Я мотаю головой. Через секунду я уже лежу на спине, а ты нависаешь надо мной. Ты закрываешь солнце, Мейсон, и твоя тень, которая падает на меня, доводит до дрожи. — Ты ревнуешь, Эмилия? — ты пристально смотришь на меня, вдавливая в песок. Мне так холодно, Мейсон. Чувствую себя такой одинокой, несмотря на то, что ты здесь. И мне бы хотелось сказать тебе все то, что чувствую. Но не могу. В одно мгновение из моих глаз начинают литься горячие слезы, стекая по вискам на песок. Я не могу тебя потерять. Ты смотришь мне в глаза. В этот момент что-то мелькает в твоем взгляде, что я очень редко вижу. — Бл*дь, — шепчешь ты. Мне так плохо, Мейсон. Кажется, мое сердце упало на этаж ниже. Мне так больно, и я ничего не могу с этим поделать. Могу только лежать здесь. — Эмилия, пожалуйста, прекрати плакать, — говоришь ты. Я закрываю лицо руками, чтобы ты больше не мог меня видеть. Ты берешь мою руку за запястье и тянешь вниз. То же самое проделываешь и со второй рукой. Переплетаешь наши пальцы и прижимаешь мои руки к песку, слева и справа от моего лица. — Я не могу тебя такой видеть, Эмилия. — Прости меня, — говорю я. Это чувствуется неправильно. — Не нужно постоянно извиняться. Бл*дь. — Ты наклоняешься ко мне и прижимаешься лбом к моему. Я дышу твоим дыханием, ощущаю твой запах, и чувствую твою кожу. Это расслабляет меня. — Ты мне нужна, Эмилия. Я почти спрашиваю: Серьезно? Я, Мейсон? Но не делаю этого. Ты ни разу не сказал мне, что между вами ничего нет. Мейсон. Да, ты сейчас здесь и теперь знаешь, что я ревную, но ничего не говоришь, кроме того, что не хочешь видеть меня такой. Потому что ты не врун, в отличие от меня. Мне остается только поднять голову и поцеловать тебя. Отчаянно. Потому что знаю, что теряю тебя. Ты точно так же целуешь меня в ответ, Мейсон. Как мы до такого дошли? Я хочу кричать, потому что не могу тебя удержать. Но пытаюсь показать это своим телом. Моими губами. Моим языком. Всем, что могу тебе отдать. Этого не много. Больше у меня нет. Я не остроумна. Не могу смешно шутить, потому что мое сердце слишком быстро бьется, когда ты находишься рядом. Я не могу разговаривать о своих чувствах, потому что их невозможно описать словами. Я так сильно тебя люблю. И я теряю тебя. 12. Я ненавижу себя, Эмилия Эмилия Вечером мы все собрались в гостиной. Эмбер с Оливией все время смеются как школьницы. Лицо Оливии покраснело, и она пьяная как никогда. Они разговаривают о прошлом и кривляются над Китоном. — Приведи сюда девочку! Принеси новую рубашку! Не смеяться. Смех — это зло, Оливия. Развлечения — зло, Эмберррр! — кривляющимся голосом говорит Эмбер. Она уже задыхается от смеха, и мне хотелось бы побыть на ее месте. Быть беззаботной и свободной. Я плохо себя чувствую, Мейсон. Окна открыты. Внутрь залетает легкий ветерок, приносящий с собой соленый бриз. Все сидят вокруг журнального столика, у каждого свое место. Я села возле твоего отца, прижавшись как можно ближе, но не касаясь его, потому что только здесь чувствую себя комфортно. И он это позволяет. Мисси растянулась у наших ног и периодически с наслаждением вздыхает. У нее был напряженный день. Сегодня мы около двух часов бросали ей палки в море, и даже этого ей было недостаточно. Райли сидит с Эмбер и твоей мамой напротив, и весело закатывает глаза из-за женщин. Его веки тяжелые. Он тоже слегка пьян, как и все остальные. Кроме меня, потому что ты до сих пор запрещаешь мне, и твоего отца, потому что он редко пьет. Ты, Мейсон, сидишь в кресле. Твои руки сжаты в кулаки, Мейсон. Черри сидит на подлокотнике. Почему ты такой напряженный? Не доверяешь себе? Я не могу дышать, Мейсон, разве ты не видишь? Да, время после обеда мы провели вместе. На пляже. Я намазала тебя солнцезащитным кремом, и мы занялись сексом. И я снова почти расплакалась. Сейчас на мне твоя футболка, Мейсон, и шорты под ней. Черри же надела тонкий топ, который просвечивает ее бюстгальтер, и шелковые шорты с вышивкой по краям, танцующей по ее загорелой коже. Ее темно-рыжие волосы средней длины спадают ей на плечи мягкими волнами. Она без макияжа, но при этом просто ошеломляет. Вы так хорошо выглядите вместе, как будто были созданы друг для друга. — Эмберрр! Мы не говорим об этом при детяяях! — кричит Оливия, указывая на нас пальцем. Она почти падает со стула от смеха. Китон раздраженно стонет, что вызывает у меня улыбку. — Эй, веселые мамочки! Может, вы уже пойдете спать? Вы мешаете молодежи! — зовет Черри. При этом весело поднимает свои идеальные брови. У нее такой сексуальный