– Кира, а ты представь себе, что ничего не боишься и не нервничаешь. Как ты думаешь, в этом состоянии ты смогла бы рассказать свою историю? Я вспомнила, сколько раз уже рассказывала историю про курицу, и ответила: – Если бы меня слушали всего один-два человека, то это даже доставило бы мне удовольствие. – Значит, все это тебе по силам. Если ты можешь выступать перед двумя, то выступишь и перед двумя сотнями. Ведь получается, что только страх мешает делать то, что доставляет тебе удовольствие, – с радостным видом сказал Ханен-камп. – Но человек в состоянии расти, лишь преодолевая собственный страх. Я вспомнила, как страшно мне было спускаться в подвал дома госпожи Трумпф и какую гордость я испытывала потом. Однако от этого мой теперешний страх меньше не становился. – Жизнь – нелегкая штука, – простонала я. – Но зато прекрасная, – ответила госпожа Ханенкамп и нежно погладила мужа по руке. Было очевидно, что они оба очень счастливы. Мне доставляло радость учиться у них. Большой кризис Вернувшись домой, я сразу заметила: что-то не в порядке. Папа возбужденно расхаживал по комнате. Мама сидела сгорбившись за кухонным столом и плакала. Мани на всякий случай спрятался в кустах в саду. Увидев меня, он тоже вслед за мной вбежал в комнату. Я осторожно поинтересовалась причиной, но в ответ мама зарыдала еще сильнее. Папа взял себя в руки и с мрачным видом сообщил: – Мы просрочили платеж за дом, и банк направил нам письмо с самым серьезным предупреждением. Если мы до определенного срока не заплатим, то кредитный договор с нами будет расторгнут. – И что тогда? – спросила я. – Тогда у нас отберут дом, потому что столько денег нам, конечно, не собрать. Глаза у папы подозрительно заблестели. Похоже было, что он сейчас расплачется. – И нам снова придется перебираться в маленькую квартиру, – всхлипывая, произнесла мама. – Какой позор! – От долгов нам, похоже, не избавиться никогда в жизни, – мрачным тоном сказал папа. – И мы уже ничего не сможем себе позволить, – добавила мама, вытирая слезы. – Все будет в порядке, – не очень уверенно утешила я. Видя, что здесь я мало чем могу помочь, я отправилась с Мани в наше лесное убежище. Мне был очень нужен его совет. Мне показалось, что прошло ужасно много времени с того момента, как он впервые прочитал мне лекцию о деньгах. С тех пор все так изменилось! – Да, ты сильно выросла с тех пор, – послышался голос Мани. – Как хорошо, что мы снова можем поговорить, – сказала я и нежно обняла его. – Я говорю с тобой только тогда, когда нужен тебе. – Вот как раз сейчас ты мне и нужен. – Вообще-то ты во мне уже не нуждаешься. Большинство уроков относительно денег ты получаешь теперь от людей, у которых этих денег много. Это самые лучшие учителя. Тебе не хватало только одного важного урока – как вкладывать деньги. Теперь у тебя много знакомых, которые с удовольствием помогут тебе в этом. Мне нужно было только подтолкнуть тебя, а все остальное ты сделала сама. – Да, но сейчас все это не так важно, – возразила я. – Теперь мне нужна твоя помощь, иначе мы потеряем дом. – Что за чушь! – Мани сморщил нос, как будто съел что-то отвратительное. – Ведь о самом важном ты уже договорилась. Завтра твои родители встречаются с Гольдштерном, и он все уладит. Я совсем забыла об этом. Да, Гольдштерну можно было доверять. Он наверняка поможет родителям. – Думаю, у тебя появилась еще одна причина, чтобы стать богатой, – предположил Мани. Я недоуменно взглянула на него, и он продолжил свою мысль: – В этом случае ты сможешь помогать другим и все будут тебе доверять. – Ты имеешь в виду, что я смогу стать такой же, как Гольдштерн?