Сегодня вечером я встречаюсь с Сетом и его родителями за ужином в одном из модных нью-йоркских хипстерских ресторанов. Я должна сыграть прилежную невестку. Это мне слишком хорошо знакомо. К счастью, у Сета не брат, а сестра, поэтому повторения опасаться не стоит. Сет родом из очень состоятельной семьи — это тоже мне знакомо. Мой терапевт доктор Дэниелс — он, кстати, ПКХТ: папочка, которого хочется трахнуть, но только внешне — сказал, что у меня отцовский комплекс, что объясняет, почему он мне нравится, хотя ему уже сорок три, и у нас с ним даже что-то было. До Сета. По его словам, я постоянно создаю ситуации, которые знаю и которые мне знакомы, потому что тогда я чувствую себя в безопасности. То есть, новые люди — старая история. Вообще-то я думала, что с Сетом начну все сначала — жизнь с нового листа, но чем больше думаю о Мейсоне Раше, тем больше замечаю сходство. Он — смесь Райли и Мейсона, что еще более типично. «Черт возьми, Эмилия», — я слышу голос Мейсона у себя в голове и хочу удариться лбом о стол. Снова начинается: я схожу с ума, я его слышу. «Детка, — говорит он в своем стиле плохого парня. — Если ты не перестанешь думать о других мужчинах, которые тебе в отцы годятся, я привяжу тебя к своей кровати, и там ты останешься на весь день, Эмилия». — Проклятье, — шепчу я, и Бриджит удивленно смотрит на меня. Это не может сейчас происходить, я же была на правильном пути. Обреченно провожу руками по лицу. Супер! «Я тоже так думаю», — говорит Мейсон и улыбается. *** На следующее утро я все еще уставшая. Мы провели весь вечер в ресторане с родителями Сета, разговаривая о пальмовом масле и вырубке тропических лесов. Сету было так же скучно, как и мне, потому что он играл под столом между моими бедрами. Господи, этот парень сумасшедший. «Ну как, детка, ты что-то замечаешь? — спрашивает Мейсон в моей голове, валяясь на огромной черной кровати, с небрежно зажатой между пальцами сигаретой. — Ты всегда будешь искать то, что могу предложить тебе я, но никогда не будет так хорошо, как было со мной, Эмилия… « — Эй, детка! — Сет вырывает меня из мыслей, и я вздрагиваю. — Да? — Я спросил, будешь ли ты латте с карамелью? «Я тебе сейчас дам латте, ушлепок», — рычит мой внутренний Мейсон. Я качаю головой, чтобы прогнать его. Господи! Сет такой же уставший, потому что я всю ночь не давала ему спать, выплескивая на нем свой стресс. Физически. Теперь я так делаю. Трахаюсь как Мейсон — и мужчинам это нравится. Мейсону это бы понравилось больше всех, но он больше никогда не сможет насладиться моей киской. «Ты сама в это не веришь, Эмилия. Если я захочу твою киску, я ее возьму, Эмилия», — говорит Мейсон и выдыхает дым в мой мозг. Тяжело вздыхаю и шиплю: — Вон из моей головы! — Что? — сонно спрашивает Сет. — Да-да, латте с карамелью, пожалуйста! — мотаю головой. — Господи, я просто устала. Сет идет ко мне. Я все еще лежу на диване и пытаюсь проснуться. Он ставит передо мной чашку, хватает одной рукой мое лицо, так что мои щеки немного сжимаются, и говорит: — Приятно знать, что я тоже могу затрахать тебя до изнеможения, детка! — я слегка вздрагиваю. «Нет, Эмилия, мы совершенно не похожи, твой новый хахаль и я», — говорит Мейсон, поднимая брови. Сет коротко целует меня и уходит делать кофе себе, в то время как я, вздохнув, опускаюсь на подушки и думаю: «Проклятье, Мейсон»! 