голос, Мейсон. Если бы я была мужчиной, наверняка запала бы на нее. — Господи, почему? Или ты хочешь заняться чем-то, что нельзя делать? — раздраженно и едко спрашивает Райли. Я почти жду, что ты начнешь ее защищать, Мейсон. Твой рот открывается, но сразу же закрывается, как только ты смотришь в мою сторону. Китон это тоже заметил, потому что также сверлит тебя взглядом, Мейсон. Мамы включают музыку на своих телефонах и начинают танцевать вальс, кружа по всей гостиной. Затем они поднимают Китона и заставляют его танцевать ламбаду. Он закатывает глаза, глядя в мою сторону, и я хихикаю. Оливия хватает Райли, пока Эмбер танцует с Китоном, и он, вздыхая, играет для своей мамы идеального Джона Траволта, пока она больше не может удержаться от смеха. Столько радости, Мейсон, но в моей голове идет война с моим сердцем. Мне так грустно и хочется побыть одной. Просто убежать. И вдруг ты появляешься передо мной, и я смотрю на тебя. Пристально смотришь на меня, как всегда. Немного сдавленно, немного напряженно. Наконец ты тянешь меня за руку вверх. Мое сердце трепещет, Мейсон, когда ты прижимаешь меня к своему твердому голому торсу, и я чувствую твое тепло. Мы так близко, что чувствую твой запах. Одну из моих рук ты держишь прижатой к груди, при этом твое сердце стучит быстрее, чем обычно. Другая твоя рука на моей талии. Я люблю твои сильные руки и твой взгляд. Как ты смотришь на меня. Я прислоняюсь лбом к твоей ключице и, как наркоманка, вдыхаю твой аромат, чувствую мягкую кожу под губами и оставляю на ней поцелуй. Смех вокруг нас как будто стихает. Здесь только мы вдвоем, одни против целого мира. Во мне взрывается столько беспорядочных чувств. Так много противоречий. Столько страхов и столько стремлений. Я не могу потерять тебя и не могу удержать. Все только в твоих руках. Видимо Черри включила свой плейлист, где проигрывается песня «Черри» Ланы Дель Рей, в то время как ты медленно кружишь меня в танце. Я сказала, что настоящая любовь — это как не чувствовать страха, Когда стоишь перед лицом опасности Просто потому, что ты очень этого хочешь. Прикосновение Твоей истинной любви — Сродни небесам, что приходят на место чего-то злого И позволяют ему сгореть в восторге этого чувства. Я провожу носом по твоей шее, чувствуя твое теплое дыхание в моих волосах. Твои губы прижаты к моему виску, и мне бы хотелось танцевать так вечно, касаться тебя и быть рядом. Ты не можешь со мной смеяться, не можешь разговаривать, но наши тела разговаривают на собственном языке, который никто из окружающих не понимает. Я знаю, что ты тоже это чувствуешь, Мейсон. Дорогой, дорогой, дорогой, Я разрываюсь на части, когда я с тобой, я разрываюсь на части. Мои мечты — те, в которых вишни и вино, розмарин и тимьян, И все мои персики — эти мечты рассыпались в прах. Я так сильно люблю тебя, что это разрывает меня, Мейсон. И я не хочу, чтобы это чувство исчезало. Не хочу тебя потерять. Сейчас я держусь за тебя, сейчас в твоих руках, но что, если на секунду отпущу, и ты навсегда исчезнешь? — Мейсон? — Черри зовет тебя, и ты поворачиваешь голову в ее сторону. Позади слышу гортанный рык или какой-то другой шум. Испуганно разворачиваюсь и вижу Китона, который глазами метает в Черри молнии. Потом снова смотрю на тебя и на нее. Мейсон, ты еще держишь меня, но смотришь на нее. Она о чем-то тебя спрашивает и говорит: — Иди сюда и посмотри! Ты смотришь на меня, а я думаю: «Пожалуйста, нет». Ты настроен решительно. Берешь мою руку, разворачиваешься и тащишь меня наверх. Клянусь, Мейсон, мое сердце пропустило удар. Ощущаю спиной, что на нас все смотрят, но для меня намного важнее, что я чувствую, как твоя рука сжимает мою. Мы идем в нашу комнату, и ты закрываешь за нами дверь. Из-за крыши одна из наших стен срезана, и через встроенное окно луна светит прямо на белые половицы. Море шумит, и я чувствую запах успокаивающего соленого воздуха. Внизу снова и снова раздается смех. Твоя мама смеется так громко, что это слышно на весь дом. Ты прикладываешь руку к моей щеке, и большим пальцем водишь по моему подбородку, словно я фарфоровая кукла. По твоим глазам я вижу, что ты находишь меня красивой. Медленно наклоняешься ко мне, кладешь обе свои большие руки на мои щеки так, что они охватывают все мое лицо. Твои губы находят мои, не ища их. Даже темнота не может отделить нас друг от друга, Мейсон. По крайней мере, я на это надеюсь. Ты толкаешь меня на кровать. Когда ложишься на меня, и я чувствую твой вес, несколько минут во мне тлеет уверенность. *** Мейсон