– Ну ладно, мне нужно позвонить. Еще увидимся. Мы с Джейми снова остались вдвоем. Оркестр на эстраде заиграл что-то громкое, навязчиво-торжественное и оптимистичное, и я невольно поморщилась. Отчего-то мне было невыносимо слышать эти бравурные мелодии. Я даже отставила в сторону тарелку с недоеденными волованами. – Слушай, – обратилась я к Джейми, как-то незаметно переходя на «ты», – как насчет того, чтобы найти уютный, тихий бар и пропустить по стаканчику? На лице Джейми отразилось что-то вроде облегчения. – Я только «за». Мы покинули зал и спустились в бар отеля. Там я взяла джин с тоником, Джейми ограничился безалкогольным пивом. – Я за рулем, – пояснил он. – Живу в Кембриджшире, и сегодня мне нужно туда вернуться. Завтра ко мне приезжают дочери. Значит, я угадала! – Сколько им? – Эмили семь, а Оливии – пять. – У тебя есть фото? Джейми улыбнулся и достал из кармана телефон. – Ты определенно знаешь, как проложить дорожку к мужскому сердцу, – заметил он. Включив телефон, Джейми продемонстрировал мне несколько снимков двух девчушек, которые старательно улыбались в объектив. У младшей Оливии не хватало двух передних зубов. – Они очаровательны, – сказала я от души, возвращая ему телефон. Прежде чем убрать его обратно в карман, Джейми еще некоторое время глядел на последний снимок на экране. – В жизни они даже лучше, чем на фото. По крайней мере – большую часть времени. Все дети бывают невыносимы, но Оливия и Эмили устраивают меня такими, какие они есть. К сожалению, в этом году я с ними не увижусь – они будут встречать Рождество у своей матери, у Гарриет. Мы с ней договорились, что на праздник девочки станут гостить у нас по очереди. Да, я знаю, что в будущем году они приедут ко мне, но… честно говоря, я не представляю, как я переживу это Рождество без них. Я не знала, что ему сказать. Да и что тут можно было сказать? Я и сама не ожидала от грядущего Рождества ничего хорошего, хотя и по совершенно другим причинам, поэтому я ограничилась тем, что взяла его за руку и несильно пожала. Джейми сплел свои пальцы с моими. Свободной рукой он поглубже затолкал телефон в карман пиджака. – Да, невеселый я собеседник! – заметил он с горечью. – Ты не считаешь нужным скрывать свои чувства. Это хорошо. – Ты правда так думаешь? – Честное благородное слово! – Знаешь, ты мне нравишься. Я улыбнулась. – Ты мне тоже. И, прежде чем около одиннадцати часов вечера Джейми отбыл в свой Кембриджшир, мы успели обменяться телефонами и договорились – если получится – встретиться еще до Рождества. Кроме того, Джейми совершенно неожиданно предложил мне провести праздник вместе. – Если только у тебя нет каких-то других планов, – спохватился он. – Но у тебя наверняка есть чем заняться. Боже, я – идиот! – Да, у меня есть планы, – сказала я. – Так что извини. – Это ты меня извини. В конце концов, мы и знакомы-то всего четверть часа. – Это были очень приятные четверть часа. – Я снова улыбнулась, и Джейми кивнул. – Я тоже так считаю. Теперь я рад, что пришел на свадьбу Грейс, хотя поначалу долго колебался. – Я тоже рада, что ты пришел, – сказала я искренне. Знакомство с Джейми сделало сегодняшний вечер вполне терпимым. Потом Джейми ушел, и я подумала, что мне тоже пора исчезнуть. Я боялась, что, если задержусь, маска, которую я на себя нацепила, может в конце концов соскользнуть. С другой стороны, если у тебя есть приемные родители, которые любят тебя как родную, ты не можешь просто взять и исчезнуть, не попрощавшись. Нужно обнять и перецеловать всех твоих родственников и пообещать им позвонить в самое ближайшее время. И не важно, что один из этих родственников – тот самый мужчина, которого ты старательно избегала на протяжении последних нескольких часов. Как я и ожидала, Марк сказал: – Ну куда же ты уходишь?! Я ведь так и не поговорил с тобой толком. – Он обнял меня за плечи. – Как дела на работе? Язык у него слегка заплетался – должно быть, он выпил чуть больше обычного. Я же, напротив, была трезва, как стеклышко, хотя, если честно, никакой моей заслуги в этом не было. Все дело было в Джейми, которому нужно было вести машину. А поскольку он не пил, я тоже выпила гораздо меньше, чем могла и хотела. Марк обнимал меня довольно часто, и я научилась не показывать, как сильно действует на меня его близость. Не скажу, что это было легко, но обычно я как-то справлялась. Справилась я и на этот раз – похоже, притворство в подобных ситуациях стало моей второй натурой. – Ты действительно хочешь, чтобы в день твоей свадьбы я подробно рассказала тебе и всем гостям о больной лапке Сути и воспалении анальных желез у Снупи? – Пожалуй, нет, не хочу. Ты права. И все равно, я люблю слушать, когда ты рассказываешь о своей работе. Ты делаешь большое, важное дело, и не только потому, что лечишь животных. Ты не только избавляешь от болезней разных милых домашних зверьков, но и помогаешь их хозяевам – благодаря тебе они могут жить спокойной и счастливой жизнью. Ведь правда, папа? – Марк повернулся к Ричарду, который как раз подошел к нам с бокалом в руке. Ричард улыбнулся. – Правда, сын. – Вот видишь! – подхватил Марк с воодушевлением. – Твоя работа гораздо важнее, чем моя. – Ну, по правде сказать, я думаю, что без бухгалтеров люди бы просто пропали. – Не совсем так… – Он погрозил мне пальцем. – Жить без бухгалтеров людям было бы просто неудобно, но, если бы они вдруг исчезли, никто бы особенно не расстроился. А вот если бы исчезли ветеринары, к кому бы они пошли, чтобы вылечить свою любимую кошку или собаку? Так что, как видишь, между твоей работой и моей существует огромнейшая разница… Кстати, что там с ногой у этого… как его? Сути? – Перелом. – Какой ужас! Как это произошло? – Ему прищемило лапку колесом. – Его сбила машина? – Вовсе нет. Сути – это черный сирийский хомячок, а колесо – у него в клетке. Марк улыбнулся: – Извини. В этом, разумеется, нет ничего смешного. – Абсолютно ничего. – Я постаралась, чтобы мои слова прозвучали как можно строже. – И как ты его лечишь? Ты наложила ему гипсовую повязку и теперь он ходит на костылях? Я покачала головой. – К сожалению, мы мало что можем для него сделать. Мы прописали Сути болеутоляющие и посоветовали хозяевам за ним присматривать. – Вы боитесь, что у него может начаться что-то вроде лихорадки? Но как может человек измерить хомяку температуру в домашних условиях, если он не специалист? Ответа на этот вопрос я и сама не знала. – Никак, но дело не в температуре. За Сути надо следить, чтобы он не отгрыз себе больную лапу. Марк невольно вздрогнул, и на лице его появилось страдальческое выражение. – А он может? – спросил он. – В смысле – откусить себе лапу? Я кивнула. – Для грызунов это обычное явление. Они часто отгрызают себе поврежденные конечности. Марк содрогнулся. – Какой кошмар! Пока мы разговаривали, к нам присоединились и Рози с Грейс, причем последняя поспешила жестом собственницы обнять Марка за талию. – О каком кошмаре вы говорите? – спросила Рози. – Мы с Бет как раз обсуждали вопрос, велика ли вероятность того, что охромевший хомячок попытается отгрызть себе больную лапу, – обстоятельно ответил Марк. Грейс нахмурилась. – Я надеюсь, дорогой, что день нашей свадьбы не будет ассоциироваться у тебя с подобными… серьезными проблемами, – сказала она.