почему она просто не вскроет металл? За шлем подергали. Затем под подбородок нырнули пальцы, и Ричард понял, что его игра раскрыта. Пальцы зацепились за ремешки, подергали их и демоница сказала, как почудилось, обиженно: – Да кто ж так завязывает! На бантик надо! Чтоб жрать было проще? Хотя, конечно, в чем-то она права. Ремешки Линг завязывал на совесть, так, что только он и мог их развязать. Демоница вздохнула и села. На Ричарда. Сидела она так долго, явно думая о чем-то своем. Возможно, в коварных её замыслах нашлось место и Ричарду, если его до сих пор не сожрали. А может… мысль принесла несказанное облегчение. Конечно! Кровь! Его кровь, которая послужила проводником заклятья! И она же дала защиту! В теории. Проверять теорию практикой не хотелось, но и в дальнейшем лежании Ричард не видел смысла. Пусть, конечно, демоница была нетяжелою, но сама её близость навевала мысли о вечном. Он осторожно пошевелил левой рукой. И правой. Демоница напряглась.