22. Терапия у доктора Дэниелса, Мейсон Эмилия В два часа дня я прощаюсь с Сетом. Он идет на еще одну лекцию, которая проходит сегодня после обеда, а я еду на такси к доктору Дэниелсу. Китон даже купил мне машину, но я редко на ней езжу, потому что после ДТП с Сетом я боюсь сломать еще что-либо и Нью-Йоркское движение сводит меня с ума. Сейчас машина стоит в студенческом гараже, который я снимаю, и я там практически не появляюсь. Всегда нахожусь у Сета. Потому что в общежитиях общие души, а это противно. По пути к доктору Дэниелсу звоню Китону. Он берет трубку после первого гудка. — Эмилия? — говорит он. Я люблю слышать этот голос. Он напоминает мне голос Мейсона и в то же время вызывает чувство доверия в моей груди. — Привет, — тихо и осторожно отвечаю я. — Что случилось, Эмилия? — сразу же спрашивает он. Когда мы созваниваемся, он звучит практически так же, как будто разговаривает с Мейсоном. А это значит, что я стала частью семьи. — Ты сейчас работаешь, я мешаю? — отвечаю вопросом на вопрос и слышу, как закрывается дверь. — Ты никогда не мешаешь. — Ладно. — Сраная жаба должна тоже периодически что-то делать, — шипит он. Я пытаюсь это игнорировать, но прекрасно понимаю, кого он имеет в виду. Как только представляю, что Мейсон, возможно, прямо сейчас находится в нескольких шагах от своего отца, во мне все сжимается. — Ну… Я еду к доктору Дэниелсу, — осторожно говорю я. — Эмилия… — Китон ненавидит, когда ходят вокруг да около. — Что случилось? — он звучит немного уставшим. — У тебя все в порядке? — для начала спрашиваю я. Его «ну да» звучит как угодно, но не в порядке. — Что с тобой, Эмилия? — допытывается он. — И почему ты снова едешь к этому придурку доктору Дэниелсу? — я краснею до кончиков ушей. — Ты же знаешь, что я знаю, что… — Да, я знаю! — перебивая, восклицаю я. Господи, такое ощущение, что я действительно разговариваю со своим отцом. Медленно у меня повышается пульс. — Ну так, пожалуйста, постарайся держать свои ноги вместе, когда к нему приедешь, Эмилия! — Да, хорошо! Я не поэтому тебе звонила! — раздраженно говорю я и получаю такой же взгляд от водителя такси, пакистанской национальности. — Извините, — быстро бормочу я. — В общем, я снова еду к доктору Дэниелсу, потому что дневники больше не помогают. Он снова в моей голове, и он мне написал. — Вот говнюк! — грохочет он. — Я же ему строго-настрого запретил это делать, Эмилия. — Ты ведь знаешь, как он относится к запретам! Сейчас все вернулось, и я сбита с толку, поэтому мне нужен… — Очередной засранец, конечно же. — Я звонила тебе не для того, чтобы ты упрекал меня, па… эээ… Китон. Я практически чувствую его улыбку. — Хочешь приехать к нам на пару дней, чтобы отвлечься? Его здесь не будет, я позабочусь об этом. А ты могла бы с Оливией заняться девчачьими делами и немного расслабиться. Ты можешь взять своего нового говнюка с собой. Но при мне с ним не крутить шашни. Мне это не нравится, Эмилия. — Вот же блин… — бормочу я. — Ладно, почему нет. Но только если его, пожалуйста, на самом деле не будет. Ты знаешь, что произойдет, когда мы снова увидимся. — О, да. Я не против этого избежать! — Эй, есть еще кое-что. — Что именно? — спрашивает он. — Ну… Эмм… Когда я приеду к вам с моим парнем… — я снова краснею, как помидор. — Что потом, Эмилия? — спрашивает Китон. — Вы могли бы вести себя так, будто и есть настоящие родители? Потому что… он как-то спросил меня о родителях, а я сразу подумала о вас. А потом просто сказала: «Они живут в Чикаго», и он поверил. Ну, а сейчас все как-то глупо. Китон смеется, а обычно он смеется только когда речь идет об Оливии. Я люблю это.